Книга Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

Женщины принялись совещаться.

Через пять минут мы с Лихачёвым пошли к таксофону. Он отзвонился в свой отдел и продиктовал список реактивов и медицинских инструментов, которые надо привезти «хоть купив, хоть отобрав у судмедэксперта». Потом мы обошли ближайшие магазины, покупая всё остальное: в списке была и толстая полиэтиленовая плёнка в рулоне, и чёрные пластиковые мешки, и аккумуляторная пила-болгарка, и прочие инструменты. Завершали перечень пять лёгких садовых стульев, чайник, вода, заварка и туристическая газовая плитка — Лихачёв настраивался на долгую работу. Ещё мы купили сэндвичи и печенье, причём полковник сказал, чтобы я не брал бутерброды с мясом. Причину я понял, и мне стало неприятно.

Самым нелепым было то, что всё это мы могли бы получить в Комке, причём куда лучшего качества — если бы умели пользоваться кубом-синтезатором.

Нагруженные (больше всего мешали стулья, лёгкие, но громоздкие), мы вернулись в Комок. Женщины сидели все вместе, включая и Наську. Судя по недовольному, но всё же торжествующему лицу куколки, её пытались прогнать, но не сумели.

— Хирургических инструментов пока нет, — сказал Лихачёв. — Давайте займёмся Продавцом.

Мы расстелили полиэтилен на прилавке и затащили на него нелепое металлическое тело. Елена надела тёмный рабочий халат, перчатки и защитные очки. Лихачёв снарядился так же. Как-то не сговариваясь, они взяли основную работу на себя.

Я не был против.

— Итак… — сказал Лихачёв. Достал из кармана старый смартфон. Я удивился, но оказалось, что Лихачёв использует его как фотоаппарат и диктофон. — Имеем металлический цилиндр с частично вытекшей густой жидкостью синего цвета. Из контейнера торчат пять металлических штырей, два оканчиваются имитацией человеческих кистей, один — имитацией головы, ещё два имеют по четыре выступа и служат для передвижения… Служили. Имитации человеческих тканей очень правдоподобны.

Он сделал несколько снимков, вздохнул. Видимо, представлял себе, как Продавца разбирают на части специалисты.

— Исследование начнём с имитации биологических тканей, — продолжил он. — Работу выполняет заслуженный врач Елена Филипенко.

— Тогда уж добавьте «доктор наук», «врач высшей категории» и прочую лабуду, — сварливо сказала Елена.

За неимением скальпеля она взяла канцелярский нож, неодобрительно на него глянула. Спросила:

— Может, дождёмся скальпеля?

— Это робот, — сказал Лихачёв. — Не сможете этим работать? Есть кухонный нож.

— Да я отвёрткой вам аппендикс вырежу, — сказала Елена. — Если понадобится. Как-то неловко…

Вздохнув, она провела лезвием по кисти.

Кожа разошлась. Выступила кровь. Красная. Милана за спиной тихонько ойкнула.

— Чёрт, — сказала Елена, отпрянув. — Копать-колотить…

— Очень тщательная имитация, — сказал Лихачёв, делая очередной снимок. — После разреза кожного покрова выступила жидкость, имитирующая кровь…

— Я бы сказала, что это и есть кровь, — мрачно произнесла Елена. — Но у мертвеца она бы уже свернулась.

Она ещё раз провела ножом, углубляя разрез.

Убрала нож, сказала:

— Полковник. Я бы сказала, что прорезала кожу тенара и рассекла короткую отводящую мышцу большого пальца — мускулюс абдуктор поллицис бревис. И это обычные человеческие мышцы, а никакая не имитация, к хренам собачьим!

Она склонилась над разрезом, осторожно развела его пальцами, чего-то коснулась кончиком ножа. Выпрямилась.

— Я бы даже сказала, полковник, что это живая человеческая кисть.

— Насаженная на штырь?

— Да, насаженная на штырь! — резко ответила Елена. — Я коснулась нерва, и мышца чуть сократилась. Словно в глубоком наркозе.

— Но этого не может быть.

— Не может, — согласилась Елена.

— А если это выращенная искусственно кисть руки? — предположила Милана.

— Кровоснабжение, иннервация? — вопросом ответила Елена.

— Через штырь. Какие-нибудь капилляры… провода…

Елена посмотрела на Лихачёва.

— Может быть, вы займётесь металлической частью?

Лихачёв протянул ей смартфон, молча взял напильник из принесённых нами инструментов. С усилием провёл по цилиндрическому боку. Изучил это место. Сказал:

— Следов воздействия напильника не наблюдаю. Металл твёрдый, идентифицировать не могу. Судя по весу, это не сталь.

— У меня есть магнитик! — неожиданно сказала Милана. Достала из сумочки маленький фонарик. — Вот тут, на торце, он примагничивается…

— Молодчина, — похвалил Лихачёв. Приложил фонарик к корпусу Продавца. Сказал: — Металл немагнитный. А ну-ка…

Включив фонарик, он посветил в узкую дыру. Долго всматривался. Потом сказал:

— Тут, конечно, с обзором плохо… но, по-моему, он весь заполнен этой жижей.

— Мне дайте, — попросила Елена азартно. — Вы и не представляете, через какие щели я внутрь человека заглядываю… потом напомните, расскажу анекдот… про поклейку обоев…

Она долго светила в щель, щурясь и поворачивая фонарик. Сказала:

— Согласна. На первый взгляд всё заполнено вязкой синей массой, аналогичной выплеснувшейся, но более густой. Я бы сказала, что мы имеем дело с большой банкой синей жижи, к которой на штырях приделаны человеческие руки и голова.

— Как бы человеческие, — упрямо поправил Лихачёв.

— Ну можно и так сказать, — Елена вздохнула. — Будете вскрывать?

— Попробую… — сказал Лихачёв.

Он попробовал. Маленькая «болгарка» визжала, пытаясь вскрыть корпус, но через несколько минут полковник признал поражение.

Вырезать в теле Продавца отверстие не получалось. И судя по тому, что пила не оставляла никаких следов, топором пробить тоже бы не вышло.

— Посмотрите место соединения штыря и кисти, — попросил Лихачёв.

Елена снова стала резать. Я отошёл, смотреть не хотелось. Но уже через минуту вскрытие закончилось: кисть оказалась прикреплённой к штырю через комок густой синей массы, в которую были погружены нервы и сосуды. Походило на то, будто отрезанную кисть просто надели на штырь, из которого торчал пузырь липкой синюхи. Странное вещество приросло к плоти, заполнило обрезки вен и артерий, каким-то образом насыщало кровь кислородом и питательными веществами и сохраняло ткани живыми. Края кисти при этом накрепко приросли к штырю.

— В какой-то мере эти кисти до сих пор живы, — сказала Елена. — Хотя основная часть Продавца разрушена, но синяя жидкость продолжает питать биологические части.

— То есть это киборг, — задумчиво сказал Лихачёв. — А как он мыслит? Где мозг?

— Я не стану вскрывать голову! — резко ответила Елена. — Если это человеческая голова, то мозг может быть жив.