Книга Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А сколько ты отсутствовал, отец? — поинтересовался я.
— Да почитай, пять дней меня не было. А что?
— И что, дом стоял пустой, никем не охраняемый? Кто угодно мог войти и…
— А чего там брать-то? — удивился лесник. — Денег у меня нет, да и не нужны они в поселке. Тут и магазинов нет. Самое ценное здесь это продукты, так они в погребе. Погреб надежно заперт, снаружи в него входа нет. Да и не принято у соседей воровать. Если у кого-то нужда возникнет, можно просто попросить прийти. Здесь это все понимают. Ну, чего встал, заходи!
По истории я помнил, что в это время страна еще толком не оправилась от войны. С провизией было плохо, а уж в тайге, в отдаленном охотничьем поселке тем более. И хотя во многих сферах был совершен прорыв, что касалось провизии все равно оставалось проблемой. Ведь здесь не было выделанных полей, пшеница толком не росла. Помидоры-овощи тут выращивать сложно. Свинарников и коровников здесь тоже не было. Жили только за счет охоты, рыбной ловли, ну и что в лесу попадется. Грибы-ягоды, мед. Конечно, из городов периодически завозились продукты, вроде муки, овощей и консервов. Кажется, мне еще предстоит во все это окунуться с головой и осознать каково это жить в глуши.
И раз нет электричества, значит и душа нет. Как нет и нормального туалета…
Ну и ничего. Я жаловаться не привык.
Конечно, с моим прошлым спасателя это никак не вяжется, но быть может мне и здесь найдется работа по специальности? Уж я-то адаптируюсь, дайте только время.
Внутри избы было темно. И весьма холодно. Матвей Иванович тут же зажег масляную лампу, потом вторую. Стало куда светлее.
— Ну вот! — пояснил лесник. — Сейчас печку растопим, пару часиков и будет тепло. Печь у меня большая, прогревается быстро. Да брось ты свой мешок, никто твои шкуры не украдет. Проходи, чего встал?
Едва я вошел внутрь и закрыл дверь, сразу почувствовал резкий запах каких-то трав. В носу защекотало.
— Ты не знахарь, случайно, Матвей Иванович? — усмехнувшись, поинтересовался я.
— Нет, — ответил тот, подготавливая печь к растопке. — Но травы лечебные собираю. А ты почему спрашиваешь?
— Да просто интересно. Запах почувствовал, вот и спросил. А что потом с травами делать?
— Чаи заваривать. Настойки делать.
Тот опять посмотрел на меня с подозрением.
— Вот не пойму я, браконьер ты Снегиревский — видел тебя там. А с другой стороны — ну не похож ты на них. Да-а, вот же дела какие случаются… А как давно ты в тайге?
— Ой, не знаю, Матвей Иванович, не знаю… — вздохнул я.
Дом у лесника был довольно просторный, но состоял всего из двух комнат и короткого коридора. Обстановка чисто спартанская — стол у стены, на нем скатерть. Шкаф. Ну, еще лавка в углу. И все, больше ничего лишнего. Из освещения только масляные лампы. Ну, еще несколько свечей. Тут и там висели шкуры, имелись приколоченные к стене оленьи рога. В углу икона. Еще увидел чучело тетерева и волчью голову.
Кухни, как таковой не было — имелась лишь большая печь, сложенная из камня и обмазанная глиной, огромный дубовый стол и пара кривых табуреток. Вдоль стены я заметил две больших лавки. Если сдвинуть их вместе, а сверху кинуть матрас, то получится кровать.
На многочисленных деревянных полках стояла берестяная посуда, У входа большая глиняная тарелка, доверху заполненная кедровыми орехами. Столько орехов я еще никогда не видел… Под потолком висели горизонтальные шесты для сушки одежды. Рядом свисали связки сухих грибов и чеснока. Какие-то травы. В углу большая деревянная бочка с водой, там же алюминиевая кружка на подоконнике. В стороне лежала пара мешков с какими-то крупами. У входа заготовленные дрова, аккуратно сложенные аж до самого потолка. Еще ящик какой-то.
— Дровишек принеси, сейчас жару наведем.
Пока я таскал дрова, лесник шустро растопил печь — уже через сорок минут в доме стало немного теплее. Однако спать при такой температуре я бы все равно не стал.
Беглого осмотра хватило, чтобы понять — живет Матвей Иванович один. Женской руки тут не чувствовалось, причем давно, а возможно и никогда. Спрашивать насчет семьи не стал. Не тактично это. Если захочет, сам о себе расскажет.
