Книга Теория бобра - Антти Туомайнен

в своем парке не наблюдал ни разу. На стене красовался плакат с программой на неделю. Каждый день гостей ждали выступления артистов, развлекательные мероприятия и разнообразные угощения. Нижний край плаката занимала надпись огромными желтыми буквами:

ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ

И точно — через двадцать минут я совершенно бесплатно вошел в «Сальто-мортале». Несколько секунд спустя я осознал, что с каждым мгновением все меньше понимаю происходящее.

Некоторые устройства и аттракционы я опознал с первого взгляда. «Кенгуриные скачки», «Слоновую ферму» с автомобильчиками и «Эйфелеву башню» для прыжков мне приходилось видеть у поставщиков. И, разумеется, я слышал про «Бобра» и видел фотографии этого аттракциона, который, конечно, сразу обращал на себя внимание.

Гигантский грызун, почти двадцать метров в длину, а с учетом хвоста — и все тридцать, — покрытый не отличимым от настоящего искусственным мехом, являл собой зрелище настолько впечатляющее, что в какой-то момент мне перестало хватать воздуха. Зато десятки малышей, карабкающиеся наверх, протискивающиеся вперед и скатывающиеся с горок, явно не испытывали дефицита ни кислорода, ни чего-либо еще. Согласно моим оценкам акустики, шум, производимый толпой гостей, в разы превосходил тот, который я слышал в собственном парке, а визуально наблюдаемая активность была заметно интенсивнее, чем в самые оживленные дни у нас. В общем, жизнь здесь била ключом.

Я двинулся дальше.

Еще больше оборудования, еще больше аттракционов. Больше красок, больше шума, больше движения. И все вокруг сверкало новизной — от безупречно гладкого бетонного пола до комет с пышными хвостами у меня над головой. Я обошел парк дважды. В одном углу павильона известный бизнес-коуч объяснял папашам, как всегда и во всем добиваться успеха, в другом — популярный поп-певец с обнаженным торсом раздавал автографы мамашам.

Уже во второй раз я остановился в дверях кафе. Цены на светящемся табло поражали — венский шницель а-ля Оскар стоил всего один евро! Мясные фрикадельки с картофельным пюре — один евро. Десерты — бесплатно. По павильону змеей извивалась очередь.

Я попятился от двери, вновь испытав нехватку воздуха, и отошел в сторонку, подальше от сутолоки. Продраться через толпу было нелегко, но в конце концов мне удалось укрыться под «Беличьими деревьями» и перевести дух. «Деревья», по-видимому, пользовались в парке наименьшей популярностью. Разной высоты и толщины, они представляли собой целую рощицу, где посетители, сидя на ветках, могли бросать в пластиковых белок пластиковыми же орешками размером с теннисный мяч. «Белками» заинтересовался единственный посетитель ростом чуть более метра. Но занимали меня не пластиковые орехи, валяющиеся тут и там. Я непрерывно проводил вычисления, от чего голова у меня пухла все больше и больше. Я решил минутку передохнуть, а потом подумать, что делать дальше. Но едва я втянул воздух в легкие, как за спиной раздался голос:

— Хенри Коскинен?

Поскольку меня окликнули, когда я делал вдох, я закашлялся и, лишь восстановив дыхание, оглянулся. Передо мной стоял мужчина лет тридцати. В пиджаке с отворотами на рукавах и в джинсах, которые не прикрывали щиколоток, словно он из них вырос. Я кивнул и подтвердил, что действительно являюсь Хенри Коскиненом.

— У нас к вам дело, — сказал мужчина. — Пойдемте со мной, поговорим.

Я рассмотрел мужчину внимательнее. Серые глаза, светлые волосы с безупречным пробором. Лицо несколько контрастировало с раскованным стилем одежды. Скорее оно выдавало человека скрытного, который по мере сил пытается замаскировать свою сущность. Я последовал за ним.

Мы шли через игровой павильон, словно вброд пересекали широкую реку. Толпы посетителей создавали мощные водовороты, грозившие унести нас за собой. Тем не менее нам удалось добраться до другой стороны павильона целыми и невредимыми, что можно было считать своего рода успехом. К моему удивлению, дойдя до скалодрома «Мартышки», который я принял за дальнюю стену павильона, мы двинулись дальше. За «Мартышками» оказалось еще одно крыло, по-видимому, офисное.

Поднявшись по короткой лесенке, мы попали в помещение, которое, пожалуй, можно было назвать вестибюлем. Мужчина махнул рукой направо, и мне показалось, что на его лице мелькнуло что-то вроде улыбки. Довольно-таки кислой, словно у него был полон рот брусники.

Мы вошли в переговорную комнату. Ну, или я подумал, что это переговорная. Длинный стол и стулья вокруг. В углу — флипчарт. Мой спутник закрыл дверь. Мы оказались в комнате вдвоем.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил мужчина.

Я посмотрел на него, на стол и стулья.

— Где вам будет удобно, — сказал мужчина.

— А это…

— На пару минут.

Я вытянул стул из-под стола и сел. Мужчина сел по другую сторону стола, чуть левее от меня. Я поправил пиджак, пощупал узел на галстуке. Стал ждать. Мужчина уткнулся в свой смартфон. Через пару минут дверь открылась. В помещение вошли двое. Первого я поначалу принял за близнеца того, кто меня сюда привел, но в следующий момент понял, что ошибся; меня ввела в заблуждение их практически идентичная одежда и манера держаться. Да и улыбка у него получалась не лучше. Он сел за стол напротив меня — наискосок справа. Второй расположился между ними, прямо посередине, потеснив своих коллег. Молодежный прикид, непринужденные жесты. Возраст — немного за сорок, темные короткие волосы зачесаны назад и уложены гелем, в темной щетине поблескивает седина. Голубые глаза. Несколько секунд он рассматривал меня, затем произнес:

— Пришли ознакомиться с местом, как я понимаю?

— Хотел посмотреть, как тут у вас все это работает, — честно ответил я.

— Я же говорил, — услышал я голос слева.

Мужчина по-прежнему держал в руках телефон, но от улыбки не осталось и следа.

— Йонас, — сказал человек, сидевший передо мной, — убери уже телефон.

Мне показалось, Йонас готов был если не взорваться, то что-нибудь взорвать. Тем не менее он, хоть и неохотно, убрал телефон в нагрудный карман пиджака.

Мужчина напротив снова посмотрел на меня.

— Орел, — назвался он.

Я ждал продолжения, но его не последовало. Я подумал, может, они ждут, чтобы я предложил какое-то другое животное — зверя или птицу. Не очень уместно, конечно… Но мужчина снова заговорил:

— Я — Нико Орел. А вы, значит, Хенри Коскинен?

Уже второй раз за короткое время мне пришлось подтвердить, что это я и есть.

— И что, вам понравился парк? — спросил Нико Орел.

— Впечатляет, — сказал я совершенно искренне. — Хоть я и не все понимаю.

— А тебе и не нужно, — услышал я голос того, что сидел правее.

Это наконец заговорил тот, которого я принял за брата-близнеца Йонаса. Только теперь я заметил, как сильно они непохожи. Отвороты на рукавах пиджака и