Книга Огромный черный корабль - Федор Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извините, господа, но вы забыли расплатиться.
Он обернулся: официант победно держал светящуюся хронопластину со счетом. Магриита, сзади, нервно и натянуто рассмеялась:
– Ну и память у тебя, Мист.
Лумис молча сунул две миниатюрные платиновые головки императора в жадную руку. В официанте, словно что-то щелкнуло, как в музыкальном автомате: в ладонь посыпалась сдача – семь серебряных ликов Грапуприса Тридцать Первого. Лумис сунул монеты в карман и взял Магрииту под руку. Они молча вынырнули из помещения. Свежий ветерок дунул в лицо. Он ждал, куда она поведет, и вдруг она тихо сказала:
– Ты такой нервный. Я представляла нашу встречу несколько иначе, Лумис Диностарио. Я представляла ее себе почти каждый день.
Затем город Гаха-юй, теперешняя столица Юй-юй-сян. Население – семь миллионов, со слившимися пригородами – десять с половиной, срок – ... Вот здесь пошли срывы. Со времени начала «устранения перекоса» прошло три недели: перегруппировка сил, накопление резервов и все такое. Несмотря на секретность – естественная утечка информации: население готово, те, кто не дал стрекоча. Официально: имеются отдельные очаги сопротивления. Реально – сплошной очаг.
Лумис – штурм-капрал. Подразделение «Шквал». До этого потерь у них не было.
Лумис присел на корточках за покореженным грузовым мобилем. Никто в него пока не стреляет, но забрало каски опущено, предохранитель нагнетания газа у игломета снят, он ждет команды из ушного телефона. Антенна передатчика торчит кверху, мотыляясь на уличном сквозняке, сама рации закреплена на спине – это сложная дорогая штуковина с блоком кодирования и сжатия голосовой информации, с автоматической системой скольжения диапазона излучаемой частоты. Такая цаца им на фик не требуется – здесь не война с заклятым технически развитым врагом, однако выдали: теперь носите на загривке лишние килограммы, хотя это нудьга, лишь бы постонать, поплакаться, на самом деле не лишние, ни черта тут в каменном море не видать – ни своих, ни врагов, без корректировки невозможно работать.
Впереди, по ходу предполагаемого дальнейшего движения, пустая замусоренная улица, здания с первыми этажами без стекол. Все тихо, но два часа назад отсюда откатились «патриоты», можно сказать, бежали. Вояки, даже раненых побросали, счастье их лейтенанта, что он остался там, хотя, может, у «патриотической полиции» забывать раненых на поле боя в порядке вещей? Может, у них в наставлениях по рукопашным боям так и говорится: «попавший в плен – предатель; раненый – трус, пес смердящий; смелый – должен быть убитым»? Исключено? Почем знать. Лумис ждет команды вслушиваясь в завывание ветра. Его товарищи не видны, но с ними тоже радиосвязь. Почему нельзя обеспечить поддержку с воздуха, черт возьми, это же натуральная боевая операция, раз такие потери? Но нет дирижаблей поддержки, и тяжелой артиллерии нет – все эти средства, наверное, очень дороги в использовании? Посему, пользуем только дешевое: иглометы и людей. Даже странно, что выдали передатчики. Перекосы армейского снабжения: просишь одно – получишь то, чего на складе завались. Хорошо, дали рации – могли выдать микро-паяльники, бывает такое. Оживает наушник:
– «Крупа», держать позиции!
А чего не подержать, никто не напирает.
– Скоро прибудут «семечки»!
Конспираторы чертовы, передатчик и так кодирует с помощью каких-то математических выкрутасов, так нет же, еще и термин воткнем: сказать бронетехника – нельзя, нужно – «семечки». Будем ждать, теперь есть определенность действий.
Ожидание долгое, иногда обмен короткими фразами с напарниками засевшими в зданиях с права и с лева – ничего не происходит.
Затем из развороченного подъезда появляется пешеход: в руках белая тряпка, сами руки вверху. Вектор движения прямиком на Лумиса, лицо напуганное, озирается кругом. Лумис смотрит на него из-за укрытия, да еще через риску прицела: местный явно не опасен – видно невооруженным глазом. Когда он семенит мимо мобиля, Лумис резко командует:
– Стоять! Не шевелиться!
Прохожий прирастает к стекломильметолу: наверное, наложил в штаны и сердце колотится о ребра, желая свободы – хочет умчаться отсюда напрочь, взвиться в синие небеса, маленький-маленький яркий клочок неба виден высоко между каменными громадами.
– Кто такой?
Фамилия не запоминается, имя стандартное для этих мест. Адрес спрашивать не надо – сам докладывает. Адрес этот, тем более, ничегошеньки Лумису не говорит.
– Цель прогулки? – вопрос дурацкий, но, что изволите спрашивать в такой ситуации? Может о погоде с ним поболтать или пусть расскажет, как поживает. Как ему работается и спится в радость, в условиях устранения «демографического перекоса». Здесь война, а не игрушки. А он все равно что-то лепечет. Надо же, изобрел ответ. Ну что ж, играем в «знатоков»: следующий тур.
– Почему не выполняете постановление Императора о выселении?
И так ясно, почему не выполняет – потому же, что и «черные шлемы» не укладываются в сроки. Нет, оказывается дело еще интереснее, у него разрешение остаться на постоянном месте проживания от некоего Ракшиса-Тагди второго заместителя управляющего некоего департамента от такого то числа, может показать хронопластинку, но боится опустить руки без команды.
А сбоку, за углом, наконец-то, рычат двигатели. Подтягивается техника.
Лумис успевает видеть все сразу, он по прежнему львиную долю внимания уделяет опасному направлению, параллельно он, некоторое время, не торопясь раздумывает, смотреть ли это дурацкое разрешение. Оно ему, конечно, как собаке пятая нога, но глянуть стоит – для накопления опыта. Интересно, сколько этот человек отвалил за пустую, ничем не обоснованную бумаженцию? Нужно глянуть, есть ли она в действительности и если есть, отправить его дальше, пусть разбирается полиция, не дело «черного шлема» заниматься бюрократической ерундой. Уже катится, тарахтит, колыша стекломильметол, большая бронированная железяка, выныривает на свет божий из-за поворота. Надо быстрее кончать с этим гаха-юйцем.
– Показывай бумагу! Только медленно, и доставать одной рукой.
Лумис ждет. Человек краснеет, синеет, белеет, все сразу. Наверное, радуется продолжению жизни. Он ищет: ищет в одном кармане, теперь в другом, хочет улыбаться заискивающе – ничего не выходит – все равно натянуто. Ему очень неудобно рытья правой рукой в левом кармане в облегающих брюках. Он торопится и, в тоже время, боится шевелиться быстро. По глупой морде видно, что хронопластина у него действительно есть, а, может, была, да потерял в суматохе.
Боевая машина тяжелой пехоты (БМТП) «Коза-дереза» тормозит. Боковые люки уже настежь: сыпется, торопясь братия с десятиствольными иглометами и ранцевыми огнеметами. Сейчас будет наступление. А этот, наконец, нашел. Довольный, хочет протянуть, уже тащит из кармана свой глупый документ. Протянуть не успевает... Хлюпает прямо на прозрачное забрало Лумиса красная пена – все, что осталось от головы прохожего, все, что долетело в его сторону. И тут же по перепонкам, гахает, колотит воздух тяжелый пулемет «Козы». Помогли братки, решили проблему, и без «патриотов» обошлось.
