Книга Наш пятый «Б» и другие рассказы - Тамара Федоровна Будницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разбудила Дашу весёлая музыка. В гостиной кто-то играл. Тётя Женя пела. Даша тихонько заглянула в комнату. Там был накрыт стол. На столе стояло шампанское и всякие закуски.
— A-а! Дашенька проснулась! Заходи-заходи, не бойся, — радостно закричал дядя Юра.
— А я и не боюсь! Это вам надо бояться, — сердито сказала Даша.
— Чего же это нам надо бояться? — спросил папа и посмотрел сначала на маму, а потом на бабушку.
— Бояться вам надо пить шампанское. Даже малое количество шампанского способно вызвать заболевание.
— Какое заболевание? — гости насторожились, а тётя Женя сказала: "Ой!" — и как всегда схватилась за сердце.
— "Алкоголизм" заболевание называется. Люди быстро привыкают к шампанскому и становятся алкоголиками. И им тогда приходится вшивать петарду.
— Петарду?! — с изумлением переспросил дядя Серёжа.
Гости громко расхохотались. Дядя Серёжа схватился за живот, бабушка фартуком стала вытирать слёзы, а дядя Юра сквозь смех и рыдания повторял: "Ой, не могу! Петарду вшивают! Сейчас умру! Помогите! Надо же, петарду вшивают?! Никогда не слыхал!"
— Может, всё-таки торпеду вшивают? — сквозь смех и слёзы сказала мама.
— Правильно, торпеду вшивают, нам сегодня на ОБЖ рассказывали.
Даша засмеялась и села за стол поближе к торту.
Последний звонок
Двадцать пятое мая пришло как обычно рано утром.
Лёнька проснулся, похлопал по клавишам телефона, набрал "сто", и женский голос строго ответил: "Точное время пять часов тридцать восемь минут сорок одна секунда". "Ух, как рано ещё", — подумал Лёнька. Он протёр глаза, потянулся, встал с постели, сунул ноги в тапочки, вышел на балкон, глотнул свежего майского воздуха, посмотрел вниз и замер.
Внизу дворничиха Раиса мела пешеходную дорожку. Лёнька побежал в комнату, схватил тетрадь в клеточку, вырвал из неё листок, быстро сделал из этого листка "чёртика", побежал на кухню, налил в "чёртика" воды из-под крана, получилась водяная бомба.
Лёнька снова выбежал на балкон, аккуратно положил бомбу на ладонь и сбросил её вниз.
Раздался громкий шлепок. Бомба приземлилась рядом с Раисой, обдав её брызгами. Раиса подскочила от неожиданности, уронила метлу и разразилась такой громкой бранью, что разбудила весь дом.
Жильцы высыпали на свои балконы и стали ругать Раису за то, что она поднимает их каждый день своей метлой ни свет, ни заря, и они невыспавшиеся идут на работу.
Раиса немного поругалась с жильцами, потом собрала свой инвентарь, погрозила кому-то кулаком и, оглядываясь, двинулась будить жильцов другого дома.
Раиса подскочила от неожиданности, уронила метлу и разразилась такой громкой бранью, что разбудила весь дом.
Лёнька решил поспать ещё немножко, он залез под одеяло, но сон больше не приходил к нему. "Сегодня последний звонок у выпускников. Вот бы попасть в актовый зал и посмотреть, как их будут поздравлять", — мечтал Лёнька.
Вдруг он вскочил с кровати, сел к своему письменному столу, сделал ещё несколько "чёртиков", положил их в рюкзак и пошёл умываться и чистить зубы.
Бабушка приготовила Лёньке завтрак, он не торопясь поел, сказал бабушке спасибо и побежал в школу.
Во дворе школы уже собирались выпускники. Лёньке удалось незаметно проскользнуть мимо охранника, и он сразу помчался на третий этаж. Там Лёнька зашёл в зимний сад, открыл окно, выглянул во двор. Прямо под окном зимнего сада выпускники образовали круг, обнялись и напевали какую-то грустную песню.
На крыльцо вышла директор школы.
— Ребята, актовый зал ещё не совсем готов, — сказала Вера Владимировна, — когда я вас позову, вы возьмётесь за руки и парами, как в первый раз, зайдёте в школу. Мы вас снимать для истории будем. Вы наш десятый выпуск. А пока оставайтесь во дворе, спойте ещё что-нибудь. Видите, вас уже снимают.
С улицы подошла Людмила Васильевна, учительница истории. Она стала к ребятам в круг, все снова обнялись и запели только что написанную школьным поэтом Сашей Ушаковым песню:
Доверили школе нас папы и мамы,
И школа нам стала родной,
Весёлых и грустных историй немало
Уносим мы в сердце с собой.
Как в первом старались,
Как в пятом влюблялись,
Как лихо шалили в седьмом.
Последний звонок, как гудок парохода,
Начало большого пути,
Ах, милая школа, любимая школа,
Коль было не так что, прости…
Шлёп! Шлёп! Песня оборвалась на полуслове. Водяные бомбы одна за другой легли точно в центр крута. Девчонки завизжали, круг рассыпался.
Людмила Васильевна подняла листок, из которого была сделана одна бомба, и тихо прочитала: "Самостоятельная работа по ОБЖ Тютикова Леонида".
— Теперь, ребята, я уверена, что этот последний звонок запомнится вам на всю жизнь даже без торжественной части.
Потом Людмила Васильевна отряхнула листок, достала из сумки полиэтиленовый пакетик и положила туда остаток бомбы.
Урок начался не сразу. Нина Борисовна собирала дневники. В дверь постучали, и в класс вошла Людмила Васильевна. Она извинилась и попросила разрешения забрать Тютикова с собой.
— Тютикова выпускники приглашают на последний звонок. Идем в актовый зал, там ждут только тебя, — сказала Людмила Васильевна.
Класс загудел.
— Вот это да!
— Персона, однако, Тютиков.
— Только его одного ждут!
Они вошли в актовый зал, поднялись на сцену. Людмила Васильевна подошла к микрофону и сказала:
— Вот, ребята, посмотрите, это Лёня Тютиков из пятого "Б" класса. Он первым сегодня поздравил вас с последним звонком…
Лёнька покраснел и опустил глаза.
— Давай, бомбист, иди к микрофону, скажи что-нибудь выпускникам.
Лёнька молчал.
— Ну, что же ты молчишь, Тютиков?
Лёнька хотел сказать что-нибудь, но изо рта только вылетел негромкий хрип.
— Ты громче говори, громче, чтобы всем было слышно.
Лёнька подошёл поближе к микрофону и сказал:
— Ребята, простите меня, пожалуйста.
Зал взорвался хохотом и аплодисментами. Людмила Васильевна чуть подтолкнула Лёньку:
— Иди в зал, садись с ребятами, будешь "почётным гостем". А мы начинаем торжественную часть.
— Иди к нам, Тютиков, — позвал Вадик Чернов, — давай пять.
Лёнька обменялся с Вадиком крепким рукопожатием.
— Подмочил ты, брат, свою репутацию, — сказал Чернов. — Ну, ничего, не дрейфь. Людмила Васильевна — учительница что надо, сделает из тебя человека, поверь, я это точно знаю.
