Книга Прощение - Ирса Сигурдардоттир

— Надеюсь, Стелла мертва.

И с гордым видом вышла.

Дверь захлопнулась, и Фрейя осталась одна в пустом классе, перед доской, исписанной уравнениями. Затем, вспомнив об отце девушки, поспешила следом, желая взглянуть на него.

Адальхейдюр ее не заметила. Достигнув главного выхода, она прошла через стеклянные двери и едва ли не бегом устремилась к припаркованной неподалеку машине. За рулем, глядя прямо перед собой, сидел средних лет мужчина с каменным лицом. Смягчилось ли оно, когда он повернулся к подошедшей дочери, Фрейя не видела, а его затылок никакой информации передать не смог. Но когда мужчина снова повернулся вперед, черты его выражали ту же непреклонную суровость.

Машина сорвалась с места, и Фрейя, выйдя наружу, успела заметить, как три школьника отпрыгнули в сторону, едва не попав под колеса. Отец Адальхейдюр даже не притормозил. Похоже, в этой семье оправданное, но, несомненно, разрушительное ощущение горечи и злобы коснулось не только дочери.

Глава 6

Мигающие синие огни освещали снег за домом, отчего сцена казалась почти рождественской, хотя ничего особенно праздничного в ней не было. Патрульные машины выстроились одна за другой перед унылым одноэтажным домишком с террасой. Полицейские окружили участок. За всем происходящим внимательно наблюдали соседи, высыпавшие на пороги своих домов; одна пара даже прихватила чашку с попкорном.

Пытаясь согреться, Хюльдар топтался на месте и дышал на озябшие пальцы. Теплое дыхание проходило между ними и улетало белыми клубочками пара. Переодеться после посещения школы он не успел, и его полицейская форма одеревенела от холода. Детектив многое бы отдал, чтобы войти внутрь, но шансы на то, что это случится в ближайшее время, равнялись нулю. Кто пойдет разговаривать с ошеломленными жильцами, а кто останется снаружи на холоде, решала Эртла, и, разумеется, он в список счастливчиков не попал. Отношения между ними только ухудшились после того, как Хюльдар, не испросив разрешения, привлек к расследованию Фрейю. Босс устроила ему выволочку, проигнорировав все протесты и напоминания — выдвинутые школой требования и занятость самой Эртлы с родителями Стеллы.

Ситуация испортилась еще сильнее после того, как администрация школы попросила, чтобы представитель соцслужб — желательно детский психолог — постоянно присутствовал при разговорах полиции с учащимися. Стороны достигли договоренности, в результате чего Фрейя стала фактически членом команды, что вызвало у Эртлы еще большее раздражение. Похоже, она решила, что все это дело рук Хюльдара, хотя ему для осуществления столь сложного плана элементарно недостало бы хитрости. Он просто ввел мяч в игру.

Хюльдар достал сигарету и затолкал мятую пачку обратно в карман. Как всегда, после первой затяжки стало как будто чуточку теплее. Интересно, почему так? Наверное, если б он задал этот вопрос вслух, стоящий рядом Гвюдлёйгюр полез бы искать ответ в интернете. Вот только ответ, скорее всего, Хюльдару не понравился бы: интернет никогда не находил что-то позитивное насчет курения. Кроме того, Гвюдлёйгюр в данный момент был занят созерцанием стройных форм молодой женщины из криминалистического отдела, склонившейся вместе с коллегой над отпечатками на снегу. Предполагалось, что их оставил некто, просунувший телефон Стеллы в почтовый ящик. Хюльдар кивком указал на женщину-криминалиста:

— Полагаешь, она занята?

— Откуда ж мне знать? — Гвюдлёйгюр удивленно моргнул. — Почему бы тебе не спросить у нее?

— Думаю, она бы тебе подошла. Ей такие, как ты, нравятся. — Хюльдар снова затянулся и осторожно, чтобы дым не попал напарнику в лицо, выдохнул. — Парни моего типа не особенно дружелюбные; такому, как я, она улыбаться не стала бы. Меня тянет к женщинам сварливым, придирчивым. Или угрюмым. — Он умолчал о том, что сварливость и угрюмость обычно проявляются не сразу, а по прошествии какого-то времени. А начать следовало бы с того, что все женщины улыбаются. Или по крайней мере большинство. Хотя, конечно, привести домой строптивицу было бы забавно… — Ну так что? Хочешь, я вас познакомлю?

