Книга Влюбляться запрещено - Юлия Лушинберг

– А кто вы по образованию? – задала она неожиданный вопрос.

Во рту моментально пересохло, краска стыда тут же залила лицо. Я обвела взглядом всех собравшихся. Мама всегда говорила, что мне нечего стыдиться, но истина была такова, что не все люди были разделяли ее мнение.

– Я нигде не училась. Бросила школу в одиннадцатом классе и сразу пошла работать, – прямо ответила я, не собираясь лгать или пытаться казаться той кем не являюсь.

Став главным событием этого ужина, я приложила все силы чтобы как можно непринужденнее отпить из стакана воды. Неприятная пауза затягивалась, Вадим сжал мою руку, то ли пытаясь поддержать, то ли заткнуть рот.

– Люба, хватит допросов, – Алевтина поставила на кофейный столик чашку с чаем, – а не оставить ли нам мальчиков одних и не пойти в хамам?

– После плотного ужина? – Любовь сморщила носик.

Я была как никогда рада, что ко мне потеряли интерес.

– Ой да видела я как вы все кушали. Словно птички поклевали и сделали вид, что наелись, – отмахнулась Алевтина и взяв меня с Ольгой под руки, повела в неизвестном направлении.

– Алевтина простите, я без купальника…

Попыталась отказаться, я.

– Детка, у меня все есть. Я всегда держу про запас несколько новых купальников, так что не отвертишься.

Через пол часа мы разбрелись по подвалу. Он был неплохо оборудован. Комната отдыха, тренажерный зал, небольшой бассейн, хамам и сауна. Мы с Ольгой сидели в хамаме, вцепившись в простыни, поверх купальников. Видимо, не я одна чувствовала себя не в своей тарелке.

– Очень красивый дом, – попыталась завести я разговор.

– Да, – согласилась она.

– Вы часто бываете в гостях у Алевтины и Александра Михайловича?

– Несколько раз в год, по праздникам в основном. Надеюсь еще увидимся на новый год, здесь очень красиво, – она слезла с полки, – пойду ополоснусь и спать. Хорошего вечера.

Подождав несколько минут, я последовала ее примеру и пока Алевтина не видит прошмыгнула в душевую. Уже переодеваясь я заметила движение. Завернувшись в полотенце, выглянула из-за шторки и увидела Ольгу. Ее полотенце сползло, оголив спину и пятна сине желтых синяков бросились в глаза. Она будто почувствовала мой ошарашенный взгляд и обернулась.

– Боже, – сказала я, потеряв дар речи.

– Я занимаюсь спортом, неудачно вчера упала, – промямлила она и схватив вещи убежала.

И все бы ничего, но вид синяков говорил о том, что некоторым из них было около недели. С неприятным осадком на душе, я одела платье и босиком пошла наверх. Из сауны доносился звонкий смех женщин и я не хотела им мешать. Мне срочно нужно было найти Вадима и обсудить увиденное.

Наверху было очень тихо, я осторожно ступая по мягкому ковру прошла вперед в поисках лестницы наверх. Одна из больших арочных дверей была приоткрыта и я замедлила шаг.

– Не ожидал, что ты бросишь Веронику.

– С чего ты взял, что я ее бросил?

– Значит нет? – один из собеседников рассмеялся, – увидев с тобой эту серую мышку, я почти поверил в то, что ты решил остепениться. И кто же она?

– Левая баба, чтоб Алевтину умаслить, кстати для этого не обязательно было жениться.

– Один-ноль в твою пользу. Она в моем вкусе, наиграешься оставь номерочек.

Слушать дальше я не стала, испытывая отвращение и злость после услышанной беседы между Вадимом и Иваном, я нашла свою комнату. Переодевшись в джинсы с футболкой, я покидала вещи в сумку и села на кровать. Интересно знал ли Александр Михайлович какие его гости на самом деле? Да конечно знал, скорее всего и сам был таким, просто я слишком наивна, чтобы распознать их притворство.

Не желая больше и секунды находиться в этом гадючнике, я открыла дверь и наткнулась на Вадима.

– И что ты, позволь спросить, собралась делать?

Я попыталась его обойти, но он впихнул меня внутрь, закрыв за собой дверь.

– Я выполнила все, что ты просил и теперь хочу уехать! – прошипела я, оттолкнув его.

– Завтра вместе уедем, – он удивленно смотрел на меня

– Нет, я вызову такси и уеду сейчас одна.

– Прекрати истерику и сядь, – Вадим хотел коснуться моего плеча, – что случилось, Маш?

– Не прикасайся ко мне, – я отпрянула и запнувшись об угол кровати упала, больно ударившись локтем.

Вадим тут же подскочил ко мне и осторожно помог сесть на кровать.

– Ну посмотри, что ты наделала. Сиди на месте, я сейчас вернусь, – он оставил меня в комнате, и я с ужасом поняла, что уходя Вадим закрыл дверь на ключ.

Леденящий душу ужас, отказывался слушать доводы разума. Откуда у него ключи от комнат?! Я в панике кинулась искать баллончик. Когда Вадим вернулся с пакетом льда, я направила на него свое средство самообороны.

– Маша ты совсем сбрендила? – он застыл на месте.

– Кто позволил тебе закрывать меня в комнате?! – рявкнула я, – ты не имеешь права меня останавливать.

– Хорошо, я все понял. Прости, что закрыл. Опусти баллончик и я вызову тебе такси. Ну же успокойся, видишь я уже достал телефон…

Я отвлеклась и не успела заметить, как он оказался около меня, выхватил баллончик и откинул его в сторону. Ойкнув, я приготовилась к самому худшему, и сильно зажмурилась, но удара не последовало. Вадим прижал меня к себе и крепко обнял. Почувствовав тепло исходившее от его тела, я попыталась вспомнить, когда меня обнимали в последний раз. Множество эмоций смешалось внутри и слезы навернулись на глаза. Я осознала, что больше всего была разочарована не в Вадиме, после подслушанного разговора, а в себе. В том, что отчаянно хотела верить в возможность чего-то большего, пусть и не признавалась даже сама себе… А он назвал вещи своими именами. «Левая баба» – коротко и ясно.

Оттолкнув его в очередной раз я вытерла слезы, и отвернулась к окну.

– Не хочешь меня отпускать сейчас? Будь по твоему, но больше я не хочу иметь с тобой никаких дел!

Вадим пытливо всматривался в мое лицо. Наверно для него я и вправду вела себя странно.

– Завтра в девять уедем, – бросил он и прикрыв за собой дверь, ушел. 

Глава 4.

Вадим сидел напротив камина, вглядываясь в огонь. Все гости давно разошлись спать. Ему же после сцены с Машей предстояло ночевать на этом весьма удобном диване. О причине, по которой она устроила скандал оставалось только догадываться, возможно кто-то обидел или наговорил о нем гадостей, которые, к сожалению, скорее всего были правдой. Он устало потер виски, пытаясь понять почему ему неприятна эта ситуация. Обычно Вадиму мягко говоря наплевать, что и кто о нем думает, но с Машей все было иначе. При одном воспоминании о ней уголок его рта начинал дергаться, пытаясь растянуться в непроизвольной улыбке. Вадим вообще предпочитал улыбаться только в крайних случаях, когда того требовали обстоятельства, и то не искренне. Отдельная тема, что ему нравилось над ней подтрунивать и выводить на эмоции, смотреть как за секунду ее лицо перебирает оттенки от пунцово красных до мертвенно бледных, как она хлопает глазами с открытым ртом, каждый раз пытаясь переварить услышанное.