Книга Щепка - Айра Левин

Они пересекли террасу перед каменным павильоном. Миновали фонтаны. Там было особенно многолюдно. На скамейках, закинув ноги на спинки, развалясь отдыхали все кому не лень. Прошли мимо... Позади осталась группа подростков в красных спортивных формах. С ними тренер, тоже в красном.

– Если хотите правду, – сказал Сэм, – она была не очень хорошая актриса.

– Я это заметила.

– И как человек – тоже. Тщеславная и алчная. Зоологическая эгоистка. Злая, даже злобная. Невнимательная к окружающим. Мелкотравчатая, я бы сказал. Я сходил по ней с ума.

– Почему же тогда?..

– Я сказал "сходил с ума". Кто может это объяснить? – он посмотрел куда-то вдаль и вздохнул. – Было великолепное утро. Телестудия. Народу полно. И вот...

Мимо промчались те самые подростки в красных костюмах. Бежали по одному и парами.

– Вы нигде не работаете?

– Иногда. Даю уроки. Мастерство актера, режиссура...

– А в этом доме давно живете?

– С самого начала, – ответил он. – Три года.

Они продолжали шагать.

Опять обогнали любители бега трусцой. Промчались подростки в красном.

– Если у вас возникает желание выяснить подробнее, могу добавить: благотворительность не обошла меня стороной.

– С какой стати я должна это выяснять? Вы говорите что-то не то. Каждый волен жить, где хочет. Прекрасный дом, один из лучших в городе.

– Фонд Карнеги – вот в чем дело, – сказал он. – Должен ли я рассказывать вам устав и программу фонда? Поддержка нуждающихся, имеющих отношение к искусству. Оплачивают квартиру, плюс пособие. А дом, кстати, идеально расположен. – Он улыбнулся ей. – На Девяносто третьей улице, прямо за углом – лечебный центр Смитера. Я там находился, когда дом еще строился. – Он посторонился, пропуская двух бегунов. Мужчина и мальчик. У одного на майке – "Слепой", у другого – "Поводырь". Крупными буквами.

Они вышли к эспланаде Девяностой улицы. Спустились по широким булыжным ступеням. Телевизионщики стояли в сторонке, наводя камеру на пешеходов, задирающих головы, чтобы полюбоваться яркой листвой деревьев.

– Ах как мило! – воскликнула она. – Нас покажут в новостях в шесть часов. Вот уж завтра на работе позубоскалят!

– Неужели я так плох?

– Прекрасно знаете, что я имею в виду.

– Не впадайте в панику, – сказал он. – Из любого положения всегда есть выход.

Они прошли мимо телевизионщика – тот направил на них камеру, при этом вскинул вверх руку.

Пересекли Пятую авеню. Пошли вдоль Девяностой улицы, мимо чугунного узорчатого забора, отгораживающего сад музея Купера-Хьюитта.

– Раньше в этом здании был дом ветеранов, основанный Эндрю Карнеги, – сказал он.

– Не знала этого, – заметила она, глядя на особняк из кирпича и камня. Архитектурный стиль а-ля Андреа Палладио...

– Это место поэтому называется Карнеги-Хилл. Когда он купил этот дом, здесь была ферма. Его сталелитейная компания позже стала знаменитой "Юнайтед Стейтс Стил". Я провел столько "стальных часов" на этой территории, что чувствую себя здесь, как дома. А вот в том доме жил Роберт Чемберс.

– Знакомое имя...

– А это тот сексуальный маньяк, что девочку в парке задушил...

– Какой ужас!

– У нас тут очень разные люди живут.

Они завернули за угол и вышли на Мэдисон-авеню.

– Прежнее телевидение, наверно, совсем не похоже на нынешнее, – сказала она. – Думаю, большая разница.

– И еще какая! – заметил он. – Раньше все делалось в прямом эфире. Ни видеозаписи, никаких пересъемок. Каждый показ – премьера. Неполадки, нехватка реквизита, но все живо, захватывающе. Актеры выкладывались на полную катушку. Декорации рисовали серой краской – где темнее, где светлее. Цветного телевидения тогда еще и в помине не было.

– Почему бы вам не написать мемуары? Или хотя бы надиктовать их на пленку? Ведь это же так интересно!..

– Мои мемуары? – он улыбнулся.

– Да, – сказала она. – Подумайте над этим. Вы знакомы с Хьюбертом Широм? Он живет в нашем доме, в квартире 9А.

Он покачал головой.

– Писатель, – сказала она, – хороший, причем. Пишет книгу про телевидение. Ему будет интересно поговорить с вами. Я вас познакомлю. Вы все-таки подумайте о том, чтобы что-то сделать самому. Уверена: книгу раскупят в момент. Можно основательно разработать тему, не хотите – пишите в развлекательном, легком жанре. Это вам определенно удастся. Что удобнее, за то и беритесь.

Он улыбнулся.

– Я подумаю над этим, – сказал он. – Кофе хотите? – кивнул в сторону кафе "Лачуга Джексона".

– Давайте в другой раз. Можно? – спросила она. – Мне еще нужно в банк зайти и вернуться на работу.

Они пересекли Девяносто первую улицу. Она сняла солнечные очки.

– Я рада, что встретила вас, – сказала, протягивая руку.

– Я тоже, – сказал он, пожимая ее. Улыбнулся.

– Подумайте о моем предложении. Я говорю это не из желания сделать комплимент.

– О'кей! Подумаю, – сказал он. Повернулся и зашагал. Потом вернулся: – Послушайте, я пошутил по поводу вашего акцента. Просто на днях зашел в швейцарскую и прочитал обратный адрес на конверте. Норрисы... Уичита...

Она улыбнулась:

– Спасибо, что сказали.

– Вы время не зря потратили – никакого акцента, даже намека. – Он улыбнулся ей и ушел.

Она надела очки, постояла, дожидаясь, когда можно будет перейти улицу. Приподнялась на носках, улыбаясь. Какое небо! Такое бирюзовое...

* * *

В среду на пресс-конференции она представляла три книги – обсуждался вопрос маркетинга. Представители, занимающиеся продажей, отобрали две, третью не одобрили, но и высказались не так резко, как ожидала она и другие из редакторского отдела.

После этого провела целый час у Сакса – купила красное платье из шелка и еще кое-что по мелочи из белья.

Вечером долго разговаривала по телефону. Сначала с Бобом, потом с Мэгги Хантер. Та позвонила из аэропорта "Кенеди". Летела в Лондон – оказалось достаточно времени между рейсами, чтобы в течение целого часа они вспоминали Сиракузы. Потом она брила ноги, слушая Клэр Блюм. Та читала последнюю часть "К маяку". Фелис, облизывая себя, совершала свой кошачий туалет.

Весь четверг она работала с женщиной из Ньюарка. Первая книга... Довольно остроумная научная фантастика. Страниц двести. Потом пошла на прием к "Уорнеру". Вечер был посвящен выходу в свет биографии Екатерины Великой. Наверху, в "Чайной комнате", все – без исключения – пили шампанское, закусывали блинами с икрой.

Подъехала на такси к дому, открыла дверь... Вспышки, микрофоны...