Книга Подарок для Темного - Лея Кейн

расправив платье, отправилась в указанную булочником сторону.

Миновав четыре вагона, я наконец попала в ресторан, на входе у которого стояли двое гвардейцев из сопровождения Кассергенов.

— Добрый вечер, Рия! — Ирвин галантно поднес мою руку к своим губам и приветливо улыбнулся.

Ссадина на его лице была хорошо обработана и едва напоминала о когтях бешеного Аро. А возможно, она казалась незаметной из-за освещения. Праздничная иллюминация роскошного вагона играла цветами, создавая здесь расслабленную, магическую атмосферу. То, что нужно для неторопливого вкусного ужина перед сном.

— Красиво, — улыбнулась я.

В ресторане больше никого не было. Либо другие зажиточные пассажиры уже поужинали, либо герцог выкупил вагон на весь вечер.

— Позволь за тобой поухаживать. — Ирвин подставил мне свой локоть и неторопливо довел до накрытого столика.

У меня потекли слюнки от изобилия блюд. Чего здесь только не было: закуски, паштет, несколько видов хлеба и сыра, яйца, салаты и конечно же хваленый тушеный рис с овощами.

Едва мы сели, в вагон вошел официант в ливрее. Поставив посреди стола серебряный баранчик, открыл крышку, под которой паровали горячие рыбные стейки.

— Приятного аппетита! — Откланявшись, он ушел, а Ирвин перебрал пальцами три графина с напитками.

— Что ты будешь пить, Рия?

Не имея понятия, что в этих графинах, я ответила, хлопая ресницами:

— Что и ты.

Улыбнувшись, герцог налил нам по половине бокала бурого напитка и добавил понемногу прозрачного.

— Чуть-чуть алкоголя перед сном не навредит? — Протянул один бокал мне и поднял второй. — Выпьем за знакомство.

Кивнув, я сделала глоток и прикрыла глаза от необыкновенного вкуса — мягкого, свежего, немного вяжущего. Глоток теплым комочком согрел мой пищевод, а рецепторы еще некоторые время реагировали на нежное послевкусие.

— Нравится? — Ирвин взял со стола салфетку и положил ее на свои колени.

Я проделала то же самое. Не потому что обязательно обляпаюсь, а чтобы не казаться ему деревенщиной, которой чужд аристократический этикет.

— Ты не снимешь перчаток?

— Ой, — пискнула, засмеявшись. — Я волнуюсь. — Сняла перчатки и положила их на край стола. — Я никогда раньше не покидала фермы и не ужинала с герцогами. Если что-то пойдет не так, то я стану не самой дорогой гостьей вашего города.

Ирвин тоже засмеялся. Вероятно, ему нравилось мое чувство юмора.

Он положил к моему рису сочный стейк и заговорил об этом блюде:

— Отрезаешь кусочек рыбы, нанизываешь на вилку, берешь стручковую фасоль и зачерпываешь немного риса. — Поднес все это к моему рту и замер в ожидании, пока я аккуратно не захватила еду губами.

— М-м-м… Во рту тает, — жуя, искренне ответила я. — Это очень вкусно.

Ирвин отправил в рот то, что осталось на вилке, чем заставил меня засмущаться. Меня еще ни один мужчина не кормил со своих рук и подавно не доедал за мной. Даже муж. Бывший.

— Теперь сделай еще глоток. Почувствуй эту гамму вкусов, — посоветовал мне.

Мы неспешно ели и пили, обсуждая ужин и свои предпочтения, пока за окном мимо нас проносился целый мир. Нас убаюкивало теплом, тишиной, слабым алкоголем и приятным разговором ни о чем. Пока Ирвин не спросил:

— Так ты поделишься со мной, почему отважилась на участие в отборе невест для лорда Агосто?

— Ты не первый, кто в меня не верит, — грустно ответила я.

— Дело не в вере. Девушка издалека, двадцать лет хранившая себя для достойного мужчины, вдруг решается попытать удачу среди сильных ведьм. И для кого? Для человека с репутацией жестокого, коварного, циничного потомка Князя Тьмы. — Ирвин откинулся на спинку сиденья, крутя в руке с перстнями бокал. Сверкая напитком в приглушенном свете уютного ресторана. — Ему нужен наследник с сильными генами. Поэтому он и намеревается взять в жены представительницу могущественнейшей расы.

— Какие наследники? Ему сто лет.

Наши с Ирвином взгляды встретились. Он сделал глоток, глядя на меня поверх бокала. И мне стало нехорошо под этим взором. Как-то зябко.

— На самом деле, на отбор должна была ехать моя сестра Эри. Она приболела, и мне пришлось занять ее место. Я же не могла опозорить отца, который уже подал в список кандидаток свою дочь.

— Это весьма благородно. В случае победы ты навсегда отправишься в незнакомые земли. Разве тебя не пугает, какая жизнь ждет тебя там?

Я отложила приборы, вытерла уголки губ салфеткой и кокетливо улыбнулась:

— Кто сказал, что я буду стремиться к победе? В Ликроуне и без лорда Агосто будет хватать потенциальных холостяков.

Между нами повисла пауза. Намек Ирвину был понятен. Я старалась вести себя, как подобает воспитанной благоразумной деве, но все равно боялась показаться в его глазах ветреной.

— Потанцуем? — Он вдруг поставил бокал на стол и подался вперед.

— Сейчас? Без музыки? — засмеялась я.

— Зачем нам музыка? Она должна играть в душе!

Ирвин встал, взял меня за руку и вывел в центр вагона.

Обхватив меня за талию, притянул к себе так близко, что я почуяла не только запах его парфюма, но и кожи — горьковатой, с нотками сандалового дерева. Улыбаясь, закрутил меня в медленном вальсе, отчего мои щеки горели сильнее, а губы уже парализовало от смеха. Я чувствовала себя золушкой на балу. Только мне фея-крестная не замутила модельное платье, а отправила в том, в чем я кастрюльки чистила.

В какой-то момент остановившись, Ирвин мазнул по мне серьезным взглядом и тихо произнес:

— Ты очень красивая, Рия…

Я была уверена, что он собирается меня поцеловать. Вероятно, именно это он бы и сделал, если бы в вагон не ворвались его гвардейцы и перепуганный проводник.

— Милорд! — завопил он, бросившись к нам. — На эшелон напали разбойники!

В тот же миг откуда-то из глубин паровоза донесся громкий хлопок, похожий на выстрел.

— О, слава Великому Свету! — взвыл проводник, сначала задрав лицо и руки к потолку, а следом сложив ладони как в молитве и прижав их к губам. — Мы все умрем… — забормотал, морщась и вздрагивая то ли от каждого нового хлопка, то ли от стука колесных пар о рельсы.

— Так сделайте же что-нибудь! — потребовала я. — Вы отвечаете за безопасность ваших пассажиров!

Проводник округлил глаза так, словно я ворвалась в церковь прямо посреди службы и начала втирать религиозной пастве теорию эволюции. Он не знал, как