Книга Феномен - Ник Никсон

— Что там?

— Пять минут назад позвонили из диспетчерской Шереметьево. Рейс из Красноярска в Питер запросил срочную посадку из-за смерти пассажира на борту.

— И что?

— Я посмотрел список пассажиров этого рейса, среди них Лукас Левандовский.

Долгин замолчал, как бы выжидая реакцию. Максимов в последние дни уже слышал это имя, но ему было лень копошиться в памяти. Пусть Долгин объясняет.

— Он также был и на рейсе из Ванавары, — закончил Долгин.

— Хм, а умер кто? Причины?

— Не знаю пока. Пытаюсь связаться с диспетчерской. До них нереально дозвониться.

— Ладно, перезвони сразу, если будет что.

— Хорошо. И есть еще кое-что по этому рейсу, — Долгин выдержал паузу. — В списке пассажиров твой брат.

Максимов опешил от услышанного.

— Еду в управление, жди меня там. Информацию по другим пассажирам собери.

— Понял.

Максимов кинул пятисот рублевую купюру на стол и вышел на улицу. Порыв ветра с горизонтальными каплями не позволял застегнуть замок, шаром раздувая куртку. Небо затягивало угольными облаками с редкими островками умирающего света. Он остановился у машины и в раздумьях наблюдал за булькающими лужицами. Напор, как из душа стучал ему по волосам. Пахло мокрым асфальтом.

Он думал о брате. Они так давно не виделись, что он забыл о его существовании. Или сделал это специально — уже не разберешь.

В СМИ не попали все подробности произошедшего на рейсе 754 Ванавара — Красноярск. Два французский геолога, ученые с мировым именем, друзья с университета вдруг внезапно набросились друг на друга. Один из них пальцем выколол другому глаз и разгрыз зубами шею, пока второй не истек кровью до смерти. И можно было свесить все на копившуюся личную неприязнь, кто знает, что там у французов в голове, если бы не тот факт, что спустя полчаса после посадки, пассажирка того же рейса, эвенкийка вытащила из багажа сувенирные оленьи рога и напала на охранника, воткнув рог ему в пах, а после, заперевшись в туалете, воткнула рог себе в промежность. Врачи спасли ей жизнь, но как сказано в отчете, женщина полностью в невменяемом состоянии, хотя раньше ничего подобного с ней не случалось.

Некто Лукас Левандовский пассажир обоих рейсов. Это не может быть совпадением.

До управления Максимов сможет добраться в лучшем случае через двадцать минут.

Отправил смс жене:

«ЧП. Буду позже».

* * *

Самолет вошел в зону турбулентности. Миронов включил оповещение пассажирам пристегнуть ремни.

— С погодой черти что сегодня везде, — Миронов глядел в окно.

«Борт 1661, доложите о состоянии пассажира».

— Это борт 1661. Смерть установлена врачом на борту, — ответил Миронов.

«Назовите имя пассажира».

— Левандовский Лукас. Гражданин России. Регистрационное место 18а.

«Причина смерти установлена?»

— Патологоанатомов на борту нет.

«Держите прежний курс. Спуститесь на высоту десять двести. Об аэропорте посадки будет сообщено дополнительно».

— Если бы он помирал, быстро бы приняли, — Миронов выключил рацию на прием. — А так летите с трупаком дальше, пока мы тут вопрос денег решим.

Миронов посмотрел на фото внука и попытался успокоиться.

Юрген не слушал его. Он наблюдал в иллюминатор за грозой. Черное небо раздирали грибовидные вспышки. Там, в сибирской тайге волки, медведи, зайцы и лисы метались в поисках укрытия. Грохочущие электрические змеи, от которых невозможно спрятаться, кусали землю, деревья и даже воду. Могучие сосны клонили головы, повинуясь власти стихии. Тех, кого она не щадила, ломала в труху, а опилки уносила далеко в топку пожаров на растерзание. Пожелтевшие листья тополей и берез взметнулись в воздух и превращались в стаю голодных летучих мышей.

Где-то там, облокотившись спиной на шершавый ствол старого тополя, сидел Юрген. Он дрожал от холода и поджимал запачканные мокрой землей ноги.

Уродливые деревянные монстры размахивали ветвями-клешнями, из их голов росли толстые бесформенные рога, а из гигантских дупел-ртов вырывался страшный рокот. Они раскачивались и все ближе подбирались к Юргену. Ему стоило бы бежать, но страх сковал мышцы. Он плакал и закрывал голову руками.

На его ногах подол маминого платья. Дождь смывает с него кровь и запах водки.

Отчим говорил, что платье подарок для мамы. Чтобы узнать в пору ей или нет, Юрген должен был надеть его на себя.

«Сыночек же хочет, чтобы маме понравился подарок?»

Конечно, Юрген хотел, чтобы маме понравилось.

Отчим выпил еще рюмку и попросил вложить полотенца на то место где у женщин грудь. Ладони у него большие, пахнут моторным маслом и всегда испачканы. Он уверяет, что маме понравиться подарок, она будет очень красивой.

Шифер на крыше дачного домика гремел под пулеметной очередью тяжелых капель дождя. С улицы доносился собачий лай.

Отчим не разрешил снять платье, а вместо этого потянулся рукой под подол. Юргену больно, он не мог сопротивляться.

Отчим говорит, что маме нельзя рассказывать, иначе она расстроиться. А Юрген не хочет, чтобы она расстраивалась. Юрген ее очень любит и платье ей обязательно понравится.

Юрген плакал и умолял прекратить, но отчим не слушал. Когда все закончилось отчим уснул на полу, уткнувшись лицом в вонючий ковер. Штаны у него приспущены, волосы на спине длинные и черные, как у собаки.

Юрген взял топор у печи, которым отчим колол дрова. Как он учил, поднял обеими руками над чуркой и нанес удар. Кровь плеснула на подол платья. Юрген убежал в лес.

Как же теперь быть с платьем? Оно запачкано. Это же подарок маме, она очень расстроится.

— Ты испортил ее платье, — говорил Миронов голосом отчима.

Он тыкнул в монитор пальцем, и на том месте осталось желтое пятно.

— Мамочка тебя больше не любит, ублюдок. Сдохла твоя мамочка в тюрьме, потому что взяла вину на себя.

Рука Миронова потянулась к нему. Она грязная и пахнет моторным маслом.

По телу пробежали мурашки.

Внук Миронова ухмылялся над Юргеном из фотографии, тыкал в него пальцем.

«Борт 1661, ложитесь на курс 68, аэропорт посадки Толмачево-Новосибирск».

Миронов зажал кнопку связи с салоном самолета.

— Уважаемые пассажиры, мы вынуждены совершить внеплановую посадку в аэропорту города Новосибирска. Авиакомпания приносит свои извинения за доставленные неудобства.

Он пытается отвлечь его, а потом вновь надеть на Юргена платье и сделать с ним то, что Юрген не смог с мальчиком в парке. Юрген не позволит ему больше издеваться над собой.