Книга Кровавая стая - Павел Смородин

огнем. Вот только для начала по ней надо попасть. Кэт двигалась так быстро, как только позволял движок. Плевать на перегрузки, сейчас надо победить этих тварей, а отбитые кишки рано или поздно заживут.

Это был образцовый прыжок, можно сказать, что лучший за все время службы, но все равно Кнопка отбила себе всю задницу при приземлении. Анна быстро осмотрелась, выискивая сбрендившую Кэт. Капитан неслась вперед словно сумасшедшая.

Или нет?

Анна побежала следом, следя за тем, как «Красотка» выписывает на мокром асфальте настоящие чудеса эквилибристики. Фляк, фляк, кувырок, тулуп, чтобы не попасть под ударную волну от случайно прилетевшей гранаты. Кэт вела свой доспех на каких-то просто немыслимых скоростях, так что Кнопка чисто физически не могла ее догнать. Не на своем стареньком «Легионере» третьей ревизии, это уж точно. Остается только одно — догонять и добивать. Кнопка быстро выцелила в прицел пехотинца.

«Не твой день сегодня, гнида», — подумала она за мгновенье до того, как ее очередь напрочь снесла тому голову. Вот она была, а вот ее не стало. Только облако из кровавого пара, а шлем превратился в дорогое металлическое ведро для ошметков мозгов и кусков черепа. Бронебойные патроны с вольфрамовым сердечником летят с такой скоростью, что легкую броню режут, словно чертову бумагу.

«А вот и второй невезучий», — подумала Кнопка и еще раз надавила на спусковой крючок.

Вправо. Влево. Отскочить. Здесь упадет граната, так что нужно еще добавить скорости. Она не ошиблась — позади громыхнуло и в заднюю полусферу прилетело несколько увесистых кусков асфальта. Огневик в средней броне всего в паре шагов, он видел, как Кэт убила двух свои предыдущих противников, но не собирается бежать.

Придурок явно не строит иллюзий, про то, сколько сможет продержаться против Кэт в ее ударно-штурмовой броне. А просто хочет продать свою жизнь по-дороже.

Ну и пускай. Вот только он волнуется, а на такой дистанции это критически. «Красотка» сделала обманное движение вправо, а затем, когда он повелся, нырок под левую руку. Быстрая подсечка и очередь по упавшему противнику. Три пули в корпус, три в голову.

«Хавай, не подавись».

Этот точно не встанет.

Уклониться от летящих пуль. Почти успела, вот только случайная лужа то ли от дождя, то ли от крови заставила Кэт на мгновение сбиться с шага и потерять равновесие. Она удержалась, но по ней попали.

Тяжелый удар пришелся в ребра, и был он такой силы, что медицинский блок в вычислителе подсветил на фигуре пилота всю область груди и живота в тревожно красный. Дышать стало невероятно тяжело, будто кто-то поставил ей ногу на грудь. А это значило что у Киски перелом двух или трех ребер — не меньше. Автоматическая аптечка быстро впрыснула в кровоток ударную дозу обезболивающего.

Вокруг все слегка поплыло. Зрение утратило четкость и начало троить. Нужно переждать и не подохнуть. Она так далеко зашла.

Доспех Людоеда был так близко. Нужно только собраться с силами и...

Кнопка увидела, как в Кэтти попали. Вот она бежала далеко впереди, а через мгновенье раздалась натуральная артиллерийская канонада. Капитан уже уходила со своей позиции, но не успела — одна из пуль влетела «Красотке» в грудную пластину, и из нее буквально всю дурь выбили. Визор доспеха показал, красное марево поверх груди ее автоброни, снабдив короткой строчкой предупреждения: «Критическое попадание». Да уж... Капитанский доспех будто огромным молотом огрели. Кнопка осмотрелась. Тот хрен, что был главным у этих детей портовых шлюх, вскинул руку и тут же раздался ещё грохот. Великан медленно шел вперёд к этой идиотке Йест, поливая округу свинцом.

«Сука, — выругалась она про себя, — не вздумай помирать». В эфире царила неразбериха: крики, вопли, хрипы явно умирающих людей, обрывки команд и треск помех.

Сержант громко выругалась в гарнитуру.

— Каплан, чтоб тебя, где прикрытие?

— ... Серан, Каплан убит.

— С-сука... Серан, заградительным огнем перед капитаном.

— ... даже голову не поднять.

— Давай! Сука!

Кнопка едва успела уклониться от выпада какого-то не в меру везучего ублюдка в «Просторе» с монокристаллическим ножом. Острие чиркнуло по грудной пластине, высекая искры. Анна быстро перехватила руку с ножом и потянула чуть в сторону. Тело работало словно машина. Вывернуть запястье и заломить плечо. Захват у нее крепкий. Теперь дело за малым, Анна с силой надавила на локоть пока тот не выгнулся в противоположную сторону.

Огневик заорал и упал на колени. Добивать не было времени. Анна быстро отскочила и понеслась за подругой.

— Прикрывайте капитана, — что было мочи закричала она в микрофон.

Сознание вернулось не сразу, а когда вернулось, то Киска с ужасом поняла, что едва успевает уклоняться от атак. Она пропустила пулеметную очередь над головой, успев присесть в самый последний момент. Ребра пронзила новая волна боли, так что аптечка снова вывела кучу предупреждений и впрыснул в кровь обезболивающее. На панели состояние уже мигало короткое предупреждение о значительных перегрузках, а рядом такое же предупреждение об интоксикации.

Вот только сейчас Кэт было точно не до них.

На нее медленно и вальяжно шел сам Джеймс Натаниэл Кроули в полной боевой готовности. «Красотка» подсветила выдвинутые из портов и взведенные пулеметы.

Ну что же, она все-таки заставила его лично ввязаться в бой — огромное достижение, если хорошенько подумать. Вот только как бы оно не стало ее последним в жизни. Каждый шаг его огромного доспеха отдавался болезненной пульсацией у Киски в ребрах. Шаг, шаг, шаг, десять метров, восемь — смерть в уродливой автоброне все ближе и ближе...

Вычислитель «Красотки» продолжал искать хоть одно слабое место и постепенно закипал. Ни одного слабого места. Ни одной уязвимой точки. Все шарниры на ногах и руках закрыты глухими и толстенными стальными пластинами, так же было с двигателем и аккумулятором.

Кэт положила почти десяток его солдат, но Людоед не выглядел хоть сколько-нибудь расстроенным. Вместо этого он выглядел возбужденным, словно сорвал в покере банк на каре тузов. Забрало его шлема все также было открыто, так что Кэт видела глаза ублюдка, горящие безумием и весельем. Он был словно ребенок-садист, задумавший что-то мерзкое и смакующий собственную больную фантазию. И девушке совершенно не хотелось узнавать, что именно родилось в этой абсолютно безумной голове.

— Ну, привет, гаденыш, —