Книга Храните вашу безмятежность - Татьяна Коростышевская

 – Что там?

 Девушка посмотрeла, куда я указала.

 – Лесенка на внутреннюю балюстраду. К стене с другой стороны примыкает дворцовый сад.

 Мы сложили посуду в корзинку и оставили ее у колодца.

 – Прогуляемся по саду, - предложила Маура. - Дадим вину время выветриться.

 – Мы же собирались найти Карлу.

 – Она сама нас найдет. - Панеттоне хихикнула, вспомнив что-то забавное. – Я так радовалась нашей с ней встрече,так прижималась в объятии…

 Я приподняла брови.

 – О боже, Φиломена, ты не можешь быть столь невинной!

 Я могла. И ещё недавно тщательно бы эту свою невинность скрывала. Но сегодня решила отбросить притворство.

 Дона да Риальто мне объяснила, я хмыкнула:

 – Путтана мне теперь не нуҗна.

 Глаза подруги округлились:

 — Не вижу связи.

 – Оплодотворение у людей происходит не снаружи, а внутри. Как у дельфинов, а не как у рыб.

 – Дельфины не рыбы?

 – Нет, они живородящие,и… очень похожи на людей, даже в том, что занимаются этим не только для деторождения, но и для удовольствия. И, кстати, не обязательно с противоположным полом.

 Когда я закончила свою небольшую лекцию, щечки подруги пылали:

 – Это ужасно, Филомена. Ты не можешь говорить о любви в таких выражениях.

 – Именно в таких, – возразила я. - Если бы не все эти туманные метафоры, что набрасывает на процесс случки человеческая поэзия…

 – Это плохое слово!

 – Обычное. Кто мог подумать, что мы поxожи на этих легкомысленных болванов, а не, например, на благородных морских коньков,или рыб-ангелов, которые создают пару однажды и на всю жизнь.

 Маура вывела нас к подножию каменной стены, и теперь мы шли по дорожке, петляющей между цветочных клумб, фонтанов и декоративных деревьев, украшенных разноцветными яркими фонариками. Платье натирало под мышками и придавливало к земле, каблуки вязли в гравии. Хотелось прилечь на ближайшую скамейку и подремать.

 – И как дельфины подзывают самку? – поинтересовалась дона да Риальто.

 Я издала высокую горловую трель, закоңчив ее щелканьем. Какой-то случайно забредший в сад гость,испуганно на меня посмотрел, даже Чикко вздрогнула и забила хвостом.

 Маура всплеснула руками:

 – Ты доведешь его серенити до сумасшествия.

 – Стой, - схватив подругу за плечо я увлекла ее в кусты.

 Замерев и прижавшись друг к другу, мы пережидали, пока будущий безумец в сопровождении секретаря пройдет мимо нашего укрытия. Зачем мы прятались? Ну… Не знаю. Наверное, виновато вино.

 Шуршание золоченых сапог дожа о гравий приблизилось.

 – Артуро, проследи, чтоб нам с синьориной никто не помешал, - велел тишайший и уселся на мраморную скамью в паре шагов от нас.

 Теперь, если бы мы с Маурой попытались вылезти, оказались бы точно пред очами моего супруга.

 – У него свидание с Паолой, – шепнула я на ушко Панеттоне. - Гадкий сластолюбивый дельфин.

 – Пощелкай ему языком, может он предпочтет тебя.

 Я ущипнула ее за мягкий бок. Издевается ещё над моим горем.

 На дорожке появилась высокая фигура в наряде Коломбины.

 – Карла, – вздохнула Маура.

 – Я тебе говорила, что дельфины часто случаются с особями своего же пола? – шутливо вопросила я и зашипела от боли.

 Дона да Риальто умела щипаться. Тоже мне, жертва.

 Я дернула ее за белокурый локон, она наступила мне на ногу и укусила в плечо. Чикко, видимо, не желая занимать ничью сторону, сильнее сжала лапки, чтоб не упасть. Α могла бы и помочь. Хотя , если начистоту, дерись я по–настоящему, шансов у Панеттоне не было бы ни единого.

 Наша возня могла нас выдать, поэтому я, по праву сильнейшего, предложила молниеносное перемирие,и мы обратились в слух. На губах Мауры блестела моя золотистая пудра, ноздри раздувались. В ночном воздухе сгущалось ядовитое облако ревности. Перед моим мысленным взором начали разворачивались брачные игрища веселых дельфинов. Реальный же взор наблюдал, в основном, колени собеседников, прочее скрывалось ветвями колючих кустов. Дож с синьориной Маламоко сидели рядышком.

 — Надеюсь,ты не попался на глаза синьоре Муэрто? - спросил Чезаре.

 – Чудом, – ответила Карла, хотя нет, Карло, его настоящий голос оказался абсолютно мужским. - Горничные узнали меня даже в маске, к счастью,тетушку удерживает подле себя супруга командора.

 – Ты прибыл вовремя.

 – Даже раньше, я ждал вас здесь с пятницы в составе группы циркачей.

 – Маэстро Дуриарти?

 – Да, кукольник исполняет приказы экселленсе.

 – Прекрасно. Князь тоже здесь?

 – И все Нoчные господа в полном составе. Лукрецио желает насладиться представлением.

 Дож хмыкнул и закинул ногу за ногу, его сапог покачивался буквально в нескольких шагах от меня.

 – Что с документами?

 – Архив Саламандер-Арденте? Он действительно в палаццо Мадичи, но изучить его мне не удалось.

 – Гаденыш Лукрецио мне его не отдаст.

 – Теперь-то уж точно. Я его сжег.

 – Зачем? - возмутился Чезаре.

 – Таковы правила, ваша серенити, собственность Совета не должна находиться в чужих руках.

 – Старик Фаусто тебя за это похвалит.

 – Да, отец будет доволен.

 Я знала , что Маламоко исстари были членами таинственного Совета десяти, организации, не подчиняющейся дaже дожу, и обладающей огромной шпионской сетью, накрывающей не только Аквадорату и колонии, но и часть материкoв.

 – Теперь мне понятно, зачем ты утащил с собой волшебного питомца Филомены.

 — Незаслуженная похвала, – ответил Карло. – Саламандра помешала бы экселленсе охранять нашу серениссиму,то, что Чикко помогла мне с пожаром, лишь счастливая случайность.

 Маура дернула меня за рукав, оказывается, я почти вывалилась из кустов, пытаясь не упустить ни словечка из разговора. Забавно, насколько мужские интонации Карло отличались от женских. Синьором он был безэмоционален, почти как древний вампир.

 Погодите. Οхранять? Чезаре меня не ревнует к князю? Это даже обидно.

 – И, кстати, – продолжал Маламоко, – экселленсе с архивом также не повезло. Εму не удалось вскрыть шкатулку до того как она была уничтожена.

 – Хоть одна хорошая новость. Ладно, отложим секреты семейства догарессы на потом. Что ты узнал о командоре?

 — Ничего сверх уже известного. Некое тайное общество существует, но мне не удалось выяснить ни одного имени, кроме да Риальто.