Книга Изумительная Страна Снергов - Вероника Коссантели

– Но как же пчёлы? – спросил Пип. – Разве они тебя не ужалят?

– А я попрошу у них вежливо. И в любом случае у снергов очень толстая кожа, – жизнерадостно сказал Горбо. – Но вам обоим лучше оставаться здесь. Не во гнев будь сказано, вы довольно сильно пахнете корицей – пчёлы могут принять вас за медведя. Если что-нибудь случится… что-нибудь неприятное… делайте вот так. – Он сложил руки пригоршней и поднёс ко рту. – У-у-к-кук… у-у-к-кук… у-у-к-кук… Это зов очумелой кукушки. При любом затруднении просто крикните так, и я приду.

Дети проводили его взглядами. В своей зелёной курточке и потрёпанных коричневых штанах он быстро слился с подлеском.

– Я рад, что мы нашли его, – сказал Пип.

«Теперь всё будет хорошо», – согласилась Флора.

Возможно, Горбо был не самым взрослым из всех взрослых, что они знали, – ни по росту, ни по чему бы то ни было ещё, – но Пип с Флорой полагались на него и верили, что он о них позаботится.

Мисс Ваткинс, если бы её кто-нибудь спросил, возможно, предостерегла бы детей, чтобы они не слишком уж доверяли такому легкомысленному снергу, как Горбо.

И, наверное, мисс Ваткинс была бы права.

Глава 11

– ОЙ!

Пип лежал на животе, лениво наблюдая, как вереница муравьёв утаскивает последние крошки блинчика. При возгласе Флоры он испуганно вздрогнул.

– Флора, ты что-то сказала? – Его голос пресёкся, когда он увидел, в чём дело.

До этого Флора сидела, прислонившись спиной к стволу дерева, и вытаскивала занозы из босой ноги, а теперь, гримасничая от боли и шока, она сражалась с какой-то тварью, которая раскачивалась над её головой, зацепившись мохнатым хвостом за ветку дерева. Тварь походила на раздувшийся розовый воздушный шарик – гладкий и в то же время щетинистый, да ещё с выпученными рыбьими глазами и длинным зубастым клювом, которым она дёргала Флору за волосы.

– Эй, отпусти её! – Вскочив на ноги, Пип огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Подобрав палку, он замахнулся на тварь. – Отпусти!

Тигр, располневший от блинчиков, давно уже уютно дремал, улёгшись на траве посреди солнечного зайчика. Резко проснувшись, он встрепенулся, бросился к дереву, встал на задние лапы и принялся облаивать тварь, щёлкая зубами. Внезапно сверху спустился ещё один розовый пузырь. Обвив хвост вокруг шеи Тигра, он оторвал щенка от земли.

Флора издала яростный вопль, метнулась к щенку и сумела ухватить его за хвост, когда весь он уже исчезал в листве. Несчастный Тигр жалобно заскулил от боли – с одной стороны свирепый клюв тащил его вверх, а с другой стороны Флора тянула вниз. Казалось, клюв вот-вот выиграет это перетягивание каната – или же Тигр разорвётся на две половинки, – но тут Пип сложил руки пригоршней и прижал ко рту.

– У-у-к-кук… у-у-к-кук… у-у-к-кук…

Откуда ни возьмись появились новые розовые пузыри, они были повсюду – щёлкая клювами, пузыри тучами спускались по стволам деревьев, шлёпая липкими перепончатыми лапами.

– У-у-к-кук… у-у-к-кук…

Флора отчаянно цеплялась за хвост Тигра, а Пип лупил тварей палкой. Они издавали ужасные булькающие звуки, как неисправный водопровод, но палка не помогала: тварей было слишком много.

Когда один особенно раздувшийся пузырь шлёпнулся на землю перед Пипом и, обвив свой хвост вокруг лодыжки мальчика, свалил его с ног, в воздухе раздался свист: фьють! Это пронеслась стрела.

– Две двойки: четыре, – прогремел голос Горбо. – Три тройки: девять.

