Книга Ица - Анна Евдо

Они не ездили группой. Всегда появлялись по одному и встречались не каждый раз её пребывания на озере. Только Аня была уверена, что они из одной команды, или банды, как ни назови. Их объединяли глухие чёрные шлемы, похожие тёмные куртки и более лёгкие и манёвренные мотоциклы. Аня не была экспертом, но не сомневалась, что точно несколько раз видела мотарды с простой, однородной, говорящей за себя надписью ЯМАХА. Они одинаково уверенно чувствовали себя на городских дорогах, могли повыпендриваться на загородной трассе и выручить на грунтовке. Она любила свой ИЖик, который узнал лучшие времена, лишь попав в руки Васьки и будучи перебранным, обновленным и обласканным капитальными и косметическими процедурами. Он на самом деле стал её личной Планетой в прямом и переносном смыслах. Однако, даже наблюдать издалека за слиянием человека и двухколёсной машины, чувствующих друг друга в каком-то сверхъестественном взаимном соединении, было особым удовольствием. Сначала Аня улавливала в тишине шум двигателя, затем высматривала приближающуюся точку и провожала вырисовавшийся силуэт, насколько хватало взгляда. Как же ей хотелось попробовать пролететь на таком красавце вдоль этого озера, затаить дыхание, резко вывернуть руль и выскочить к самой кромке воды.

9. На своём месте

Осень закрутила новым учебным годом. Вернулась Лариска. Не удержала лицо и растерянно смотрела, как Аня паркует свой мотоцикл. Зачастила курить под деревья, где пацаны продолжали нести свой дозор, как и обещали Аньке. Но заметив, что внимание больше уделяется именно двухколёсному объекту, а не его хозяйке, Лариска угомонилась и перестала стрелять глазами в Анину сторону.

Наконец, в город выбрался Васька. Его матери понадобились специальные рецептурные лекарства, ему самому требовалось наведаться на блошиный рынок по своим гаражным делам, да и настала пора забирать мотоцикл на техническое обслуживание и временный покой.

Аня радовалась и грустила одновременно. Вася приболела и уехала выздоравливать к маме.

— Только из-за меня не беспокойся, — говорила Аня, протирая лоб и руки подруги прохладным влажным полотенцем. — Я не болею — зараза меня боится.

— Но ты из-за меня будешь волноваться, да и дома я быстрее пойду на поправку.

На это Аня не нашла что возразить. Она проводила одну Васю, а на следующий день встретила другого. Они промотались по городу, поели в пельмешке. Аня показала ему свою комнату.

— Вась, я сама пригоню мотоцикл через неделю, — она подняла-таки не дававший ей покоя вопрос.

Они расселись на кроватях напротив друг друга. Васька опёрся локтями о колени и помотал головой.

— Аньк, ты сама понимаешь, что просто тянешь время. Зачем?

Она поднялась и подошла к окну.

— Да всё я понимаю, Вась, — Аня обхватила себя за плечи. — Я без него как без рук стану.

Васька подошёл и встал за ней, скрестив руки на груди.

— Я его смажу, подтяну, — тихонько толкнул девушку костяшками пальцев, — укутаю.

Она фыркнула.

— Напою, накормлю, спать уложу.

— Будете себя оба хорошо вести, на майские верну. Или сама заберёшь, — он не успел увернуться и получил обратный тычок под рёбра.

— Сама, — Аня развернулась, — и раньше.

Он усмехнулся и пропустил её пройти обратно к кровати.

Аня закрывала дверной замок, когда из своей комнаты выплыла Лариска. Соседка оценивающе прошлась глазами по Васе.

— Привет, — томно протянула она. — Полагаю, ты Анькин брат?

Парень молча уставился на слишком ярко накрашенное лицо девушки.

— Конечно, брат, — за него ответила Аня, демонстративно подхватила Ваську под руку и в упор посмотрела на Лариску. — Я же та ещё чокнутая извращенка.

Полгода пролетели насыщенно и событийно.

Аня посещала мастер-классы по рукоделию и продолжала выполнять частные заказы. Сарафанное радио работало бесперебойно. На неё выходили знакомые знакомых и друзья тех знакомых. Особой популярностью пользовалась вышивка на перчатках и сумках. Несколько раз попадались детские шапки и вязанные гладью свитеры на «придумать какой-то необычный акцент».

С Васей началось противостояние за причёску. Подруга уговаривала отрастить волосы, Аня же категорически отказывалась, согласившись лишь на небольшую чёлку. Василиса про себя праздновала маленькую победу и подчёркивала, что Ане очень идет более женственный стиль. Анька отмахивалась, настаивая, что ей не интересны косы, от которых она давно отвыкла и которые её попросту начнут раздражать.

Зимой их комната выдержала осаду воспылавшего симпатией к Васе поклонника, который провожал её на занятия и после них, подсовывал под дверь записки, караулил возле душевой, пытался договориться с Аней повлиять на непробиваемую Василису и тем самым вызывал обратную реакцию. Васе он не нравился, и его навязчивое внимание только сильнее раздражало. Она пыталась объясниться с ним по-хорошему, Аня же выложила напрямую совет оставить Васю в покое. Постепенно парень переключился на более сговорчивую Ольку, и все выдохнули с облегчением.

Весна наступила ранняя. В апреле Аня не выдержала и забрала ИЖика от Васьки. Друг снова что-то обновил, потому что ход стал явно более плавным. Он посмеивался над Анькой, дразнил, что она просто отвыкла за прошедшие месяцы, ни в какую не пояснял и наотрез отказывался от её предложения компенсировать вложенные расходы.

Она возвращалась в город медленно, особо не разгоняясь. Радовалась возможности опробовать новый шлем, который на новый год получила в общий подарок от Марь-Михалны и Васьки. Чёрный, с глянцевой «скорлупой»*, с подъёмным солнцезащитным щитком**, который она открыла, подставляя лицо ветерку и ярким лучам и вдыхая запахи дороги.

Аня свернула к своему озеру, кинула в зеркальную воду пару камешков, нагоняя рябь и расходящиеся круги, и услышала рокот мотора. Улыбнулась, обернулась и выхватила пронёсшегося чёрным всадником на рычащем чёрном коне мотоциклиста. Она давно с ними не сталкивалась. Как и не бывала на озере. От силы раз пять видела в городе, но мельком, как будто смазано. Теперь же она возобновит поездки сюда, и, возможно, узнает побольше об этих ребятах.

На майские праздники Аня приняла приглашение погостить у Васи. Они помогли её матери с посадками в теплице, вычистили клубнику и перемыли все окна. Аня лежала ночью на диване и думала, как странно получалось: у неё нет своего дома, но жизнь постоянно подкидывает её в дома к тем, кто щедро делится с ней своим радушием и теплом. Пусть она гость, но на мгновения она разрешала себе об этом забывать и погружаться в окутывающее ощущение себя дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На въезде в город укладывали новые трубы, и ей пришлось сделать большой крюк. На очередном перекрёстке Аня остановилась на красный свет. Машин было очень мало. Многие уехали за город на длинные выходные.