Книга Наука Шерлока Холмса: методы знаменитого сыщика в расследовании преступлений прошлого и настоящего - Стюарт Росс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Белладонна
Хотя Ватсон ставит белладонну (она же красавка обыкновенная) первой в списке ядов, с которыми хорошо знаком Холмс, препараты на ее основе не появляются в качестве отравы ни в одной из историй. Единственный раз белладонна упомянута в рассказе «Шерлок Холмс при смерти» (1913), когда Холмс закапывает ее в глаза – серьезный риск! – чтобы усилить впечатление того, что он умирает. Он мог позаимствовать идею у итальянских дам эпохи Ренессанса, которые, согласно некоторым источникам, использовали смертоносные капли, чтобы обзавестись соблазнительно расширенными зрачками.
В результате подобного авторского допущения область научных знаний Холмса оказывается весьма широкой, она выходит за некоторые разделы ботаники, геологии и анатомии, перечисленные, когда мы сталкиваемся с ним впервые. Но при этом есть сомнения, столь ли «глубоки» его познания в химии, как мы должны поверить, исходя из утверждений Конан Дойла. Возникают они, когда мы оцениваем то, как детектив с Бейкер-стрит использует научную методологию и познания на практике.
Отпечатки и оптика
Если бы Конан Дойл жил на столетие позже, то он (а посредством автора и Шерлок Холмс) непременно позабавился бы, увидев памятный инцидент в фильме «Особое мнение» (2002), когда Том Круз, находящийся в бегах от полиции, получает новые глаза от уличного доктора. В конечном счете Круз делает то же самое, что и Джеймс Уиндибенк в рассказе «Установление личности», Ирен Адлер в «Скандале в Богемии» и сам Холмс в целом ряде случаев: маскирует собственную идентичность.
Со времен незапамятных точная идентификация индивидуумов составляла определенную проблему. Сложность этой процедуры сделала ее расхожим мотивом в популярной литературе, начиная с библейской истории Исава и Иакова и заканчивая известным романом Виктора Гюго «Отверженные». Изобретение фотографии (см. с. 105), за которым последовали совмещенные фото в профиль и анфас для подозреваемых и преступников (впервые в Бельгии в начале 1840-х), несколько упростило ситуацию. Но процесс старения, осветление волос и другие средства маскировки сделали такие фото ненадежными.
Альфонс Бертильон (1853–1914)
Парижский офицер полиции Альфонс Бертильон разработал первую научную систему идентификации индивидуумов. Она опиралась на пять базовых параметров, в число которых входили длина и ширина головы. Это был достаточно точный параметр для взрослых мужчин с короткими волосами, но он не показывал удовлетворительных результатов для малолетних преступников и для тех, кто носил сложные прически. Бертильон привязал свою систему к фото в профиль и анфас, а позже он работал над сохранением отпечатков ног, идентификацией отпечатков пальцев и даже оценкой степени силы, приложенной во время преступлений, связанных со взломом.
Французский следователь Альфонс Бертильон совершил следующий шаг, скомбинировав снимки в профиль и анфас с антропометрией (он делал многочисленные замеры телесных параметров). Эта идея была популярной некоторое время, и сам Холмс одобряет ее в «Морском договоре». Но в то же время одобрение одного из аспектов работы француза не означает, что британский сыщик воспринимал коллегу с континента как равного. Он достаточно откровенно ведет себя в «Собаке Баскервилей», когда доктор Мортимер называет Бертильона «первым по величине европейским экспертом», труды которого «внушают большое уважение людям с научным складом мышления».
«Тогда почему бы вам не обратиться к нему?» – огрызается Холмс.
Раздражение Холмса по поводу неблагоприятного для него сравнения со столь известным экспертом-криминалистом, как Бертильон, вполне можно понять, и это был не только вопрос профессиональной ревности. К 1889 году (дата, когда произошли события в поместье на Дартмурских болотах) системе Бертильона был брошен вызов намного более надежной и удобной формой идентификации. Отпечатки пальцев были надежны, поскольку шансы на то, что у двух индивидуумов они одинаковые, практически равны нулю; и они были удобны, само собой, поскольку отпечатки, оставленные на месте преступления, давали следователям новый мощный инструмент в погоне за преступником (преступниками).
История использования отпечатков пальцев в качестве средств идентификации очень долгая и временами запутанная. Их применяли в неграмотных или полуграмотных обществах, в числе которых древние Египет, Греция, Индия и в особенности Китай, хотя мы не знаем, осознавалась ли тогда уникальность линий, завитков и спиралей. Она была строго доказана с научной точки зрения в Германии в 1788 году. Почти через сто лет сэр Уильям Гершель, британский магистр в Бенгалии, Индия, начал использовать идентификацию по отпечаткам пальцев, чтобы предотвратить получение отдельными индивидуумами более чем одной правительственной пенсии. В 1880 году другой британец из колоний, доктор Генри Фулдс, опубликовал статью, посвященную практике снятия отпечатков и предположениям о том, как их можно фиксировать и хранить. Аргентинская полиция оказалась первой, кто стал хранить подобные данные и использовать отпечатки для того, чтобы выносить приговор преступникам.
Хотя Холмс посредством своего создателя был в курсе всех новинок в работе с отпечатками пальцев, эта техника упоминается – часто косвенно – только в семи историях, а само слово «отпечатки пальцев» вообще не встречается. Учитывая стереотипный образ сыщика, наклонившегося вперед и изучающего нечто с помощью увеличительного стекла, очень легко представить, что он ищет следы пальцев, чтобы использовать для изобличения преступника. Однако нет.
Когда в рассказе «Подрядчик из Норвуда» (1903) инспектор Лестрейд находит кровавое пятно с отпечатком большого пальца руки, он спрашивает у Холмса: «Вам известно, что во всем мире не найдется двух одинаковых отпечатков пальцев?»[19]
Ответ небрежно двусмысленный: «Кое-что слышал об этом».
Затем Лестрейд приглашает Холмса использовать увеличительное стекло, чтобы сравнить кровавый отпечаток с восковым слепком подозреваемого (Джон Мак-Фарлан), снятым только этим утром. Холмс делает это и соглашается, что два отпечатка, без сомнений, с «одного пальца». Все выглядит так, что инспектор Лестрейд, а вовсе не всемогущий Шерлок Холмс, использует новую криминалистическую технологию, чтобы добиться успеха.
Но Холмс в этот момент «едва сдерживается, чтобы не расхохотаться», поскольку он знает, что отпечаток появился тут уже после того, как подозреваемый был арестован. Учитывая этот факт и предыдущую небрежную фразу по поводу «кое-что слышал», можно сделать вывод, что он прекрасно осведомлен, насколько полезными могут быть отпечатки, но также понимает, что в данном случае след от большого пальца не показывает то, на что надеется Лестрейд.
