Книга На капитанском мостике - Иван Петрович Куприянов

принять комсомольцев. Десять тысяч хватит?

М а р к и н. И кадровыми не дорожите?

П р о к о ф ь е в. Зачем? Тех, кто хорошо работает и не шебаршит, ценю.

М а р к и н. Плохо цените, если бегут.

П р о к о ф ь е в. Бегут от трудностей да те, кто сибирских морозов и палаток боится.

М а р к и н. Рабочего человека, товарищ Прокофьев, не печка — работа греет.

П р о к о ф ь е в. Видимо, не всех. Вашего дружка Томилина не очень-то согрела.

М а р к и н. Значит, дело не в работе, а в том, чтобы рабочему человеку после работы было где по-человечески отдохнуть, у печки посидеть.

П р о к о ф ь е в. Старая песня. С маловерами, товарищ Маркин, я не то что гидростанцию — шалаш не построю. Трудно? Знаю, нелегко, но на то мы и строители. Вот пустим в строй ГЭС — каждый рабочий получит отдельную квартиру. Двухкомнатную, с ванной и горячей водой. Живи и наслаждайся.

М а р к и н. По-вашему, выходит, кто сегодня строит, о своем тепле думать не моги?

П р о к о ф ь е в. Мечтать никому не возбраняется.

М а р к и н. Мы, товарищ начальник строительства, не туристы, мы — строители! Десятую стройку прохожу, а такого не видел. Да разве вы не знаете, откуда мы сюда приехали? Чего это нам стоило? Ради того, чтобы строить, мы всё оставили: и квартиры, и родных, детишек с учебы сорвали…

П р о к о ф ь е в. Петр Егорович, разве я вас лично, в чем-нибудь обвиняю? Я против тех, кто лихорадит атмосферу излишними требованиями.

Маркин встает.

Вы что, несогласны со мной? Давайте поговорим спокойно, объяснимся…

М а р к и н. А что проку? Не понимаем мы друг друга. На разных языках говорим. (Уходит.)

П р о к о ф ь е в (после паузы). Что-то душно у нас сегодня…

Входит  А н н а.

А н н а. Саша, я слышала ваш довольно странный разговор. Мне стыдно за тебя! На тебя скоро подростки орать начнут. Нет, это ужасно! У нас не дом, а какой-то проезжий двор. Принимай, пожалуйста, своих рабочих на службе. Я не могу этого слушать.

П р о к о ф ь е в. Анна, я очень тебя прошу — не вмешивайся в мои дела!

А н н а. Я одного никак не пойму — как можно позволять с собой так разговаривать? Ты же начальник строительства, член бюро обкома партии, депутат. Прокофьев — это не какой-нибудь сварщик. Может быть, тебе не дорог твой авторитет?..

П р о к о ф ь е в. Ты забыла еще сказать, что я член общества Красного Креста. Но оставим этот разговор об авторитетах!

А н н а. Дело твое, но я, Саша, о тебе забочусь. Ты же мне не просто муж. Ты же мне самый дорогой и самый близкий человек. Разве я не радуюсь, когда у тебя все хорошо на стройке? Я ведь очень верю в тебя, больше, чем в себя, ты же талант, горжусь тобой. Да-да, горжусь! Горжусь, что ты строитель, что ты всегда в деле, что дня тебе мало. Да и есть ли у меня своя жизнь? Детей у нас нет. Институт я не закончила. Нет-нет, я не упрекаю тебя. Но ты пойми, Саша, я не могу спокойно слышать, когда с тобой так разговаривают. Да-да, не могу! И я никому не позволю, чтобы на тебя кричали.

П р о к о ф ь е в (вспыхнув). Хватит!

Слышен лай собаки.

Кто еще там?

А н н а. Вот-вот, еще один гость!

Появляется  П о д х в а т о в.

П о д х в а т о в. Можно?

П р о к о ф ь е в. Николай Афанасьевич! Заходи!

П о д х в а т о в. Добрый день, Анна Петровна.

А н н а (сухо). Добрый… (Уходит.)

П р о к о ф ь е в. Заходи, браток, заходи! Гордость технической интеллигенции. Прости, руки грязные.

П о д х в а т о в (польщен). Всего лишь рядовой инженер, исполнитель вашей воли, и не больше.

П р о к о ф ь е в. Ну-ну! Пожалуйста, не скромничай. Да что я без вашего брата, молодчик? Нуль без палочки?

