Книга Э клана Мишельер - Макс Мах

а о вашем Даре.

— Надеюсь, на этот раз я его не утратила? — встревожилась Габи.

— Успокойтесь, сестра, — улыбнулся ей Трис. — Ничего вы не потеряли. Скорее, приобрели.

— Вы говорите об «охотничьем чутье»?

— И о нем тоже, — кивнул тан, — но, прежде всего, о вашей силе.

— О моей силе? — не поняла его Габи.

— Сейчас у вас, моя дорогая сестра, пятнадцатый ранг в стихии Воздуха, тринадцатый — Огня и десятый — Воды и Земли. Вы превратились во внерангового универсального мага, совсем немного не дотянув до моего уровня. Как вам такая новость?

— Если честно, я в ужасе, — почти искренне улыбнулась в ответ Габи. — Я просто стою на пороге жесточайшей истерики.

— Увы, но я вам не верю, сестра, — покачал головой Трис. — Такие женщины, как вы, обычно не склонны, к истерикам, но вот о рассудке, нам с вами придется подумать самым серьёзным образом. Нам только вашего безумия не хватает для полного счастья, все остальное у нас уже есть…

Глава 2(2)

2. Габи и Трис

Трис пришел к ней поздним вечером, почти ночью. Прислал камеристку Камиллу, спросить, не занята ли, — подразумевалось, не спит ли часом, — и, получив приглашение, зашел. Время приближалось к полночи, но Габи действительно не спала. Сидела, укрывшись пледом, в уютном кресле, придвинутом едва ли не вплотную к разожженному камину, читала «Биржевые ведомости» и пила горячий травяной сбор с медом. Хотя после покушения на Олимпийском стадионе прошло целых четыре дня, ей все ещё нездоровилось. Впрочем, уже не лежачая больная, какой была сразу после инцидента. Тем не менее, в теле все ещё ощущалась порядком раздражавшая её слабость, кружилась приступами голова и все время немного знобило. А ещё её клонило в сон, и по-прежнему отсутствовал аппетит. Поэтому, — а ещё, потому что на этом настаивала Серафина, — из дома Габи пока не выходила, и сама почти никого не принимала. Компанию ей в эти дни составляла в основном одна лишь дама Конкордия. Трис, как обычно, был чем-то сильно занят, а остальных, если честно, Габи просто не хотела видеть. Ссылалась на недомогание и вежливо отказывала от дома. Даже трем людям, считавшимся — и не без причины — её близкими друзьями: принцессе Эве Сабинии, князю Трентскому и Марии Перигорской. Другое дело Трис. Он её старший брат и глава клана, и, хотя бы поэтому, не нуждается в особом приглашении, да и в разрешении тоже. Палаццо Коро — его дом, и здесь именно он устанавливает правила. Но Тристан Мишильер — человек воспитанный в лучших традициях франкской аристократии и своей властью никогда не злоупотребляет. Вот и сейчас, ведь явно пришел не просто так, а по делу, и все равно, сначала осведомился о том, не помешает ли, и только затем зашел в гостиную.

— Как ваше самочувствие, сестра? — спросил, поздоровавшись.

— Соврать или сказать правду? — почти улыбнулась в ответ Габи.

— Предпочитаю правду, — ожидаемо ответил Трис и, добавив сакраментальное «с вашего позволения», придвинул к камину ещё одно кресло.

— А Серафина что, уже не докладывает? — Габи отложила газету, мгновение смотрела на огонь и наконец перевела взгляд на Триса.

— Хотелось узнать из первых уст…

— Значит, правду, — дернула Габи губой.

— А правда такова, брат, — произнесла почти в раздражении, что было для неё отнюдь нехарактерно, — я все ещё не в форме, если вы об этом, и поэтому не могу приступить к тренировкам.

— Печально, но поправимо, — Трис все ещё стоял, не отходя, впрочем, от кресла. На Габи он сейчас не смотрел, оглядывал гостиную. Он явно что-то искал, и Габи догадывалась, что именно.

— Можете не искать, Тристан, — пожаловалась она. — Вина нет. Серафина все забрала.

Пристрастия к крепким напиткам Трис прежде за сестрой не замечал. Могла, конечно, по случаю выпить или даже напиться, но только в определенных обстоятельствах. В компании Эвы Сабинии, например, или от сильного расстройства чувств. Однако особой склонности к алкоголю или наркотикам она при этом не обнаруживала. Но, разумеется, он мог её понять: пятый день сидеть затворницей в четырех стенах и болеть, чего Габи делать абсолютно не умела, не говоря уже о том, чтобы любить. Для неё это то ещё испытание воли. Можно захотеть и бокал вина или даже два.

— Да, не смотрите вы на меня так, — поморщилась Габи, догадавшаяся, верно, о чем он думает. — Мне до алкоголизма, Трис, как до Арденн… на четвереньках.

Трис по-видимому догадался, какое слово она хотела употребить, но постеснялась произнести вслух. Это ведь секрет Полишинеля, что абстинентная лексика не чужда некоторым молодым дамам из высшего общества, но такие слова и выражения дамы обычно используют только в своем кругу.

— Кстати об Арденнах, — повернулся к ней Трис. — Я, собственно, за этим к вам и пришел, Габриэлла. Завтра мы уезжаем на север, в наш замок шато д’Агремон. Это в Арденнах, если помните, в долине Мааса недалеко от Намюра. Поживем там пару недель в тишине и покое. Осень в тех местах необычайно красива. Река, ручьи, зеленые пастбища и разноцветье лиственных лесов на пологих склонах гор. В основном, там растут дуб и бук с берёзой. И ещё, кажется, ясень, но встречаются и ельники. Погуляем, подышим свежим воздухом, насладимся местными кулинарными изысками. Вы же любите картофель? Поохотимся на кабанов и рысей, попьем местного вина… Впрочем, вру. С вином там, прямо скажем, не дружат, хотя, видят боги, Шампань находится буквально под боком. Но нет, предпочитают крепкое пиво. Ощущается сильное влияние Валлонии и Брабанта, но зато и пиво у них отменное.

— Очень поэтично, — прервала его дифирамб чуткая к нюансам сестра. — Просто пастораль и парадиз. А на самом деле?

— На самом деле? — переспросил Трис. — На самом деле, сестра, вам следует отдохнуть и окончательно прийти в себя. Набраться сил… Разве это недостаточная причина?

— Мне кажется, что для поездки через всю страну этого все-таки недостаточно, — предположила Габи.

— Что ж, — согласился Трис, — не стану вас обманывать, Габриэлла. Есть ещё одна, — особая — причина для того, чтобы уехать в шато д’Агремон. Об этом я как раз и хотел с вами поговорить тет-а-тет. Замок хорош тем, что стоит на отшибе. До города десять километров, и в это время года постоянные обитатели других имений, расположенных поблизости, обычно отсутствуют. Так что мы будем предоставлены самим себе и сможем заняться кое-какими делами, не терпящими посторонних глаз и ушей.

— Запретная магия? — удивилась Габи.

— Скорее, засекреченная и неизвестная, — уточнил Трис.

— Неизвестная кому?

— Надеюсь, что большинству окружающих нас здесь людей.

— Тогда, позовите кого-нибудь из