Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Разная литература » Литература XVIII века - Гаврила Романович Державин 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Литература XVIII века - Гаврила Романович Державин

75
0
Читать книгу Литература XVIII века - Гаврила Романович Державин полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 ... 56
Перейти на страницу:
своих

Вождя, волхва, гроб кроет мрачный,

От коего как гром катается над иим

С булатных ржавых врат, и сбруи медной гулы

Так слышны под землей, как грохотом глухим

В лесах трясясь, звучат стрел тулы.

Так, разве ты, отец! святым твоим жезлом

Ударив об доски, заросши мхом, железны,

И свитых вкруг моей могилы змей гнездом

Прогонишь — бледну зависть — в бездны;

Не зря на колесо веселых, мрачных дней,

На возвышение, на пониженье счастья,

Единой правдою меня в умах людей

Чрез Клии воскресишь согласья.

Так, в мраке вечности она своей трубой

Удобна лишь явить то место, где отзывы

От лиры моея шумящею рекой

Неслись чрез холмы, долы, нивы.

Ты слышал их, — и ты, будя твоим пером

Потомков ото сна, близ Севера столицы,

Шепнешь в слух страннику, в дали как тихий гром:

«Здесь бога жил певец, Фелицы».

На смерть князя Мещерского

Глагол времен! металла звон!

Твой страшный глас меня смущает,

Зовет меня, зовет твой стон,

Зовет — и к гробу приближает.

Едва увидел я сей свет,

Уже зубами смерть скрежещет,

Как молнией, косою блещет

И дни мои, как злак, сечет.

Ничто от роковых кохтей,

Никая тварь не убегает:

Монарх и узник — снедь червей,

Гробницы злость стихий снедает;

Зияет время славу стерть:

Как в море льются быстры воды,

Так в вечность льются дни и годы;

Глотает царства алчна смерть.

Скользим мы бездны на краю,

В которую стремглав свалимся;

Приемлем с жизнью смерть свою,

На то, чтоб умереть, родимся.

Без жалости все смерть разит:

И звезды ею сокрушатся,

И солнцы ею потушатся,

И всем мирам она грозит.

Не мнит лишь смертный умирать

И быть себя он вечным чает;

Приходит смерть к нему, как тать,

И жизнь внезапу похищает.

Увы! где меньше страха нам,

Там может смерть постичь скорее;

Ее и громы не быстрее

Слетают к гордым вышинам.

Сын роскоши, прохлад и нег,

Куда, Мещерский! ты сокрылся?

Оставил ты сей жизни брег,

К брегам ты мертвых удалился;

Здесь персть твоя, а духа нет.

Где ж он? — Он там. — Где там? — Не знаем.

Мы только плачем и взываем:

«О, горе нам, рожденным в свет!»

Утехи, радость и любовь

Где купно с здравием блистали,

У всех там цепенеет кровь

И дух мятется от печали.

Где стол был яств, там гроб стоит;

Где пиршеств раздавались лики,

Надгробные там воют клики,

И бледна смерть на всех глядит.

Глядит на всех — и на царей,

Кому в державу тесны миры;

Глядит на пышных богачей,

Что в злате и сребре кумиры;

Глядит на прелесть и красы,

Глядит на разум возвышенный,

Глядит на силы дерзновенны

И точит лезвие косы.

Смерть, трепет естества и страх!

Мы — гордость, с бедностью совместна;

Сегодня бог, а завтра прах;

Сегодня льстит надежда лестна,

А завтра: где ты, человек?

Едва часы протечь успели,

Хаоса в бездну улетели,

И весь, как сон, прошел твой век.

Как сон, как сладкая мечта,

Исчезла и моя уж младость;

Не сильно нежит красота,

Не столько восхищает радость,

Не столько легкомыслен ум,

Не столько я благополучен;

Желанием честей размучен,

Зовет, я слышу, славы шум.

Но так и мужество пройдет

И вместе к славе с ним стремленье;

Богатств стяжание минет,

И в сердце всех страстей волненье

Прейдет, прейдет в чреду свою.

Подите счастьи прочь возможны,

Вы все пременны здесь и ложны:

Я в дверях вечности стою.

Сей день иль завтра умереть,

Перфильев! должно нам конечно, —

Почто ж терзаться и скорбеть,

Что смертный друг твой жил не вечно?

Жизнь есть небес мгновенный дар;

Устрой ее себе к покою

И с чистою твоей душою

Благословляй судеб удар.

Лебедь

Необычайным я пареньем

От тленна мира отделюсь,

С душой бессмертною и пеньем,

Как лебедь, в воздух поднимусь.

В двояком образе нетленный,

Не задержусь в вратах мытарств;

Над завистью превознесенный,

Оставлю под собой блеск царств.

Да, так! Хоть родом я не славен,

Но, будучи любимец муз,

Другим вельможам я не равен,

И самой смертью предпочтусь.

Не заключит меня гробница,

Средь звезд не превращусь я в прах,

Но, будто некая цевница,

С небес раздамся в голосах.

И се уж кожа, зрю, перната

Вкруг стан обтягивает мой;

Пух на груди, спина крылата,

Лебяжьей лоснюсь белизной.

Лечу, парю — и под собою

Моря, леса, мир вижу весь;

Как холм, он высится главою,

Чтобы услышать богу песнь.

С Курильских островов до Буга,

От Белых до Каспийских вод

Народы, света с полукруга,

Составившие россов род.

Со временем о мне узнают:

Славяне, гунны, скифы, чудь,

И все, что бранью днесь пылают,

Покажут перстом — и рекут:

«Вот тот летит, что, строя лиру,

Языком сердца говорил

И, проповедуя мир миру,

Себя всех счастьем веселил».

Прочь с пышным, славным погребеньем,

Друзья мои! Хор муз, не пой!

Супруга! облекись терпеньем!

Над мнимым мертвецом не вой.

* * *

Река времен в своем стремленьи

Уносит все дела людей

1 ... 10 11 12 ... 56
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Литература XVIII века - Гаврила Романович Державин"