Книга Поцелуй дочери канонира - Рут Ренделл

— Куда вы заглянули?

— В саршо. Так они называли это. Оранжерею. Я сказала, что ухожу, и вышла через заднюю дверь, как обычно.

— Вы заперли заднюю дверь?

— Нет. Конечно, нет. Я никогда не запираю. И потом, там еще была Биб.

— Биб?

— Она помогает по дому. Приезжает на велосипеде. По утрам у нее бывает работа где-то еще, так что она чаще приезжает после полудня. Когда я уходила, она заканчивала мыть холодильник и сказала, что идет через пять минут.

И тут Бренде внезапно пришла в голову какая-то мысль, и она изменилась в лице — впервые за вечер.

— А кошка? — спросила она. — Кошка цела? Ведь они же не убили кошку?

— Насколько я знаю, нет, — ответил Вексфорд. — Нет, точно нет. — Спрятав иронию, он добавил: — Только людей, — но едва успел открыть рот, как Бренда уже воскликнула:

— Слава богу!

Вексфорд дал ей секунду, потом спросил:

— Вы слышали что-нибудь после восьми часов? Машину? Выстрелы?

Он знал, что отсюда выстрелы не могли быть слышны. Если стреляли в доме. Она покачала головой.

— Машины здесь не проезжают. Тут дорога кончается. Тут ездят только по главному проезду и по короткой.

— По короткой?

Бренда рассердилась. Она была из тех людей, которые думают, что каждый должен знать порядки, правила и географию их личного мира так же хорошо, как они сами.

— Дорога от Помфрет-Монакорум, ну?

Габбитас сказал:

— По ней я сегодня возвращался.

— Когда это было?

— Минут двадцать девятого, полчаса… Никого не видел, если вы это хотите знать. Ни навстречу, ни по пути не было ни одной машины и вообще никакого движения.

Вексфорду этот ответ показался как-то чересчур продуманным. Тут заговорил Кен Харрисон. Слова складывались у него медленно, будто он перенес травму или болезнь гортани и теперь заново учился владеть голосом.

— Мы ничего не слышали. Ни звука не было. — И добавил с удивлением или сомнением: — Здесь никогда не бывает. — И пояснил: — Отсюда просто не слышно, что бывает в доме.

Остальные давно поняли, что произошло, и примирились. Миссис Харрисон сориентировалась сразу. Ее мир изменился, но она с этим справится. А вот ее муж вел себя так, будто до него только сейчас дошел смысл случившегося:

— Все мертвые? Вы сказали, они все мертвые?

Вексфорд подумал, что это звучит, как строчка из «Макбета», хотя он не помнил там в точности такой. В этот вечер слишком многое было как будто из «Макбета».

— Девочка, мисс Флори, Дейзи. Она жива.

«Но жива ли? — подумал он. — Жива ли еще?»

И туг Харрисон изумил его. Вексфорд думал, что такое невозможно, но Харрисону это удалось.

— Забавно, что они с ней не покончили, правда?

Барри Вайн кашлянул.

— Еще чашечку? — предложила ему Бренда.

— Нет, спасибо. Уже поздно, мы уходим. Вы, наверное, уже спать хотите.

— Так вы с нами покончили, нет?

Наверное, это было его любимое слово. Кен перевел на Вексфорда затуманенный потерянный взгляд.

— Закончили? Ни в коем случае. Мы еще поговорим с каждым из вас. И, может быть, кто-нибудь сообщит мне адрес Биб? И как ее зовут полностью?

Этого никто не знал. Адрес — да, а вот фамилии у нее будто не было. Просто Биб.

— Спасибо за чай, — сказал на прощание Вайн.

К дому Вексфорд вернулся на машине. Самнер-Квист уехал. Арчболд и Милсом работали наверху. К Вексфорду подошел Берден.

— Я забыл сказать. Когда сообщили по 999, я распорядился выставить посты на всех дорогах отсюда.

— Но ты же не знал, что произошло?

— Я понял, что тут какое-то… какая-то резня. Она позвонила в службу спасения и сказала: «Они все мертвые». Что, думаете, перестраховался?

— Нет, — проговорил Вексфорд задумчиво. — Отнюдь нет. Ты правильно сделал. Если, конечно, можно закрыть все дороги. Здесь ведь, наверное, их десятки.

— Да нет. Дорога на Помфрет-Монакорум и Черитон, которую они зовут короткой. Потом главный проезд — выходит прямо на шоссе Б-2428. В одну сторону там через полмили город и патрульная машина. В другую сторону — Кэмбери-Эшз, как вы знаете. Тут нам немного повезло, или, во всяком случае, мне кажется, что повезло. Патруль в машине оповестили уже через три минуты после ее звонка. И с тех пор здесь никто не проезжал. Значит, они уехали по короткой. Ну, тогда у нас мало шансов. Ни описания, ни номера, даже приблизительного, ни малейшего понятия, что искать. Ничего пока нет. Я не мог больше расспрашивать ее, понимаешь, Рег? Я видел, что она умирает.

— Конечно, не мог. Конечно, нет.

— Дай бог, чтобы она выжила.

— Будем надеяться, — сказал Вексфорд. — Ей всего семнадцать.

— Конечно, мы все желаем ей выкарабкаться, но я думаю еще и о том, что она может рассказать. Практически все, как ты думаешь?

Вексфорд только молча поглядел на него.

V

Девушка могла бы рассказать им все. Давина Джонс, которую все звали Дейзи Флори, могла бы сказать, в какое время появились убийцы, как они выглядели и даже, возможно, что им было нужно и что они взяли. Она их видела и, может быть, говорила с ними. Она могла видеть их машину. Вексфорд предполагал, что она умна, и надеялся, что еще и наблюдательна. Он очень хотел, чтобы она выжила.

Вернувшись домой в полночь, он не мог решить, звонить ему в больницу или нет. Но какая польза сейчас в том, что он узнает, жива Дейзи или умерла? Если ему скажут, что она умерла, он не сможет спать. Потому что она совсем юная, и вся жизнь у нее впереди. И еще — Вексфорд честно признавал это — из-за того, о чем говорил Берден. Если она не выживет, расследовать дело будет гораздо труднее. А если ему скажут, что девушка не умрет и поправляется, он будет слишком взволнован мыслями о предстоящем разговоре с ней, чтобы уснуть. Хотя такого, конечно, он не услышит. Либо умерла, либо «борется», либо «вне опасности». В любом случае, рядом с ней сейчас констебль Розмари Маунтджой, она будет сидеть у дверей палаты до утра, а в восемь ее сменит констебль Анни Леннокс.

Он потихоньку поднялся наверх посмотреть, спит ли Дора. Ее лицо оставалось в темноте, луч света из приоткрытой двери широкой полосой пересек руку, лежащую на одеяле, высветил рукав ночной рубашки и небольшую изящную кисть с округлыми розовыми ногтями. Она крепко спала, дыхание было размеренным и глубоким. После всего, что произошло этим вечером у них с Шейлой и четвертым участником ужина, которого Вексфорд уже назвал про себя «этот гнусный тип», она смогла спокойно уснуть. Вексфорд понял, что слишком сердит на жену. Он прикрыл за собой дверь, спустился в гостиную и стал рыться на полке с газетами в поисках последнего воскресного «Индепендента».