Книга Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская

оказались на набережной. Море переливалось солнечными бликами, и ветер полнился его солёным дыханием, смешанным с запахами пряностей, масел, невиданных и диковинных товаров, людей и нелюдей.

Какие только создания не проходили мимо эльфа и его ученицы, спеша по своим делам! В пёстром шуме толпы то и дело раздавались окрики торговцев, громовые приказы капитанов, задорный женский смех и грубая матросская брань.

Порт пестрел от кораблей. Грузные китобойные суда, баржи и быстроходные шхуны толпились у пристани, похваляясь белизной парусов и многоцветьем флагов.

В городе жили, проезжали мимо или гостили самые разнообразные существа! Люди и эльфы с Южного континента отличались смуглым цветом кожи, мягкими чертами лица и яркими одеждами. Светловолосые северяне Единого королевства носили одежды более спокойных оттенков. Жители его прибрежной части были невысокими и худощавыми, как высушенная рыба, которую они продавали. А среди восточных горцев встречались настоящие великаны.

Леилэ увидела гномов и цвѐргов из Свободных королевств, что лежали на севере за горами Аркха. Все они были невысокого роста и крепко сложены. Но гномы носили длинные, заплетённые в косы бороды, а цверги предпочитали стричь бороды коротко, зато поистине впечатляющими были их крючковатые носы!

Встречались на улицах упитанные и полностью покрытые короткой шерстью карлики из западных земель Оес'ши и совершенно безволосые малыши в шёлковых одеждах из страны Ка̀лос, что лежала за морями на Южном материке. Эльф объяснил, что изначально они принадлежали к одному племени, и до сих пор в Энсолорадо их называют людки, то есть маленькие люди. На востоке Единого Королевства жили их антиподы а̀грии — очень высокие люди, считающие своими предками первых великанов.

Купцы из Свободных королевств везли на продажу кожу и меха, драгоценные камни, металлы и ювелирные изделия. С Южного континента Эльжануба на рынки Бейрамора поступали диковинные сладости, овощи и фрукты, пряные благовония и тончайшие ткани.

Знакомые Леилэ только по книгам картофель и какао присылали из страны Добу̀р. Из Джаэру̀ба везли масла, пряности, сладкий перец, томаты и баклажаны. А шелка, чёрный и жёлтый чаи, белый и красный рис — из Калоса. В свою очередь энсоларийцы отправляли за море лён, пшеницу и главную гордость — вино.

У Леилэ даже голова закружилась, так часто она ею вертела в попытке оглядеть всё и сразу.

— Некрасиво, а порой и опасно пялиться на окружающих так бесстыдно, — сделал замечание Мат Миэ. — Помнишь, что я говорил про взгляд?

Девочка кивнула:

— Взгляд привлекает внимание! Смотреть нужно из-под опущенных век и самым краешком глаз.

Леилэ очень старалась использовать боковое зрение, но оно не позволяло рассмотреть всё в подробностях, поэтому маленькая ученица всё чаще хитрила, скрывая неуёмный интерес не от прохожих, а от собственного наставника.

Она была в восторге от кораблей и товаров, которые они привозили, от заморских гостей в причудливых одеяниях, от загадочных странников, прячущих лица, от весёлых и приветливых горожан. Бейрамор не был похож на унылые людские городишки и селения, через которые они с Матом проходили раньше.

Пожалуй, девочка согласилась бы остаться здесь и подольше, чтобы как следует всё изучить, но у Мата Миэ имелись свои соображения. Эльф дал ученице время до захода солнца, наказав ей слушать мелодию витали города, наблюдать и запоминать, а сам исчез. Обрадованная его уходом и немало проголодавшаяся Леилэ незамедлительно проследила за движением толпы и направилась изучать базар.

Торговые тянулись целыми улицами! Если в порту было многолюдно, то здесь от шума и ароматов у маленькой странницы заложило уши и нос. Девочка старательно выполняла упражнение, данное наставником, но общая мелодия рынка оказалась чересчур крикливой и шумной. Куда интереснее Леилэ было разобраться в отдельных её нотах; к примеру, в пестроте языков, на которых здесь общались.

Поначалу от многообразия произношений у Леилэ в голове всё смешалось и запуталось. Но потом девочка представила, что она слышит не слова и буквы, а мелодии. И дело пошло живее.

Ранее Мат уже рассказывал ей, что все языки мира Сия родились от семи древних праязыков, на которых говорили ещё сами боги. Праязыки он называл отцами семейств. Семьи состояли из сыновей, у сыновей были внуки и правнуки.

— Каждый отец носит имя одного из богов: Ота, Элибир, Добур, Калос, Альтир, Падар и Тад, — говорил эльф. — Некоторые отцы такие старые и дряхлые, что утеряли голоса. От них произошли многие названия и имена, однако в первоначальном виде немые языки используют только учёные и маги. Моих северных сородичей говорить научил бог О̀та Беловолосый. Отѝйский используют за Аркхом, а за последние столетия он утратил голос… Онемел и его брат — язык нелюдей, который придумал бог Пада̀р.

Отец Альтѝр Сказочник породил семейство человеческих языков всего Северного континента Вариаса. Сам Альтир утратил звучание и стал называться древним[2]. Но в Свободных королевствах за горами Аркха общаются при помощи его многочисленных северных сыновей и внуков. А люди Энсолорадо вот уже две тысячи лет говорят на его энсолорийском отпрыске. В разных частях Единого королевства встречаются младшие альтѝрские внуки: наречия и диалекты. Важную роль в разговорах играет не только произношение, но и жестикуляция. Южане активно размахивают руками прямо перед лицом собеседника. Северяне проявляют сдержанность. В длину Энсолорадо так велика, что жесты, которые на западе означали дружелюбие, на востоке вполне могут принять за оскорбление.

— А моё имя? — поинтересовалась Леилэ. — К какой семье относится «лиса»?

— Твоё имя придумал Элибѝр Мудрый, — ответил Мат. — На элибирском говорят эльфы Юга. Творение отца Элибира столь прекрасно, что сохранилось до нынешнего времени!

Теперь, вышагивая вдоль торговых рядов, девочка заметила, что и люди с Южного континента часто используют элибирский, разговаривая друг с другом. Но если эльфы пели, как соловьи, то люди скорее каркали и стрекотали.

— Элибир и его братья Добур и Калос породили всю семью Эльжануба, в том числе и человеческие языки, — вспомнила она слова наставника. — Правда, люди сильно упростили древние знания.

Гномы, цверги и другие нелюди Северного королевства общались при помощи сыновей Та̀да Угрюмого. Тада̀йский не отличался многословием, но каждая фраза отражала множество значений. Этот язык Леилэ почти не понимала. Его рваная, прыгающая мелодия напоминала ей невнятное бурчание и вызывала смех.

Девочка бродила по улицам, прислушиваясь к разговорам, разглядывая людей и нелюдей. По сравнению со здешними жителями Леилэ в своей потёртой зелёной курточке и истоптанных сапожках выглядела словно дикий лесной зверёк. Она не желала заплетать косы, так и ходила с растрёпанными волосами.

Не обратив ни малейшего внимания на витрины с ювелирными изделиями, у которых вздыхали другие девочки, Леилэ протиснулась сквозь толпу мужчин,