Книга Ниочёма 2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

юркнула в дверь, но остановилась на пороге послушать новости.

— Здравствуйте, Михаил Юрьевич! — проворковала Елена Миленовна медовым голоском.

В ответ она услышала гневный рёв:

— Ты что там, совсем охренела? Почему мне глава арбитража звонит и вызывает в суд? Ты кому опять нахамила? Роду виру присудят — из своих личных денег платить будешь!

Верочка довольно улыбнулась и выскользнула за дверь. Справедливость восторжествовала.

Найти Песцова оказалось непросто. Он ускользал от Верочки самым непостижимым образом. Его только что видели, называли место, направление. Она шла туда, но парень каждый раз оказывался шустрее. Вот сейчас только мимо пробегал, и уже нет его, умчался. Но Вера Оленева была не такой, чтобы отступаться от своей цели. Она шла по следу упорно и неустанно. Наконец, ей указали на небольшое кафе, в которое мальчик из Питера зашел, но выйти ещё не успел.

Она вошла, устроилась за столиком недалеко от выхода, заказала себе кофе и пирожное и принялась ждать.

Песцов появился через час, когда на улице уже совсем стемнело. Вышел из дальней кабинки в сопровождении крепкого мужика. Под мышкой у мужика была коричневая кожаная папка с эмблемой ИСБ. Они распрощались и безопасник тут же ушел. Быстро, почти бегом. Песцов же вздохнул и тоже побрел на выход.

— Олег, — остановила его Вера.

— Мы знакомы? — неприязненно спросил парень.

— Нет, но я как раз жду вас, чтобы познакомиться.

— Вы знаете, я сегодня устал. И сейчас собираюсь немного прогуляться и отдохнуть. Впрочем, если вам нужен автограф — на фотке, на плакате, на каком-нибудь другом месте — давайте, только по-быстрому.

Парень присел за столик, девушка села рядом.

— Давайте вашу открытку.

Вера взглянула на Песцова и увидела. Увидела усталость, и впрямь жуткую. Ей стало стыдно за свою назойливость и, ещё стало почему-то жаль этого парня, в котором на долю секунды проступило что-то непонятное, очень взрослое и совсем нездешнее. Она положила свою ладонь на руку Олегу.

— Извини, я, кажется, действительно не вовремя. Я пойду. Ты ведь завтра еще будешь здесь? В смысле, в Академии? Тогда завтра и увидимся.

К её удивлению, Песцов положил свою вторую руку поверх её ладошки. Всмотрелся внимательно в лицо девушки и сказал:

— Знаешь, я передумал. Я пойду изгонять хандру, а ты, если хочешь, иди со мной. Я тебя не обижу, и не брошу, обещаю. И домой верну вовремя. С тобой мне будет лучше, чем одному. Идёшь?

— Иду. Сейчас, только рассчитаюсь за кофе.

Где-то в Москве.

Олег шатался по городу, так похожему на тот, что он помнил и, одновременно, совершенно иному. Его спутницей и, по совместительству, проводницей была случайно встретившаяся девочка. Первый человек в этом мире, который отнесся к нему именно по-человечески. Не как к ресурсу, не как к знаменитости, не как к избавителю от проблем, а именно как к человеку. Обычному, без учета пола и возраста. Кажется, девочка его даже пожалела. Он и сам позже пожалел, что на несколько секунд расслабился, раскрылся, скинул маскировку. Но уж больно тяжелым вышел разговор с Барановым. Уж больно мягко стелил майор ИСБ, больно хитро закидывал удочки. Призывал к содействию, обещал молочные реки, сулил поддержку и прикрытие со стороны Конторы. Но каждый раз Олег вспоминал железный табурет в допросной, и желание бескорыстной помощи безопасникам тут же исчезало, а о корыстной речи почему-то не заходило. В итоге майор ушел недовольным, хотя и старался этого не показать. Неужели он всерьёз рассчитывал на вербовку пацана? Если так, он оказался наивнее, чем Олег предполагал.

Через час, когда ноги уже стали уставать, Песцов зарулил в ближайшую кафешку. Цеплявшаяся за его локоть девчонка послушно пошла следом. За этот час они перебросились от силы десятком слов.

— Тебя как зовут? — спросил Песцов, когда они устроились за столиком.

— Вера.

— Замерзла?

— Немного.

— Чем предпочитаешь греться? Будешь глинтвейн?

— Думаешь, нам продадут?

— А мы попробуем. Не прокатит — тогда подумаем о чае. Проголодалась?

— Угу.

— Я не знаю твоих вкусов.

— Мне сейчас сгодится что угодно.

— Тогда я закажу на свой вкус. Тебе что, мясо или рыбу?

— Наверное, всё же, рыбу.

Олег взглянул на девушку, словно бы оценивая, сколько в неё влезет, и подозвал официанта.

Глинтвейн принесли без вопросов. Вера отпила пару глотков и почти сразу поплыла. Мягкое тепло, горячее вино, ароматы корицы и яблока подействовали на неё все разом, отключив мозги и, кажется, даже инстинкты. Она грела руки о бокал, прихлебывала маленькими глотками вкуснятину и о чем-то говорила с парнем. О каких-то пустяках. О глупых подружках, для которых выйти замуж — предел желаний, о зловредных тётках, которые вечно капают на мозги…

— А что ты хочешь? — вдруг спросил Песцов. — Вот тётки хотят от тебя чего-то своего. Глава рода хочет выгодно тебя обменять на пользу для этого самого рода. Подружки хотят замуж. А чего хочешь ты? Я понимаю — ты хочешь, чтобы все отвязались. Но это сиюминутно и, к тому же, нереально. Ты всегда будешь зависеть от кого-то. Всё, что ты можешь сделать — это постараться, чтобы тех, кто вправе тебе приказать, было как можно меньше.

— Я хочу быть с тобой, — неожиданно для себя призналась Вера.

— Это — тоже не главное. И тоже сиюминутное. Не верю, что ты захочешь всю свою жизнь посвятить одному лишь мужчине. А что ты хочешь для себя? Кем ты хочешь стать, чем заниматься? Ответь себе на этот вопрос, и я всерьез подумаю о том, чтобы исполнить твоё желание.

В Академию они возвращались на такси. Подзахмелевшая Вера всю дорогу прижималась к Песцову. Ей нравилось исходившее от него тепло. А еще в нем ощущалась сила и какая-то внутренняя уверенность. Желание быть рядом с этим странным парнем росло, переходя почти что в физическое влечение. Когда они добрались до общежития, она, попрощавшись, внезапно для себя самой подскочила и, повинуясь безотчетному желанию, чмокнула Олега в губы. Тут же испугалась своей смелости, смутилась,