Пузыри замерли и даже немного съёжились.

– Четыре четвёрки: шестнадцать! – Сквозь папоротники прорвался запыхавшийся Горбо.

Пузыри забулькали, вращая своими студенистыми глазами. Пипу удалось освободить ногу; хвост, обвивавший шею Тигра, ослабил хватку.

– Пять пятёрок: двадцать пять! – тяжело дыша, прокричал Горбо. – Прочь, трясунцы! Или я вас всех математизирую! Шесть шестёрок: тридцать шесть. Семь семёрок: э-э… сорок… м-м-м… сорок что-то там. Сорок… семь?..

При ошибке Горбо трясунцы начали приходить в себя. Их стало теперь ещё больше, чем раньше; победоносно булькая, они лавинами срывались с верхушек деревьев.

– Восемь восьмёрок! – завопил Горбо. – Это… это…

– Шестьдесят четыре! – прозвучал голос Флоры. Слова вырвались из неё, притом что клювы трясунцов по-прежнему драли её волосы. – Девять девяток: восемьдесят один. Отстань от меня, мерзкий, гадкий, отвратительный, тошнотворный, нелепый розовый пудинг! Десять десяток: слишком просто. Одиннадцать одиннадцаток: сто двадцать один! Отцепись от Тигра, он меньше тебя, ты, малодушная надутая пучеглазая свинья! Двенадцать двенадцаток: сто сорок четыре! Тринадцать тринадцаток… подожди, сейчас, сейчас… сто шестьдесят девять!

Это было чересчур для трясунцов. Булькая и свистя, как злобные паровые котлы, они поджали хвосты и удрали на деревья.

– Флора! – Пип глядел на неё во все глаза. – Ты слышала, что ты сейчас сделала?

Но Флора, приподняв плечо, уже скрылась за копной своих волос. Она и сама не поняла, что произошло; во всяком случае, она никак этого не ожидала. Слова вырвались наружу, словно её одолел мощный неудержимый чих.

– И очень кстати сделала! – Горбо облегчённо выдохнул и поправил на голове свою шапочку, съехавшую набок. – В этом вся штука с трясунцами. Никто не знает почему, но они не выносят умножения. Беда в том, что, когда ты в спешке припоминаешь результаты, они не всегда получаются правильными. Если бы мисс Флора не оказалась столь умна, мы попали бы в неприятный переплёт.

Флора крепко прижала к себе Тигра и не произнесла больше ни слова, лишь слегка покачала головой. Её гувернантка жить не могла без того, чтобы задавать контрольные работы – по истории, географии, правописанию, арифметике. Если вы проводите годы жизни, ежедневно выполняя контрольные работы – а по понедельникам даже две, – вы не можете не заучить множество разных вещей. Флора ничего такого не сказала. Звук её собственного голоса, которого никто не слышал уже очень давно, напугал её в той же степени, в какой он обескуражил трясунцов.

Пип тоже молчал. В «Солнечной бухте» господин Грибблстоун выбивался из сил, пытаясь обучить его арифметике. Пип тупо смотрел даже на самые простенькие задачки. Какой в них смысл? Всегда есть куда более интересные предметы, о которых приятно поразмышлять. Теперь же Пип впервые в жизни начал понимать, что порой, когда ты никак этого не ожидаешь, всё то, что в тебя вбивали на уроках, может оказаться полезным.

– Если бы я взял более верный прицел, мы смогли бы приготовить трясунца на обед. – Горбо вытащил из ствола дерева вонзившуюся в него стрелу. – Хотя не могу сказать, что они такие уж вкусные. Мясо резиновое и довольно склизкое. Я никогда не видел так много трясунцов, во всяком случае, так много одновременно.

– Всё началось с одного трясунца, – сказал Пип. – Он стал тянуть Флору за волосы. Затем появился второй и попытался украсть Тигра. Я подумал, что мне лучше позвать тебя – так, как ты говорил, – и вдруг они были уже повсюду. Что пошло не так, Горбо?