Книга Игрушка альфы - Кира Полынь

«Повелитель Теней побери его волчью душу!» — мысленно выругалась я.

— Я… не умею, — пришлось признаться. Щеки предательски зажгло. Или это от жара тела альфы?

— Не умеешь? — Черные глаза сверкнули. — Тебя, что же, никто никогда не целовал? — Альфа приподнял мой подбородок пальцами и чуть сжал. По его породистому лицу скользили тени, отбрасываемые светом свечей. Вода доходила до середины покрытой жесткими темными волосами груди. Опасный зверь, хищник, который не задумываясь растерзает, попробуй я отказать.

— Отец перед сном в детстве. Могу и тебя поцеловать в щеку, волк, — огрызнулась я, стараясь отстраниться и выиграть себе чуть-чуть свободы. Мужская ладонь смяла ягодицу рукой, и я замерла. На красиво очерченных губах альфы расцвела удовлетворенная улыбка.

— Оставь поцелуи в щеку волчатам, — тихо рыкнул он, усиливая нажим ладони и впечатывая мое тело в свое. — Инстинкты сами подскажут тебе.

— Я не животное, в отличие от… — Я поспешно замолчала. Мачеха постоянно твердила, что мой язык не доведет до добра.

— От меня? — хмыкнул он, опуская ладонь на мою шею и чуть сдавливая. Я чувствовала, как пульс бешено стучит в висках, а соски напрягаются, соприкасаясь с грудью альфы. Казалось, что он может переломить мою шею одним движением сильных пальцев. Горячий жар — смесь опасности и возбуждения — пробежал по телу, рождаясь на кончиках пальцев.

— От тебя, волк, — облизав губы, храбро заявила я, отмечая, как легко перешла с альфой на «ты».

— Мы все животные, Лина, — хмыкнул альфа. Его губы оказались близко, опасно близко с моими. — Просто волки не прячутся в мишуру из условностей и самообмана. Они берут то, что хотят.

Не успела я и слова произнести, как губы альфы накрыли мои. Мягко, нежно, будто бабочка своими крыльями коснулась губ. Словно пробуя на вкус, язык альфы прошелся по нижней губе, а затем зубы сомкнулись на ней, легко прикусив.

Я дернулась, но рука альфы переместилась мне на затылок, не давая отодвинуться, а его твердые губы вжались в мои, точно ставя огненное клеймо, лишая возможности отстраниться. Жесткая щетина кольнула мне лицо.

Я чуть приоткрыла рот, мне казалось, что воздуха не хватает и я позабыла как дышать. Воспользовавшись этим, язык альфы скользнул в мой рот и начал свои медленные движения, сплетаясь с моим, заставляя отбросить стыд и прижиматься к целовавшему меня мужчине.

Когда я, совершенно потеряв голову от незнакомых ощущений, робко ответила на его поцелуй, альфа подался вперед, подхватывая меня под ягодицы и пальцами впиваясь в нежную кожу. Самой себе я боялась признаться, что мне нравится эта грубоватая бесстыдная ласка.

В ушах словно стучала сотня маленьких молоточков, внутри что-то сладко сжималось от терпкого запаха тела альфы. Его влажная кожа под моими пальцами казалась огненной. Ладонями я обхватила его шею, зарывшись пальцами в волосы на затылке. Вода мягко плескалась, омывая наши тела, пока губами и языками мы исследовали друг друга.

Меня будто утягивало в манящий темной глубиной водоворот, на дне которого был альфа со своими бесстыдными жаркими ласками. Мне вдруг стало страшно, меня пугали рождавшиеся внутри моего тела чувства, будто я была уже не властна над ним, будто я стала послушной глиной, мягким воском в руках державшего меня мужчины.

Чтобы глотнуть воздуха, я чуть отстранилась, прерывая поцелуй. Тяжело дыша, посмотрела в глаза альфы. Там, словно жидкий огонь, полыхали золотые искры желания. Я быстро облизала губы, чувствуя на себе его завораживающий взгляд.

— Ты хорошая ученица, Лина, — сказал он хрипло, перед тем как опустить голову и провести носом по моей шее, втягивая запах. Я закинула голову, одновременно желая и сбежать, и подчиниться ему. Я беззащитно выставила перед волком шею, дрожа от возбуждения, когда он легкими прикусываниями-поцелуями опускался ниже, туда, где розовели маковки сосков.

Легко передвинув меня, так, что грудь оказалась прямо перед его лицом, альфа втянул в рот один сосок и чуть потерся о него языком. Великая Богиня, как же хорошо! С моих губ сорвался бесстыдный стон. Руками я упиралась в широкие плечи альфы, непристойно прижимаясь к его телу разведенными ногами.

— Герд, — тихо сказал он, прекращая терзать сосок.

— Что? — непонимающе прошептала я.

— Повтори мое имя, — велел альфа властно, смыкая зубы на соске и прикусывая вершинку. С моих губ сорвался стон, внизу живота гуляло пламя, разожженное ласками альфы. — Повтори.

— Нет, — упрямо не то выдохнула, не то простонала я.

Мое тело, казалось, больше мне не подчинялось, и это пугало. Я чувствовала жар между бедер, там, где мое тело соприкасалось с телом альфы. Его пальцы уже двигались по внутренней стороне бедра, продвигаясь все выше и выше.

«Я не могу дать такую власть над собой оборотню! Этому животному! Ни за что! Я должна противиться ему, я должна устоять!» — мелькнула паническая, но здравая мысль.

— Как же ты будешь звать меня, Лина? — альфа тихонько хмыкнул, одаривая ласками вторую грудь. Его язык чувственно-медленно скользил по кругу, поглаживая, посасывая дерзко торчавший сосок.

Опасаясь, что еще немного и пламя страсти окончательно затуманит мой разум, я выпалила:

— Так же как и называла. Животным.

Герд отстранился. Я быстро взглянула в его лицо, прикусив губу. По нему ничего невозможно было прочитать. Альфа хорошо умел скрывать свои чувства.

— Герд! — Дверь в покои альфы распахнулась и влетела Латиса. Вобрав взглядом представшую ее глазам непристойную картину, она поджала губы и вспыхнула до корней темных волос. — Что ты себе позволяешь, сын?

— Всего лишь развлекаюсь со своей новой рабыней, — холодно отозвался альфа, небрежно хлопнув рукой по моей ягодице. Меня словно ледяной водой окатили, щеки же, наоборот, сильно зажгло. — Я навещу вас, матушка, когда буду готов. А сейчас я бы хотел остаться со своей рабыней.

Когда Латиса вышла, негодующе хлопнув дверью, я посмотрела в глаза альфы, в которых бушевало бешеное пламя, и поняла, что новой схватки со зверем не избежать.

Герд

— Так на чем мы остановились? — сделав вид, что вторжение матери не произвело на меня должного эффекта, вернул взгляд к Лине, которая хватала пересохшими губами воздух и смотрела на меня, как на оживший кошмар.

Мог сказать ей лишь, что она правильно боится, потому что я был зол. Строптивица мало того, что отвечала мне взаимностью, так еще и бесстыдно стонала, позволяя себя целовать, но как только дело дошло до принятия — рычала и скалилась, отвергая меня как мужчину.

Зверь сводил меня с ума своим недовольством и требовал доказать упрямице, кто здесь главный. А в том, что она покорится, сомнений у меня не было. Нужно было только держать ее поближе к себе и…

М-м-м-м…. Вспомнил, как сладки ее губы, и улыбка на лице появилась сама собой. Еще и этот румянец, такой ранимый, смущенный.