Книга Чертово колесо - Андрей Васильевич Саломатов

зала все чаще под столами пускала в ход руки, а женская, разрумянившись, млела над тарелками или отчаянно отплясывала под неумирающую "Калинку" и "Миллионы алых роз".

Стол Буздырь организовал более чем приличный: с букетом садовых ромашек, шампанским и двумя мельхиоровыми вазами с красной и черной икрой. В течении нескольких минут он опрокинул в себя три большие рюмки финской водки, с аппетитом закусил кричаще-красной чавычей и нежнейшим салатом из лобстеров, и только после этого проявил интерес к своей даме.

- Подкрепись, Ленок, а то развезет, - посоветовал он, разливая водку по рюмкам. - Вся жизнь проходит в ресторане. Работаю здесь, гуляю здесь, баб трахаю здесь. Наверное и помирать здесь придется, - медленно проговорил он с некоторой неприсущей ему грустью. - Привык. У себя в квартире просыпаюсь и не узнаю стен. Как в гостинице. У меня там даже тапочек нет, сюда привез. Думал, женюсь, буду гостей домой приглашать...

- А у меня теперь и дома нет, - подперев голову кулаком, равнодушно сказала Лена. - И неизвестно, будет ли.

- Будет, Ленок. Казенный или свой - обязательно будет. Давай вмажем, а то меня что-то на философию потянуло, а нам с тобой философствовать вредно. Можно головы потерять.

После второй рюмки Лена почувствовала, как оттаивает. Вкусная еда всегда на неё действовала расслабляюще, а водка возбуждала и делала рискованно компанейской.

- Пойдем потанцуем, - без всякой надежды предложила она, точно зная, что Николай откажется.

- Иди, танцуй, а я пока к своим загляну, - вставая, ответил Буздырь. Гуляй, Ленок. Веселись. Я тебя потом заберу. Иди, дай жару этим засранцам.

В этот вечер Лена отплясывала так, будто навсегда прощалась с молодостью, страной, где эта молодость прошла, или жизнью. Обманутые её раскованностью, к ней за столик подсаживались разновозрастные ловеласы с шампанским и водкой, ананасами и осетриной, чего было предостаточно и на её столе. Пьяные командировочные, удачливые коробейники, подающие надежды, молодые аль-капоне, мистеры иксы, не достигшие статуса новых русских, а потому ищущие лекарство от меланхолии в ресторанах - все они по-очереди потянулись к столику одинокой красавицы, и с каждым Лена сплясала хоть пол танца, а с некоторыми даже и выпила.

В этот вечер ей два раза предлагали руку и сердце, раз пять звали прокатиться к морю в качестве подруги и несчетное количество раз откровенно или менее откровенно намекали на койку в разных районах необъятной столицы. В ответ на все приглашения и щедрые посулы Лена хохотала, делала губки бантиком и томно говорила:

- Я подумаю.

За весь вечер Николай возвращался к столику всего дважды. Он убеждался, что его подружка на месте, и снова уходил к себе в кабинет звонить по телефону. Чувствуя себя покинутой, Лена, тем не менее, не скучала. А где-то ближе к полуночи, когда гуляния достигли наивысшего накала, из-за неё случилась драка. Один из кавалеров, молодой и с бабочкой под подбородком, настойчивый как покоритель Эвереста, устроился за столиком напротив Лены и попытался влить в неё как можно больше водки. Он по-хозяйски наполнил фужер, вставил ей в руку и, улыбаясь, принялся объяснять, что ничего страшного не произойдет. Просто ей станет ещё веселее. Но в этот самый неподходящий момент, когда Лена уже поддалась на уговоры, а ухажер, празднуя победу, жадно наблюдал, как она отпивает, к столику подошел претендент постарше с явными признаками неправедной жизни на лице. Подошедший не стал извиняться перед желторотым соперником, полагая, что у того ровно столько же прав на рыжую красавицу, сколько и у каждого сидящего в ресторанном зале. Он предложил Лене потанцевать, галантно протянул ей руку, и Лена охотно приняла предложение. Она поставила фужер и выпорхнула из-за стола на середину зала, оставив ухажера скрипеть молодыми крепкими зубами.

Когда песня закончился, и Лена вернулась за свой столик, к её удовольствию кавалера с бабочкой там уже не было. Она увидела его идущим плечом к плечу со своим более зрелым конкурентом, который представился Валентином и весь танец ощупывал Лену, а заодно пытался выяснить, сколько стоит её красивое молодое тело. Соперники твердой мужской походкой направлялись к выходу, но не утерпели и до дверей не дошли. Они вдруг отскочили друг от друга, молодой в бабочке неудачно продемонстрировал знание приемов карате, старший - принял боксерскую стойку, но вскоре оба перешли на обычную махаловку. И у того, и у другого в зале оказались друзья, и через минуту половина посетителей ресторана была вовлечена в побоище.

Дрались по-животному жестоко, словно от каждого удара зависела жизнь всего человечества. Нокаутированные, истекая кровью, валялись здесь же, под ногами, и их топтали уже не как смертельных врагов, а из-за тесноты. Те, кто был в состоянии, отползали в сторону, но встав на четвереньки, они как бы снова становились опасными противниками, и таких старались добивать.

Из-за духоты и табачного дыма окна были открыты, женский визг доносился даже до подземного перехода станции метро "Киевская", а потому охранники порядка появились на удивление быстро. Но дерущиеся действовали ещё быстрее, и к приходу сразу четырех милиционеров на полу без движения лежало столько же самых нерасторопных бойцов. Вычислить остальных не составляло никакого труда - по кровавым следам на лицах и разодранным сорочкам - ни один из них не вышел из драки без потерь.

Буздырь выскочил из служебки до появления милиции, в самый разгар побоища. Он вытащил Лену из-за стола и быстро увел из зала. Она вяло сопротивлялась, бессвязно рассказывала, кто, кого и за что бьет, и требовала продолжения банкета.

- Так это из-за тебя? - удивился Николай.

- Из-за меня, - кокетничая, ответила Лена.

- Сама в петлю лезешь, Ленок. Тебе сейчас нужно быть тише воды, ниже травы. Это хорошо, если тебя менты возьмут...

- Да, очень хорошо, - перебила его Лена.

- Во всяком случае, жива останешься, - заталкивая её в узкий коридорчик, продолжил Буздырь. - Но если деньги левые, они сами будут искать, и тогда из тебя душу вынут.

- Пусть вынимают, - пьяно отмахнулась Лена. - У меня уже вынимать нечего.

- Они найдут что, - невесело усмехнулся Николай, а Лена неожиданно извернулась, проскочила у него под рукой и попыталась вернуться в зал.

- Дура, там милиция, - не трогаясь с места, тихо сказал Буздырь.

При слове "милиция" Лена все