Книга Здравствуйте, дорогие потомки! - Анастасия Каляндра

читать!.. Но я потом подумал, что если она возьмёт и будет читать сначала и про то, как я жука нашёл, и про костюм, в который не влез, и про торт, который не купили… и про прочую душевную боль… то это будет — просто пустая трата времени. Конечно, да, возможно, что она тогда ещё больше меня залюбит, ведь пожалеет. Ведь женщины всегда любят жалеть и любить вперемешку. Но всё же, она может и не успеть дочитать до самого важного. И День рождения уже совсем и кончится, а она всё ещё будет чи-тать, и читать, и даже… даже торт не успеет попробовать. Хотя тогда мне, тоже ж, больше достанется… Но я отбросил эти мысли. Как сделал бы любой истинный бесповоротный каланхоэ. И я решил, что надо открыть мне свой дневник на самом самом важном месте, где больше всего моих переживаний про неё выразилось. И я открыл про то место, где мы с ней на площадке встретились. Уже во второй раз. И как во мне аж всё сердце от этого забилось. И как я понял — что она и есть то самое. Я думаю — ей это будет очень полезно почитать. Чтобы ценила меня больше. А то этих женщин не поймешь — они то ценят, ценят, то потом как увидят твои оценки в дневнике, так сразу же и засадят за уроки и в футбол запретят выходить играть. Знаем мы. И я так и сделал. И мы с ней вместе зашли в комнату, потому что я попросил её посмотреть на моих трансформеров. Что я и не каждому-то делать разрешаю. А то еще затрут взглядом… И будут они у меня все потертые. Ну, я сначала ей помигал глазами того трансформера, что мне недавно купили… И показал пропеллер — его мне папа, как раз, к Дню рождения достал из-за шкафа. И Аня осталась довольна, хотя ей трансформеры и не очень-то понравились, судя по глазам. Но зато — если мы с ней когда-то надумаем разводиться, так ей хоть и отдавать их не придётся при разделе имущества. Вобщем, Аня не женщина а сказка.

И вот — я говорю: — "сейчас я, мол, схожу там маму проведать, а ты пока посмотри тут что хочешь. Но только к столу ни за что не подходи." А я же знаю, что подойдет. Она такая. Ей мама сколько не говорила — на горку по горке не лазь — так она только всё больше и больше лазает.

Ну, я и ушёл. И хожу, жду. Уже и туда сходил, от скуки, и сюда… Уже, думаю — ну, там можно было уже три тома написать — не то что бы, прочесть. И захожу. А она, конечно, к столу-то подошла, но стоит у стола и ручку мою с разными цветами в руках крутит!.. Вот, нашла чем заняться!..

Ну, я конечно, говорю сразу, как настоящий джентельмен:

— Нравится? Бери.

Она вся засветилась и спрашивает:

— Насовсем?..

Я говорю:

— Конечно насовсем. В четверг отдашь.

Ну, она тут вся ликовать, конечно, стала… Аж чуть даже прыгать по комнате вся не начала. Я это внутри у ней через глаза увидел. А сам я — побыстрее иду к столу… Уж, думаю, сейчас я ей свой этот дневник прям перед глазами её бесстыжими листать буду!.. Чтоб всё, всё, всё прочла!.. И никакого футбола ей, пока не прочтёт!.. Чтоб знала, как… Чтоб не пренебрегала впредь вот так самым моим сокровенным!.. Чтоб… И тут она говорит:

— А это — чего у вас за книжка?..

Про мой дневник.

— А это… Это, — я говорю, — так… Неважно… Это читать строго запрещено. Всем. Вообще.

Она говорит:

— Я посмотрела… Какие-то буквы все непонятные в книжке… Кривые, чего-то… Там не понять ничего…

А сама так, странно мне улыбается — как будто, вроде бы, на самом деле и понять.

Я говорю:

— А это… Один малоизвестный писатель. Он так — всегда, корявыми буквами всё пишет. И издаёт так… Это у него такой стиль. Авторский. Я в последнее время люблю таких авторов читать… С кривыми буквами. В них больше чувства как-то всегда есть.

— Это уж да… — говорит.

И она, наверное, всё-таки, прочла хоть что-нибудь, ведь я так понял потому что уже за столом она мне сказала вдруг:

— Я суп с брокколи даже есть не люблю. Не то что — готовить.

А это она, значит, прочла о том, что я её 'супу' порадовался — тому, что он хоть из песка, но не из брокколи.

И я спросил её:

— А поче…му ты мне реши…ла именно такой… конструктор подарить?..

А она ответила:

— Это потому, что он был, такой, по акции. На него была большая скидка и мама сказала, что можно брать… И даже и два — потому что ещё моему брату Павлику…

И это был честный ответ. Я люблю когда всё честно. И люблю когда что-нибудь по акции. Это — мы с Аней нашли в друг друге друг друга. Я тоже всегда в магазине смотрю — что по акции, и если маму тогда попросить, чтоб она тебе это что-то купила, то больше гораздо шанс, что купит, чем если бы оно было без акции. И мне хотелось бы завести такую жену, как Аня — честную, и экономную. И мы бы с ней жили долго и счастливо, и честно и экономно, и вместе бы собирали конструктор… Ведь я ещё не знаю — смогу ли я в нём что собрать — он ведь весь с микросхемами и там проводки разные нужно подключать… И даже не уверен, что сможет папа…

И мы с ней вместе организуем обучающий курс по прыганию с горки-кораблика.

Сейчас это популярно — все делают какие-то курсы и учат на них чему-нибудь, и зарабатывают на них большие деньги. Очень большие. Явно. Ведь иначе и не делали бы. За маленькие деньги только в школе учителя чему-то учат. Это я от папы знаю. А мы им ещё и трепем нервы нещадно… И это — тоже от папы.

Ну, вобщем, День рождения прошёл на отлично!

И мы договорились с Аней в четверг встретиться на нашем месте. На нашей площадке. Я думаю — мы туда, спустя много лет будем приводить своих внуков и им показывать — как мы там познакомились. И учить их прыгать с кораблика. Разумеется — за