Книга Жуткие сказки братьев Гримм - Якоб и Вильгельм Гримм

лицо волос она не могла различить цвет его глаз. Зато он мог видеть ее – зеленые, как весенняя листва.

– Ты не должна… – начал было он.

Но девушка подошла к нему на шаг ближе.

– Ты помог нам, значит, у тебя доброе сердце, – прервала она его. – Раз тебе обещали невесту, значит, так тому и быть. Я согласна.

Незаметно для других лицо человека-медведя за спутанными волосами озарилось улыбкой, и от этого грязь слегка осыпалась с его щек.

Но видно было, что его нареченная с трудом сдерживает слезы. И он понимал причину. Но он надеялся, до конца не веря, что будет вот так стоять, и потому всю ночь готовился.

– Возьми, – произнес он, протягивая девушке половину кольца. Кольцо это он попросил ее отца купить по дороге, велев кузнецу разломить его пополам. – Спрячь его хорошенько. Ты согласилась, да только не пришло еще время нам играть свадьбу, потому даю тебе только полкольца. Я должен бродяжничать еще три года. И если к исходу третьего года не вернусь, значит, меня нет в живых и ты свободна.

– Три года, – побледнев промолвила девушка, сглотнув ком в горле. Она, видимо, пыталась представить себе, какой вид примет человек-медведь по прошествии еще трех лет. Но похоже, представить такое было не под силу ее воображению.

– Я знаю, что хочу слишком многого, и все же обещай мне, что эти три года ты будешь молиться Богу, чтобы он на это время оставил меня в живых.

Девушка слабо кивнула:

– Я… я обещаю.

– Тогда до встречи.

Девушка ничего не ответила, но человек-медведь и не ждал ответа.

Он распрощался и вышел, услышав, как средняя сестра с презрением в голосе произнесла у него за спиной:

– Теперь-то ты видишь, каково это быть такой доброй дурехой. Намотай на ус, любезная сестрица. Только протянешь ему руку, он вонзит в тебя свои когти.

А старшая сестра, тем временем вернувшаяся в горницу, стоило гостю ее покинуть, насмешливо хихикнула:

– Да уж, поберегись. Медведи любят сладкое. Дойдешь в своей доброте до приторности, сожрет он тебя с потрохами.

Младшая же сестра – при благополучном исходе будущая жена – промолчала.

«Три года, – думал человек-медведь. – Каких-то три года».

С удвоенными силами бродил он по городам и весям, и дни больше не тянулись так долго. Впервые забрезжил свет в конце тоннеля, впервые он знал, за что бороться, и потихоньку ночные кошмары о кровавых ужасах войны сменились сладкими сновидениями о поджидавшей его девушке.

Пр и благополучном исходе.

Так и получилось. Человек-медведь все время опасался, что вот теперь, когда он знал, ради чего жить, Дьявол нанесет удар и беды градом посыплются на него, но ничего особенного не происходило.

Его миновали встречи с разбойниками, хотя те могли бы прослышать о странном человеке в зеленом пальто, в карманах у которого всегда водились денежки. Ядовитые насекомые не кусали, дикие звери не нападали, не разила молния, и он не падал с крутых обрывов. Даже болеть ему не приходилось, а медвежья шкура согревала самыми холодными и ветреными ночами, и человек-медведь подумывал, уж не славная ли девушка оберегает его своими молитвами.

Три года – долгий срок, но не бесконечный. И вот настал день… Когда они вдруг закончились.

* * *

В то утро его разбудил хорошо знакомый звук. Такой же невыносимый треск, как в тот злополучный день семь лет назад. Такой же запах серы.

Бывший солдат открыл глаза и увидел Дьявола, возникшего из серого предрассветного тумана. В отличие от человека-медведя, Нечистый нисколечко не постарел.

– Ть! справился, – сказал он солдату. И тот с удивлением понял, что в голосе его нет ни злости, ни разочарования. Скорее голос был довольным, и человек-медведь почувствовал внутреннее беспокойство. В договоре он проглядел какой-то пункт?

– Я ни разу даже Отче наш не произнес, – заметил солдат, поднимаясь на ноги. Но были люди, что молились за меня Всевышнему, и их молитвы помогли мне пережить эти семь лет. Так что теперь… – Он сбросил с себя медвежью шкуру и вернул Дьяволу зеленое пальто. – Теперь хотелось бы помыться.

– Погоди, – остановил его Нечистый. Солдат замер. – Если ты окунешь это тело в лесное озеро, там погибнут все рыбы. Позволь мне. – Дьявол улыбнулся из-под усов. – Это самое малое, что я могу сделать. И я настаиваю, – добавил он, чтобы человек-медведь не успел, поблагодарив, отказаться. Из воздуха появился таз с водой, ароматное мыло, ножницы, гребешок и все для бритья.

Солдату не улыбалась мысль увидеть бритву в руках своего противника. Воображение рисовало, как этой бритвой тот перерезает ему горло.

– Да нет же, этак было бы нечестно, – словно в ответ на эти мысли раздался голос Дьявола. – Я подобным не увлекаюсь.

Нечистый аккуратно орудовал и лезвием, и ножницами, вот уже смыта семилетняя грязь, и солдат не узнавал себя, разглядывая свое отражение на гладкой поверхности озера. Из воды на него смотрело мужественное и красивое лицо. Красивое, как никогда прежде. Дьявол не пренебрег ни одной мелочью.

Позади раздался звон. Бывший солдат обернулся. На земле стоял вместительный мешок с золотыми монетами.

– Как и обещал, – сказал Дьявол, удаляясь в тень. – Поспеши же. Твоя невеста ждет.

И исчез.

Солдат, теперь вовсе не походивший на медведя и не ощущавший себя таковым, немного поглядел на место, где только что стоял Нечистый. И быстро зашагал прочь, зажав под мышкой мешок.

В ближайшем городе он приобрел добротный бархатный камзол и нанял экипаж с четверкой белых лошадей.

Он волновался. Даже больше – он боялся.

Конечно, он справился. Заключил пари с темными силами и выиграл его, но…

Как там девушка?

Все-таки прошло три года, и кто знает, что могло с нею произойти. Может, оттого Дьявол так загадочно улыбался?

Добравшись, он увидел, что дом не изменился. А в окне горницы он сразу приметил свою невесту. Она сделалась еще краше, чем он помнил, и его сердце, и без того учащенно бившееся, зашлось в волнительном трепете.

Отцу, очевидно его не узнавшему, солдат представился офицером. Офицером, страдающим от голода и жажды:

– Дорога была длинной, и я был бы крайне признателен, если бы у хозяина нашлось что-нибудь.

– Две невесты на выданье, ежели угодно, – ответил старик-отец с надеждой во взгляде, косясь при этом на мешок с деньгами. – Третью предложить не могу, уже просватана.

– Позвольте все же начать с трапезы, – улыбнулся гость.

Хозяин провел его в горницу. Все три дочери сидели там. Две старшие растерянно захлопали глазами при виде такого красавца. Тотчас подсели к нему, каждая со своей стороны, всячески стали обхаживать да расхваливать. От его синих глаз и черных волос, причесанных самим Дьяволом, их сердце таяло. Сестры подливали гостю вина и подавали лучшие блюда из тех, что имелись в доме, ласково разговаривали с ним и наперебой рвались завладеть его вниманием.

Зато младшая неподвижно сидела напротив.