Книга Богоборцы 6 - Алексей Викторович Широков

дня подходит. — Тарасова щеголяла в моей майке и откуда-то взятых домашних шортах. — Алён ты не обидишься, мы там в твоих вещах порылись?

— Да нет, берите что хотите, — зевнула девушка и спохватившись, прикрыла грудь. — Ой!

— Поздно для стеснения, мы уже всё слышали. Да и видели тоже. — улыбнулась ей Таня. — Пошли завтракать. Мы доставку заказали, пиццу, суши, ну и так по мелочи.

— Ага, сейчас, штаны только найду, — вот мне точно чувство стыда было не ведомо, пси-воины вообще в этом вопросе были на редкость толстокожи, считая, что кому стыдно пусть сам отвернётся, — Алён, а ты чего совсем сюда переехала? Я не против, просто интересно.

— Ну… — потупилась девушка. — Я с родителями немного поругалась. И решила пожить отдельно. В общаге неудобно, а ты мне ключи дал. Вернуть?

— Алён, ещё раз такое спросишь, я тебя через колено перегну и отшлёпаю. — я поморщился. — И не как ночью… утром. По-настоящему, чтобы неделю сесть не могла. Мой дом — твой дом. И остальных девочек. Да, я такая скотина и по-хорошему, каждой из вас нужно своё жильё, где можно уединиться и отдохнуть, но извини, пока руки не дошли. Эта квартира пускай остаётся твоей, хорошо?

— Я тебя люблю, — Алёна на секунду прижалась, уткнувшись лицом в грудь, и тут же убежала, волоча за собой покрывало.

Я пожал плечами и тоже пошёл одеваться. Трёхкомнатная квартира, с дизайнерским ремонтом и мебелью, купленная мной у Тереньтевых с неплохой скидкой не выглядела особо обжитой, но было видно, что Алёна начала наводить в ней уют. У меня тут разве что пара смен одежды валялось, да и то, потому что случайно заехал и оставил. В основном я жил дома у родителей или в общаге, но о спонтанной покупке не жалел, тем более сейчас. Хотя ругаться с родителями это не дело, и я собирался сегодня же наведаться с Алёной к ним в гости. Продемонстрирую серьёзность намерений, обозначу притязания, так сказать, да и вообще пора уже познакомиться. После возвращения из царства Аида неуверенности и сомнений по отношению к девочкам у меня больше не осталось. Моё, значит моё, и нефиг тут!

— А где Катерина с Мико? — вернувшись на кухню уже в трениках, хоть и по-прежнему по пояс голый я с удивлением уставился на четверых девочек, разливающих горячий чай и кофе. — Что-то я не понял, что за разброд и шатание в коллективе.

— Садись уже, грозный гаремовладелец, — Юля толкнула ко мне стул. — Домой они уехали, в общагу. Я сама их в такси посадила и Мико отзвонилась как приехали. Всё равно здесь места особо не было, да и устали девчонки.

— Ну, ну, — я сел и тут же сграбастал кусок пиццы. — Дар, налей чаю, пожалуйста.

— Держи, — протянула мне кружку лучница, сидевшая ближе всех к чайнику, и соответственно отвечавшая за напитки. — Сахар?

— Ага, четыре ложки, благодарю, — я принял исходящую паром кружку. — Вчера хоть нормально всё закончилось? А то финал смутно помню.

— Нефиг было пить всё подряд с каждым кто предлагает! — не собиралась жалеть меня Таня. — Ты лучше скажи, о чём разговаривал с Гончаровым? Мне казалось, что ты с ним, я извиняюсь, на одном гектаре срать не сядешь.

— Фу, Тань! — чуть не выплюнула ролл Алёна. — Я же ем!

— Прости, прости, — тут же повинилась Тарасова, — я образно, для лучшего понимания.

— Да уж, образ получился, что надо, но признаю, довольно точный, — Дара, которую разговор о дефекации ничуть не смутили, отхлебнула кофе и сурово уставилась на меня. — Так что у тебя за дела с этим очкастым слизняком?

— Может он просто пришёл извиниться и попросить прощения за прошлые косяки? — я ничуть не смутился под тремя любопытными взглядами. — Может же человек осознать свои ошибки.

— Пф… — Дара брызнула кофе, едва успев отвернуться. — Простите! Не смеши мои подковы! Чтобы этот уродец перед кем-то извинился⁈ Да скорее луна на Землю упадёт! Мы вообще о ком говорим⁈ О Ричарде Гончарове! Человеке, чья спесь больше Останкинской телебашни! А самомнение круче Эвереста! И чтобы он исправился? Да никогда этого не будет! Правда, девчонки⁈

— Я согласна с Дарой, — кивнула более спокойная Таня. — Это не такой человек. Но глядя на вас двоих с Юлией, понимаю, что дело не такое простое. Так?