— Ну вот, тулуп-то снимай, — он потер ладони друг о друга. — Уже не замерзнешь. Дровишек еще в печь подкинь!
Никогда не топил печь, но справился я на удивление быстро и правильно. По комнате пополз легкий, едва ощутимый запах дыма.
Едва я снял теплую одежду, как вновь почувствовал отголоски боли в груди. Черт, в чем же дело? Неужели я и впрямь откуда-то упал?
Громко зевнув, я сел на стул, облокотился о стену спиной, прикрыл глаза и вдруг, понял, насколько я устал. Тело буквально ломило от боли и усталости. Сам того не ожидая, я мгновенно вырубился, причем основательно.
Сколько я так спал, не знаю. Однако вскоре почувствовал, что меня решительно тормошат за плечо.
— Эй, Женька! Подъем!
С трудом разлепив глаза, я увидел бородатое лицо лесника.
— Что, разморило? — усмехнувшись, спросил тот. — Ну да ничего, это нормально. Организм свое возьмет, если нужно будет. Непривычный ты, хоть это и странно. Как же тебя Снегирев в группу-то взял? Ладно, ладно… Давай-ка, ужинать!
Оказалось, что пока я спал, лесник уже состряпал ужин. Вот же энергии у старика — на четверых хватит. Ему уже под шестьдесят, если не больше, а он неугомонный. Иванович наварил картошки, нарезал ароматного сала. В тарелке лежали маринованные грибы и зеленые помидоры — последние меня удивили. А вот хлеба не было, только сухари и те ржаные. Ну, понятно, пекарня своя в поселке хоть и была, но либо не справлялась с объемами, либо временно не работала, потому, что муки не было. Наверное, иногда хлеб завозили откуда-то из города. Видимо не чаще раза в неделю, наверное, потому сухари и пользовались популярностью.
А рядом стояла литровая бутыль, с прозрачной, чуть розоватой жидкостью.
— Это что такое? Вино?
— Вино? Ну ты дал, Женька! Какое же вино в тайге? Винограда тут отродясь не было. Это настойка, на травах и ягодах. Такую только в Соболевке готовят, у целительницы нашей. Потом познакомлю, как время будет. Ну чего встал, бери стул.
От глиняного горшка с картошкой шел ароматный пар, отчего у меня желудок довольно заурчал, а в носу аж защекотало от предвкушения. Матвей Иванович тут же вооружился бутылкой — наполнил содержимым алюминиевую кружку, однако себе наливать не стал.
— Погоди картоху в рот совать! — заявил он. — Давай-ка, сначала выпей! Тебе полезно будет!
Настойка действительно оказалась шикарной. Она была весьма приятной на вкус, мягко согревала горло, а после сохраняла восхитительное ягодное послевкусие. И что удивительно, в голову тоже давала мягко. Натуральный домашний продукт — такого в современном супермаркете точно не купишь.
То ли я так изголодался, то ли действительно давно не пробовал сваренную картошку с салом, но лопал так, что аж за ушами трещало. Лесник только довольно ухмылялся, а сам ел мало.
Когда я насытился, поинтересовался.
— Матвей Иванович, меня вот все вопрос один беспокоит. Если я не вспомню, кто я такой, что со мной будет? Я ж ведь даже не знаю, есть ли у меня семья или нет. Не знаю, как к Снегиреву попал и как браконьером стал. Почему я вообще оказался на той поляне. Как люди отнесутся к моему появлению?
— Ну… Думал я уже над твоим вопросом. Не просто все, ой не просто, — произнес тот, нарезая сало на дощечке. — Эта твоя амнезия странная очень. В общем, я так считаю… Чтобы людей пока в заблуждение не вводить и не пугать, скажу, что ты племянник мой. Люди Снегирева на контакт ни с кем не шли, жили в бараке обособленно. Так что вопросов у тебе быть не должно. Скажу, что ты из Сочи к нам приехал, природу посмотреть, на зверя поохотиться. Быт посмотреть. Что там ваше море⁈ А что касается документов, то они тут и не нужны вовсе, все равно проверять никто не будет. Правда, в город тебе выехать тоже не получится. Ну, об этом потом. Вот сходим к председателю сельсовета, все и обсудим. Но к самому Снегиреву заглянуть тебе надо, для убедительности. А то путаница получится…
С ужином покончили быстро. Я наелся до отвала.
— Ой, спасибо тебе Матвей Иванович, за еду и за то, что к людям вывел и приютил, — искренне поблагодарил я. — Даже не знаю,
