Книга Убийственный Париж - Михаил Трофименков

Вора поймали только в декабре 1913 года. Как ни смешно, им таки оказался «метек», гастарбайтер — итальянский плотник, маляр и стекольщик Винченцо Перуджа (1881–1947), задумавший отомстить неприветливой стране, где его обзывали макаронником: бедолаге приходилось выдавать себя во Франции за корсиканца. По возвращении на родину, в декабре 1913 года, ему хватило ума предложить картину, которую он все это время прятал то ли под матрасом, то ли в чемоданчике под кроватью, флорентийскому антиквару Альфредо Гери. Именуя себя в письмах, адресованных Гери, Леонардо, он просил за нее пятьсот тысяч лир (сто тысяч долларов). Гери, навидавшийся на своем веку жуликов, пригласил на встречу с «Леонардо» директора галереи Уффици Джованни Поджо, идентифицировавшего картину. Уговорив Перуджу оставить ее в Уффици, пока не решится денежный вопрос, эксперты сдали его полиции 11 декабря.

Когда Гери и Поджо покидали с шедевром в руках гостиницу, где жил Перуджа, их самих задержали по подозрению в том, что они, на вид такие солидные синьоры, свистнули картину из какого-нибудь номера. Пустяк по сравнению с последующей обидой Гери на Францию: ему хотелось чего-то повесомее вселенской славы, а награда в двадцать пять тысяч казалась оскорбительным мизером. Вот если бы десять процентов от стоимости бесценной картины!

Каким же образом удалось украсть «Мону Лизу»? Перуджа то ли спрятался в Лувре накануне выходного, то ли его впустил в музей сторож, помнивший итальянца как одного из мастеров, работавших в музее. Именно он мастерил стеклянный короб для «Джоконды»: остеклить шедевры решили, вызвав негодование эстетов, в 1907 году — после целой серии актов вандализма. Кража произошла ну совсем как в фильме «Старики-разбойники». Перуджа в рабочем халате снял ее со стены и унес. Единственная заминка случилась, когда он попытался открыть дверь на служебную лестницу: в руке у вора осталась дверная ручка. Злоумышленнику хватило самообладания пожаловаться проходившему служителю: полюбуйтесь-ка, кто-то ручку отломал, ну что за люди. Тот посочувствовал и отпер дверь ключом. На допросах Перуджа рассказал, что до последней минуты сомневался, какую картину взять. У него душа лежала к «Венере и Марсу» Мантеньи, но решающим аргументом в пользу «Джоконды» оказались ее малые размеры: семьдесят семь на пятьдесят семь сантиметров.

Версия о размерах картины как решающем факторе противоречила версии, заявленной вором в письме к Гери: Перуджа — патриот, вернувший на родину шедевр, украденный Наполеоном. Он то ли не знал, то ли притворялся, что не знает: Наполеон ни при чем, «Джоконду» честно купил Франциск I.

Патриотическая версия, в свою очередь, не клеилась с романтической балладой в духе Эдгара По, которую Перуджа исполнил на суде. Он, дескать, был свидетелем ссоры в кафе, в ходе которой некий мужчина ранил ножом девушку с улыбкой Джоконды. Перуджа отнес ее к себе на руках, они полюбили друг друга, но раны свели бедняжку в могилу. Увидев в Лувре «Джоконду», маляр словно помешался: кража была попыткой вернуть потерянную возлюбленную.

Простодушный на первый взгляд Перуджа был не просто галантерейным красавчиком с мандолиной наперевес, запечатленным на первой полосе «Ле матэн». У него имелось какое-никакое, но криминальное прошлое. Во Франции он дважды попадал ненадолго за решетку: 22 июня 1908 года его заподозрили в попытке ограбления; 24 января 1909 года итальянцу, в полночь напавшему на проститутку на площади Республики, едва успели помешать пустить в ход запрещенный нож. Ну, какой же итальянец без ножа? Следовательно, еще с 1908 года его отпечатки имелись в полицейской картотеке, но проку от этого не было никакого. Да, по горячим следам похищения Перуджа допросили, даже заподозрили неладное, узнав, что в день кражи он запоздал на два часа на свою новую работу, но удовлетворились его объяснением: перебрал накануне, вот и опоздал. Дактилоскопии вор избежал, просто не явившись по повестке в префектуру.