— Э… нет, спасибо. — Гвюдлёйгюр попытался вдохнуть немного тепла в онемевшие пальцы. Если б его щеки не были красными от холода, он, без сомнения, покраснел бы от смущения. — Она не в моем вкусе. В любом случае познакомиться я могу и без твоей помощи.

Последнее заявление Хюльдар комментировать не стал. Он хорошо знал, что робость парня переходит все границы. Несколько раз они вместе выбирались в город прошвырнуться по барам, но Гвюдлёйгюр так и не набрался смелости проявить бо`льшую активность. Даже при явном внимании к нему со стороны прекрасного пола.

Но навязывать свое мнение Хюльдар не собирался: не хочет — не надо. Когда дело касалось отношений, его советов лучше было избегать.

— Сбросив здесь телефон, он посылает нам какой-то сигнал? — спросил напарник, очевидно пытаясь сменить тему. Они уже обменивались мнениями по этому вопросу, но так и не пришли к определенному заключению.

— Понятия не имею. Но начинаю думать, что место выбрано не случайно. Может, он проходил здесь. Может, живет поблизости. Может, это вон тот парень, сосед с попкорном… — Они оба посмотрели на пару с чашкой — муж как раз отправил в рот очередную пригоршню.

Хюльдар покачал головой и повернулся спиной к саду. Холод опять заползал в кости: никотинового эффекта хватило ненадолго.

— Когда там Эртла закончит? Могли бы сидеть спокойно в офисе, заниматься чем-нибудь полезным… Я бы, например, перекусить не отказался. — Он раздавил пальцами окурок и аккуратно засунул его обратно в пачку, чтобы не подкидывать криминалистам пустой работы. — Ежу понятно, что Стеллы здесь нет.

Чрезмерная активность в связи с находкой телефона объяснялась верой начальства в то, что тело должно находиться где-то неподалеку, но поиски, в которых были задействованы две собаки-ищейки из отдела К9, положительного результата не дали, и надежда угасла. Тем не менее уходить никто не торопился. Ищейки скучали у колес привезшей их машины.

Дверь террасного домика наконец открылась, и из него вышел детектив Хельги. Его лучшие годы остались позади. Под расстегнутым пальто постороннему взгляду открывалась рубашка, пуговицы которой из последних сил сдерживали расползающийся живот. Неумеренность в еде, слишком много пива, залысины — вот так он встретил средний возраст.

Они не были друзьями, даже приятелями не были, однако Хюльдар все же похлопал Гвюдлёйгюра по плечу и кивком указал на коллегу. Понимал, что тот не преминет воспользоваться шансом выставить себя хранителем высшего знания, но и пребывать в полном неведении надоело до чертиков. Пока им с Гвюдлёйгюром сообщили только, что телефон удалось отследить после того, как с него часом ранее было разослано сообщение всем фолловерам Стеллы в «Снэпчате».

Хюльдар был первым из полицейских, кто увидел сообщение — точнее, фотографию. Спрыгнув со сцены в зал, он выхватил телефон у первого попавшегося тинейджера, который еще не успел посмотреть снэп. Снимок демонстрировал полностью одетое тело девушки. Головы видно не было — и слава богу, потому что после ударов огнетушителем она вряд ли являла собой приятное зрелище, — но одежда напоминала ту, которую носила Стелла. Где и когда был сделан снимок — в кинотеатре или после, — осталось неясным. Надпись — черная ленточка под фотографией — гласила: «У жестокости человеческое сердце». Если это была цитата, Хюльдар ее не узнал. Вспомнив полученные инструкции по обращению со снэпами, он сделал скриншот, прежде чем сообщение самоуничтожилось, доложил о случившемся в участок и конфисковал — к нескрываемому возмущению и негодованию владельцев — два телефона, на которых приложение еще не открывали.