Книга Натюрморт с гранатами - Джавид Алакбарли

из двух слов: правильно это или неправильно?

— Правильно. Не просто правильно, а очень мудро. Самое верное решение, которое только можно принять.

***

А потом мы сидели и молчали. Вдруг я решил прервать это молчание. Сам не знаю почему, но мне вдруг захотелось рассказать им старую притчу моего деда. Может быть, кому-то она покажется просто чудачеством неординарного человека. Многие уверены в том, что в наши дни, когда всё так быстро меняется, все эти размышления о судьбе, предопределении, о каком-то роке, висящем над людьми, — всё это просто пустой звук. Но я убеждён, что это не так. Во всяком случае у нас в роду всегда прислушивались к той мудрости, что изначально заложена во всех этих незатейливых историях. Именно поэтому я всё же ре шился и заговорил:

— Говорят, что когда-то в наших краях жил очень умный и предприимчивый купец. У него дела всегда шли в гору. Но рано или поздно почему-то у него всегда наступал такой-то момент, что его постигала неудача. Он, конечно же, и после этих неудач оставался довольно-таки обеспеченным человеком. Но ему никак не удавалось стать настолько богатым, чтоб он мог гордиться своим богатством. А ещё, может быть, и кичиться тем, что он достиг всего этого исключительно своим трудом и умением. И когда ему кто-то говорил, что надо смириться и понять, что не суждено ему быть очень богатым человеком, то он обижался.

— Я же умный. И всегда поступаю честно. Я ведь знаю рынок лучше других. Почему же я не могу быть таким же богатым, как некоторые мерзавцы, которые не стоят моего отрезанного ногтя?

— Всё это ничего не значит. Просто, если в книге судеб нет записи о том, что тебе суждено стать очень богатым, то значит, ты и не станешь им. У тебя же есть всё, что нужно для безбедной жизни. Зачем тебе богатство?

— Глупости всё это. Я же хорошо понимаю, чего я достоин.

А потом произошло удивительное событие. Как-то он с двумя сыновьями возвращался из далёкого Китая. Дела у него в этот раз шли настолько хорошо, что он сам боялся верить своей удаче. До родного города уже оставался всего день пути. Караван-сарай, в котором они тогда остановились, всегда славился своим комфортом и безопасностью. Они уже готовились ко сну, когда вдруг послышался какой-то жуткий шум. Тогда они затаились в своей келье. Смогли подавить своё любопытство. И даже не поинтересовались тем, что же происходит снаружи. Боялись рисковать. Ведь у них в дорожных сумках было огромное количество ценностей. А они так мечтали живыми и здоровыми добраться до родного города и начать новую прекрасную жизнь со всеми этими большими деньгами, что смогли заработать в этом непростом путешествии. Наконец они дождались, когда вокруг всё стихло. Наступила тишина.

Тогда они вышли из своей кельи и обнаружили, что каравансарай был кем-то безжалостно разграблен. Кругом не было ни одного живого человека, а весь каравансарай выглядел как жалкая копия того прекрасного очага гостеприимства, порог которого они вчера переступили. Было абсолютно неясно, куда же делись те люди, что заселились сюда. Исчезли не только все постояльцы, но и хозяева.

Двери же каравансарая были просто нараспашку. Создавалось ощущение, что здесь прошёл какой-то смертоносный ураган и лишь их келью почему-то он так и не затронул. Как будто некая неведомая сила уберегла именно их от этого разбойничьего вторжения. Было очевидно, что отсюда надо немедленно уходить. Рядом с каравансараем на стоянке кричали голодные верблюды. Среди них были и те три, на которых они прибыли сюда.

После этого осмотра купец велел сыновьям вновь вернуться в их келью. Там он разделил все их богатства ровно на три части. Отдал сыновьям их долю, а свою забрал с собой. Им он лишь сказал:

— Мне срочно надо уехать. Я совсем забыл об одном важном поручении моего друга, которое я обязательно должен выполнить. Поэтому мне необходимо посетить соседний город. А вы возвращайтесь домой. Живите, как и жили раньше. Ещё никогда в нашем распоряжении не было такого количества свободных средств. Но вы многому научились за эти годы. Думаю, что сумеете всем этим разумно распорядиться.

Он простился с ними на пороге этого каравансарая. И хорошо себе представлял, что судьба его сыновей может сложиться по-разному. Может быть и близок их родной город, но кто его знает, какие опасности могут ожидать двух молодых людей, путешествующих с таким количеством денег. Да ещё без всякой охраны и сопровождения. Но всё же он почему-то был уверен, что с ними всё будет хорошо.

Всю дорогу он размышлял о том, что судьба сделала им сегодня просто царский подарок. Они могли потерять всё. В том числе и свои жизни. Но так уж сложилось, что они не просто выжили, но даже смогли сохранить всё то, что было заработано в этом путешествии. Он понимал, что после столь невероятного везения, скорее всего, последует время больших потерь. Теперь удача наверняка отвернётся от них. Именно в силу своей убеждённости в этом он и решил сразу же покинуть своих сыновей.

Независимо от того, являются ли люди близкими по крови или нет, у каждого из них своя линия судьбы. Он надеялся, что, покидая своих сыновей, он сможет увести за собой все те тёмные силы, что могут последовать за ними. И всё время взывал к высшим силам добра, милосердия и справедливости с мольбой о том, чтобы те помогли его сыновьям.

— Господи! Прости все мои прегрешения. Пусть меня постигнет самая страшная кара за каждую мою провинность. Но я молю тебя о том, чтобы силы зла были далеки от моих сыновей. Прости и спаси их. Даруй покой их душам и обеспечь благополучие моей семьи. Вразуми их. Сохрани их. Если они обретут достаток и богатство, то пусть в их сердцах постоянно будет царить милосердие и желание творить добро. Я же стою перед тобой, исполненный решимости принять на себя любые испытания судьбы без единого упрёка или жалобы. Я поборол свою гордыню. И нет уже в моём сердце глупой веры в то, что можно разбогатеть вопреки предначертанию судьбы.

Прошло три года. В один ненастный день в родном городе этого купца появился человек, одетый в страшные лохмотья. Он с трудом наскрёб сумму, которую ему необходимо было заплатить, чтобы помыться в бане. После того, как он завершил своё омовение, вдруг обнаружил, что его лохмотья исчезли. То ли кто-то на них позарился, то ли их выбросили, сочтя недостойными