— Всё то ты знаешь и видишь, — я вздохнул. — Но я хотел поговорить, когда вся команда будет в сборе. Информация довольно серьёзная, чтобы исключать кого-то, плюс касается непосредственно Мико.

— Я так и знала, — сжала кулаки лучница. — Этот ублюдок так и не угомонился! Он сразу на нашу Ми-тян глаз положил, выкидыш шакала и сифилитичкой ослицы!

— Дара! — стукнула по столу Алёна. — Я же ем!!!

— Да, Дар, это явно было покруче чем у Тани, — Юля тоже поморщилась. — Давай без цветастых оборотов. Мы все поняли, что Гончарова ты не любишь и согласны с твоей оценкой. Но дело слишком серьёзное, чтобы приплетать личные чувства.

— Согласна, — кивнула Тарасова, откладывая неизвестно где взятый смартфон, ибо спрятать его под тонкой майкой было решительно негде, а до этого я его не видел. — Я написала девочкам, скоро приедут, тогда и поговорим. А сейчас давайте завтракать.

С этим все согласились единогласно, даже не страдающая похмельем Алёна. Впрочем, остальные тоже не слишком мучились, даже я, вчера явно перебравший и не помнящий чем всё закончилось, уже пришёл в себя. Один из бонусов одарённости, вкупе с более крепким телосложением, вне зависимости от дара. Чемпионы сами по себе могут больше обычные люди, достаточно посмотреть на ту же Белку. Вот где мелкая мелочь, к тому же ещё и ведунья, а по факту физически она довольно сильна. Врежет, мало не покажется. Уже немало извращенцев пострадало от её крепкого кулачка и точного удара в пах. Кстати, о Белке…

— А Матвею позвонили? — я вопросительно посмотрел на Таню и дождавшись утвердительного кивка потянулся за новой порцией еды. — Тогда ждём всех и начнём совещание. Или правильней сказать великий курултай? А Дара?

— Хоть горшком назови, я против работы с этим ублюдком, — зыркнула на меня лучница. — Вот попомнишь мои слова, он нас обязательно кинет.

— Благодарю, что не думаете, будто я могу вас кинуть, — я вцепился в кусок пиццы, а потом заметил, что на кухне воцарилась тишина, и в меня упёрлось четыре пары сердитых глаз. — Чего?

— Витя, ты иногда такой кретин, — Обрескова тяжело вздохнула и потёрла лицо руками. — Знали бы вы как я от него устала.

— Да уж представляем, — за всех откликнулась Алёна. — Если даже я понимаю, что за бред он иногда несёт. Мико так наверно, и вовсе ему бы по лбу дала.

— И правильно сделала! — сурово нахмурила брови Дара. — Это ведь клинический случай кретинизма!

— Ладно, ладно, чего набросились то? — я поднял руки, обозначая своё поражение. — Я же наоборот, рад…

— Я согласна с девочками, Витя — ты кретин. — вздохнула Таня. — И это вообще ни разу не смешно, а обидно. И дело даже не в том, что ты, бросив всё рванул за Мико, тут хоть можно было бы какую-то базу подвести, мол Ми-тян талантливая печатница, таких в мире единицы, а вот ледяных, огненных эсперов или даже лучниц — сотни и тысячи. И если ей ты дорожишь, то остальных можешь слить, но ведь это не так. Не будем говорить о любви или чём-то таком, достаточно взять во внимание твой эгоизм и чувство собственника. Что твоё ты не отдаёшь никогда.

— Тань ты тоже из него чудовище не делай, — укорила её Юля. — Я понимаю, его по-другому не пронять, но можно же просто ударить.

— Действительно, что-то я увлеклась, — Тарасова взбодрилась и закрутила головой ища что-нибудь поувесистей. — Чего бы взять. Алён, а где сковородки?

— Под плитой, но там только одна маленькая, — покраснела одногруппница, будто её поймали на чём-то неприличном и принялась оправдываться. — Я просто ещё не покупала нормальную посуду, а одной мне и этой хватало.

— Да ничего, и такая сойдёт. — успокоила её Дара. — А потом новую купим. У дяди Булата знакомые есть, делают чугунную посуду. Сковородки там, утятницы, горшки. Говорит берут хорошо, но тяжёлые, заразы. Надо будет пару — тройку взять, в воспитательных, так сказать, целях.

— Так, отставить строить планы на избиение командира, мужа и господина! — тут я уже не выдержал, стукнув кулаком по столу. — Ладно, признаю, накосячил! Но это не повод поднимать бунт в одном отдельно взятом гареме!

— Сам его завёл, так что сам себе злобный буратино, — флегматично пожала плечами Юля. — Так кажется ты говоришь?

— Сам знаю, — буркнул я, оглядывая собравшихся девушек. — Но Таня тоже права, я эгоистичная скотина, поэтому вас уже не отпущу. Занимайтесь чем хотите, хоть стройте бизнес империю, хоть вышивайте крестиком, где хотите живите, хотите —