Книга Непокорная девственница - Сандра Мартон

Она была в жутком виде: растрепанная, в ужасном мятом платье. Прическа походила на воронье гнездо. Разве можно сравнить ее с теми женщинами, с которыми Джейк Рамирез привык спать?

Краска залила ее щеки.

Она не спала с ним, она спала рядом с ним. И вообще ей нет дела до его женщин.

Туфли лучше не надевать. Катарина на цыпочках подкралась к гостиной и приложила ухо к двери. Ни звука. Только бьется ее сердце. Она осторожно повернула ручку, затаила дыхание, когда дверь приоткрылась…

И увидела Джейка, глядевшего на нее. Он сидел в кресле, держа газету, на столике дымилась чашка кофе. Он вежливо улыбнулся.

— Доброе утро. Куда вы направляетесь? — Он отметил ее босые ноги.

Катарина была разочарована, но не испугалась. В школе она привыкла быть под постоянным наблюдением, привыкла лгать, если ее заставали за неподходящим занятием. Иначе не выжить за закрытыми воротами монастыря…

— Я захотела взять свою зубную щетку, — вежливо улыбнулась она. — Забыла ее в другой ванной комнате.

— И крадетесь босиком, чтобы не потревожить меня? Как предусмотрительно… или вы всегда ходите на цыпочках?

Она почувствовала, что краснеет, по не отвела глаз.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Джейк кивнул на туфли в ее руке.

— Возможно, здесь другие обычаи. В Штатах туфли обычно носят на ногах, а не в руках.

— У меня болят подошвы.

— Разумеется. — Он опять улыбнулся. — Вы можете надеть другие, более удобные туфли, когда почистите зубы.

— Да. Конечно. Я… я…

Джейк сложил газету.

— Я как раз собирался вас будить.

Девушка представила, как она лежит в кровати, Джейк наклоняется над ней, нежно произнося ее имя, берет ее лицо в свои руки и…

Как долго может длиться временное помешательство?

— Для нас обоих хорошо, что это не понадобилось. — Она ушла в спальню.

Катарина закрыла за собой дверь. Отлично, подумал Джейк. Новый день, новые требования, противостояние. Что еще новенького?

Случившееся ночью тоже было для него новым. Когда он лежал, стараясь не шевелиться, а она наклонилась над ним, прикасалась к нему…

Воспоминания вызвали в нем дрожь.

Надо найти для Катарины молодого хорошего парня. Она этого достойна. Тот, кто ей понравится, научит ее всему, чего она не знает о мужчинах, жизни и сексе…

Тому, от чего он вчера едва удержался.

— Катарина! — Джейк постучал в дверь. — Поторопитесь. — Он подергал за ручку. Кажется, ему придется платить за сломанные замки. Куда она подевалась? Почему ее так долго нет? Они на верхнем этаже, но девчонка достаточно сумасбродная, чтобы попробовать выпрыгнуть…

Дверь внезапно отворилась.

— Зачем же так шуметь? — Внешне она была спокойна.

— Вы готовы?

— К чему, мистер Рамирез?

Выглядела Катарина потрясающе. Красивые волосы, горящие гневом глаза, пылающие щеки. Все портило ужасное платье, скрывающее тело женщины, не ребенка.

Чушь! Она — ребенок, наивный ребенок, сама невинность.

И вместе с тем она чертовски сексуальна. Но это не отменяет того, что он является ее опекуном. А ей представляется монстром.

— Мы обсудим, как выйти из сложившейся ситуации. А сейчас нужно успеть на самолет.

— Нет.

— Послушайте, чем быстрее мы доберемся до Нью-Йорка, тем быстрее наши отношения закончатся.

— Мы можем сделать это прямо сейчас. Вам нужно всего лишь…

— Вы ничего не понимаете.

Катарина удивленно взглянула на Джейка. Он был мрачен, взгляд холоден. Он уже не шутил. Ее охватил страх.

— Поторопитесь, детка. Наденьте туфли, или вы собираетесь идти босиком?

— Я уже не ребенок.

— Отлично. Только поторопитесь.

— Я устрою скандал в аэропорту.

— Могу гарантировать, что вы окажетесь в наручниках.

— Прежде я все расскажу в полиции. Как вы заставите меня покинуть страну? У вас нет прав…

Джейк поставил чемодан, схватил ее за плечо. Она громко вскрикнула.

— Это у вас нет никаких прав, — холодно заявил он.

Девушка глядела на него, как на чудовище, но ему не было до этого дела. Она не хочет с ним ехать? Отлично. Он тоже не хочет, чтобы она с ним ехала.

Она заплакала. Огромные, как алмазы, слезы скатывались по щекам. Но утешать ее не было времени.

— Прекратите, — велел он.

— Как вы собираетесь меня везти? Я же не багаж.

— Мы полетим первым классом. — (Она с тоской взглянула на него.) — Вам нужно смириться с тем, что произошло, Катарина. Нам пора.

— «Смирись. Нам пора». Вам хорошо говорить. Не ваша жизнь перевернулась.

Джейк взял сумки.

— Моя — тоже, черт возьми! Но я не протестую. — Он взял ее за руку. — Чем быстрее вы поймете, что мы накрепко связаны друг с другом, тем лучше будет для вас.

Он обратил внимание на ее взгляд. Куда делась ее гордость? Она выглядела очень испуганной.

Какой же я сукин сын, подумал Джейк.

Зачем он согласился на это? Почему не послал к черту Энрике и все, что с ним связано? Лучше обнять эту женщину, прижать ее к себе и успокоить, сказать, что все будет хорошо. Но это же ложь.

— Больше никаких слез. Я устал от них.

— Я ненавижу вас, ненавижу, ненавижу вас!.. — выкрикнула Катарина. Джейк поставил вещи, прижал ее к себе и яростно поцеловал. Пусть поймет, что значит быть женщиной, а не ребенком.

Он почувствовал, как она вздрогнула, услышал сдавленный стон и застонал сам. Он провел рукой по ее волосам и поцеловал снова, волнуясь, как на первом свидании.

Он целовал ее нежно, ласково, целовал, пока она не успокоилась. Девушка перестала дрожать, губы раскрылись ему навстречу. Он ощутил всю ее сладость, всю невинность.

Прекращай, твердил себе Джейк. Но не мог остановиться. Вместо этого он прижал ее крепче. Катарина подняла руки, обняла его за шею, прильнула к нему и зашептала что-то, чего не мог воспринять его мозг, но понимало его тело.

Джейк забыл о ее невинности, забыл обо всем.

— Кошечка, — шептал он, — кошечка. — Он провел руками по ее спине, сжал ягодицы, приподнял ее, судорожно прижал к себе еще сильнее, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет, как велико его желание и… Что же он творит?

Джейк вздрогнул и отшатнулся. Взглянул в ее лицо, все еще поднятое вверх, увидел распахнутые губы, жилку, пульсирующую на шее, темные ресницы.