П о д х в а т о в. Хорош молодчик! Пятый десяток идет.

П р о к о ф ь е в. Года — это, брат, сам человек. Я на свои не жалуюсь. (Кивнул на дичь.) Вот полюбуйся, сколько настрелял.

П о д х в а т о в (поднимает связку диких уток). Лихо, лихо!

П р о к о ф ь е в. Проект закончил?

П о д х в а т о в. Постарался. Как было велено. Прежде чем мороз-воевода дозором будет обходить свои владения, мы реку перекроем навечно.

П р о к о ф ь е в. Молодец, Николай Афанасьевич. Оставь, я утречком ознакомлюсь, просмотрю, что ты тут нагородил, а завтра на планерке обсудим. А как с монтажом энергопоезда?

П о д х в а т о в. Еще вчера закончили.

П р о к о ф ь е в. Значит, шагающий экскаватор работает? Это хорошо. Люблю быстроту и натиск, Николай Афанасьевич. Плестись в обозе, заниматься прожектерством предоставим другим.

П о д х в а т о в. Я не из тех болтунов, что вчера разглагольствовали на собрании.

П р о к о ф ь е в. А что? Собрание прошло как надо. Одних встряхнет основательно, других заставит призадуматься. Ну а на демагогию обращать внимания мы не будем.

П о д х в а т о в. Я тоже так считаю, но…

П р о к о ф ь е в. Тебе не понравился доклад Степана Сократовича?

П о д х в а т о в. Докладец с подтекстом…

П р о к о ф ь е в. С чужого голоса поет.

П о д х в а т о в. Я тоже так считаю. Гм… И надо же такое придумать: заселить многосемейными поселок ИТР! Разве у нас уже обесценена техническая интеллигенция?

П р о к о ф ь е в. Это не решение проблемы. У нас вся стройка сегодня остро нуждающаяся.

П о д х в а т о в. И тут вы абсолютно правы.

П р о к о ф ь е в. И так будет, пока мы не построим гидростанцию.

П о д х в а т о в. Да-да! Одного я не пойму, Александр Андреевич, к чему весь этот базарный разговор о заборах?

П р о к о ф ь е в. Демагогия!

Входит  А н н а.

А н н а. Саша, будем обедать?

П р о к о ф ь е в. Да-да, давай. И Николай Афанасьевич с нами заодно.

Анна подает обед.

П о д х в а т о в. Спасибо, только что от стола.

П р о к о ф ь е в. Садись! От лишней тарелки супа еще никто не умирал.

П о д х в а т о в. Придется рискнуть. Удивительно, объединились старый и малый.

П р о к о ф ь е в. Толстопятов не фигура. За соломинку хватается. Только вряд ли она его удержит.

П о д х в а т о в. Уйдет?

Садятся за стол.

П р о к о ф ь е в. Не уйдет сам, так мы его уйдем. Дело — прежде всего.

П о д х в а т о в. Александр Андреевич! Вы ведь знаете, как я к вам отношусь. Так вот: горько, а не могу промолчать. Уважаемый Федор Федотович письмецо на вас в обком настрочил.

П р о к о ф ь е в. Не успокоился, значит?

П о д х в а т о в. Ну, куда там. А вы, случайно, не интересовались, почему он свою семью не вызывает?

П р о к о ф ь е в. Сказал, что жена аспирантуру заканчивает.

П о д х в а т о в. Как бы не так. С Булановой спутался.

П р о к о ф ь е в. Ну, это меня меньше всего касается.

А н н а. Нет, почему же? Тебе это тоже знать не бесполезно. Расскажите, расскажите, Николай Афанасьевич.

П о д х в а т о в. А что рассказывать-то. То чаек попивают вместе, то к речке на прогулку похаживают. А теперь, говорят, замуж за него собирается. У нас ведь не то что в Москве, каждый шаг на виду.

Входит  М а т в е й ч у к.

М а т в е й ч у к. Извините, Александр Андреевич, но я больше не могу. Снимайте меня с работы. Вот вам заявление. (Передает заявление.)

А н н а. Боже мой… пообедать и то нельзя…

П р о к о ф ь е в. В чем дело?

М а т в е й ч у к. Не хочу, чтобы тут меня обзывали. Я не бездельник! Я, можно сказать…

П р о к о ф ь е в. В чем дело, Матвейчук?

П о д х в а т о в. Ты успокойся, Сергей Никанорович, расскажи вразумительно.

М а т в е й ч у к. До каких пор это будет продолжаться?