Книга Детективное путешествие - Татьяна Витальевна Устинова

едем за свечками.

– Церковными? – Я снова напряглась.

Свечки в одном контексте с концом света – это пугало.

– Да нет же! За ароматическими! – Лизка, рассерженная моей непонятливостью, ударила кулаком по клаксону, и под гудок через дорогу, точно спринтер по сигналу стартового пистолета, проскочил заяц.

– Тьфу ты! – Автоледи сбавила скорость. – Носятся тут спозаранку…

– Совсем как мы с тобой, – съязвила я, досадуя, что все еще ничего не понимаю. – Зачем ароматические свечи? Тебе понюхать нечего? Приходи ко мне вечером, у бабы Дуси на мегаклумбе настурции цветут – посидим на веранде, пообоняем.

– На вечер у меня совсем другие планы, если ты еще не поняла. – Лизка быстро обшарила обочину, она же опушка леса, цепким взглядом в поисках новых зайцев-бегунов и снова нажала на газ. – Я планирую романтический ужин с соответствующим продолжением, потому-то и нужны свечи, итальянское вино, заморские фрукты, новый комплект шелкового белья и все такое прочее, чего не купишь в нашем лабазе.

– Ах вот в чем дело, которое личное и деликатное!

Теперь мне все стало ясно.

Ночью мы посадили в поезд мою тетку Веру, Лизкину свекровь, с двумя детьми: четырехлетним Тишкой и двухлетним Степкой. Тишка – это наш с Андреем потомок, Степка – отпрыск Лизки и Митяя, моего двоюродного брата. Тетка Вера поехала с нашими бесенятами к морю – в Сочи.

Вообще-то две путевки в санаторий «на все готовое» были выданы мне и Лизке – как часть бартерной оплаты нашей работы в солидной газете «ФинансистЪ», но мы же не могли укатить на курорт, бросив на произвол судьбы мужей и детей! Поэтому Лизка договорилась, что по одной путевке будут приняты и поставлены на довольствие два пацана, а по второй будет отдыхать их любящая бабка – тетка Вера.

Ну как отдыхать… С нашими бесенятами безмятежного отдыха не получится.

Впрочем, в свое время тетка Вера прекрасно справлялась с другой парочкой неугомонных электровеников, какими в детстве были я и Митяй. И я видела: она предусмотрительно упаковала в чемодан несколько льняных полотенчиков, а это превосходный инструмент воспитания в ловких и натруженных руках.

В общем, мы водворили тетку Веру с пацанами в купе, помахали вслед уходящему поезду и на радостях немного попрыгали с задорным визгом на опустевшем перроне. Уж не знаю, как там у них Сочи, а у нас в деревне Пеструхино теперь точно будет натуральный курорт! И я с мужем, и Лизка с Митяем впервые остались без деток на целых пять недель!

И вот Лизавета, мудрая женщина, решила использовать это время с пользой, организовав себе с супругом второй медовый месяц.

– Решено, я тоже накуплю вина и свечек. Не упускать же такой случай, – кивнула я, удобнее устраиваясь на сиденье.

– Но чур, мы первые! – тут же поставила условие подруга. – Ваш с Андрюхой романтический вечер будет завтра. Сегодня вы дежурите в родовом гнезде.

– Почему мы? – Я с огорчением вспомнила, что мы клятвенно обещали тетке Вере не оставлять без присмотра ее дом, милый дом.

Тетка Вера – женщина простая, не чуждая деревенских предрассудков. По ее мнению, подкрепленному глупым трепом кумушек-соседок, в уютном, чисто прибранном доме, где вдоволь припасов и всегда витает запах свежих пирогов, совершенно точно, даже не сомневайтесь, живет домовой. Очень полезная нечисть – оберегает семейный очаг от злых духов и разного негатива. Но оставаться в одиночестве домовой не любит, без людей долго жить не может, а пять недель – это же целая вечность.

Ну вы поняли.

– Так вы шо хотите, шобы я вернулась до хаты, а домового моего уже и след простыл? – бурчала тетка, в сердцах вплетая в свой среднерусский говор кубанскую балачку, подхваченную когда-то за мужем, царство ему небесное.

– Мать, да куда он денется, домовой твой, – фыркал Митяй, урезонивая родительницу. – Сто лет с тобой жил и еще сто поживет!

– Сыночек, мне ж всего-то пятьдесят девять! – обижалась тетка и озиралась, словно призывая в свидетели того домового со товарищи. – Нет, вы это слышали?!

Не знаю, как домовой, а мы с Лизаветой и слышали, и понимали, какова перспектива: не гарантируем гипотетическому домовому в отсутствие законной хозяйки комфортное существование – никуда тетка не уедет.

Естественно, такой расклад нас не устраивал.

Пришлось дать честное пионерское слово, что мы назначим дежурство и каждую ночь у домового обязательно будет компания.

Хотя я, если честно, в момент принесения этой клятвы держала за спиной фигу, а в голове мысль: на дежурство ведь вполне можно отправлять Шуруппака! Это мой кот, сущая бестия, в его обществе никто не заскучает. Особенно ночью, когда у Шурика самое веселье. Домовому будет обеспечена богатая развлекательная программа.

Шуруппак, он же Шуруп, он же Шура – выдающийся зверь. Его редкое имя – отсылка к важнейшему памятнику шумерской литературы. «Поучения Шуруппака» были написаны в незапамятные времена с благой целью обучать читателя должной набожности, прививать добродетель и оберегать общественные нормы. Прошло четыре с половиной тысячи лет, а литература мудрости по-прежнему была бы весьма полезна очень и очень многим. Включая собственно того Шуруппака, который мой кот, потому что он редкостный варвар и оглоед. Дикий и необузданный.

Да и попробуй обуздай его, такого здоровенного! У меня есть подозрение, что в прошлой жизни Шура был рыжим мамонтом и в нынешнем воплощении родился котом по чистейшему недоразумению.

– Сегодня дежурите вы, – с нескрываемым удовольствием повторила Лизка, – потому что я первая затеяла романтический вечер. Кто тебе мешал проявить такую инициативу? При прочих равных мы бы бросили жребий.

– И я заранее знаю, кто бы выиграл, – проворчала я.

Моя подруга – возможно, лучший в наших широтах менеджер по продажам. В умении навязывать добрым и не очень людям свои услуги, мнения и планы в диапазоне от сиюминутных действий до жизненных сценариев ей просто нет равных.

Как говорил поэт: сдайся, враг, замри и ляг.

Я Лизавете хоть и друг, вернее, подруга, тоже вынуждена регулярно сдаваться. Спорить с мадам Синеглазовой себе дороже. Так и Митяй считает, а он мужчина серьезный, не какой-нибудь хлипкий интеллигентик – опытный деревенский участковый. Можно сказать, наш пеструхинский Анискин.

Хмурясь, я отвернулась к окошку и притворилась, будто любуюсь видами. Хотя они были мне представлены исключительно лесом, который в летнюю пору выглядит весьма однообразно: ну зелень и зелень. Осенью хотя бы листья на деревьях разноцветные, а зимой я по стволам могу различить, где дубы, а где березы. Знаток родной природы из меня тот еще, если честно, я же вообще-то записная горожанка, в деревню только после пандемии перебралась.

– Твою