Как бы там ни было, Италия чествовала патриота Перуджа и отказалась выдать его Франции. Суд дал ему всего год и пятнадцать дней, но отбыл он и того меньше: семь месяцев и девять дней. Вскоре мировая война поглотила все внимание европейцев. Перуджа — он же патриот — ушел на фронт, честно воевал. После войны — умом этого не понять — уехал в злую Францию и до самой своей смерти от отравления свинцом 8 октября 1925 года торговал в савойском городке Аннемассе красками.

«Джоконду» выставили во Флоренции, затем в Риме: 4 января 1914 года она вернулась в Лувр.

Леон Доде остался ее верным рыцарем. Когда в 1920 году дадаист Марсель Дюшан выставил свою знаменитую работу «L.H.O.O.Q.» — «Мону Лизу» с пририсованным усами, — вождь монархистов отчеканил: «Джоконда улыбается потому, что все, кто пририсовывал ей усы, умерли».

* * *

Соблазнительную версию изложил «желтый» американский журналист Карл Дреккер в «Сэтеди ивнинг пост» в 1932 году. Якобы еще до кражи шести супербогатым «Кащеям» поступило от аргентинского мошенника, «маркиза» Эдуардо де Вальфьерно предложение купить шедевр. Планируя кражу, он благоразумно предпочел договориться с покупателями заранее, а не лихорадочно искать их потом. Коллекционеры, естественно, согласились. Узнав о похищении, все шестеро не задумываясь приобрели копии, заранее изготовленные сообщником «маркиза» Ивом Шодроном, по цене оригинала. Каждый из них, конечно, считал себя единственным обладателем сокровища. Вальфьерно якобы рассказал об этом Дреккеру в январе 1914 года в Касабланке, взяв слово хранить тайну до смерти «маркиза».

Недавно Куаньяр реанимировал версию о «немецком следе», ссылаясь на интервью Перуджа в июле 1915-го газете «Ле журналь»: играя на его патриотизме, некий немец подбил итальянца украсть «Джоконду». Это мог быть или натуральный шпион, имевший задание дестабилизировать Францию, или Отто Розенберг из международной банды торговцев крадеными произведениями искусства. Его присутствие было отмечено во Франции, полиция взяла его под наблюдение, что, возможно, помешало Отто забрать «Джоконду» у Перуджа.

А что Пикассо? Стоит ли осуждать его за покупку краденых статуэток? Невинная проказа по сравнению с тем, что натворит будущий — первый и великий — министр культуры (1959–1969) Франции, писатель, герой испанской войны и Сопротивления Андре Мальро. 23 декабря 1923 года его арестуют в Пномпене и приговорят к трем годам тюрьмы за кражу барельефа из храма Бантей Срей в Ангкоре. Из колониального застенка — легко представить, что это был за зиндан, — его спасет заступничество видных деятелей культуры, мобилизованных его женой, которую судили вместе с мужем, но оправдали. По иронии судьбы Мальро сыграет важную роль в судьбе «Джоконды»: именно он примет в 1963 году историческое решение впервые отправить в заокеанское путешествие — в Нью-Йорк — главное сокровище Лувра.

P. S. После похищения на экран выплеснулось множество комедий на тему: «Дюкроке украл „Джоконду “ » (1911), «Грибуй украл „Джоконду“» (Альбер Капеллари, 1911), «Злоключения „Джоконды“» (1911), «Ник Уинтер и кража „Джоконды“» (Поль Гарбаньи, Жерар Буржуа, 1911). В «Арсене Люпене» (1932) Джека Конвея на шедевр покушался сам джентльмен-грабитель. В «Похищении „Моны Лизы“» (Германия, 1931) Гезы фон Болвари Перуджа сыграл Вилли Фрост, в телефильмах «Возвращение „Моны Лизы“» (1956) и «Десятая „Мона Лиза“» (1963) — Вито Скотти, в телефильме Фабрицио Косты «Человек, который украл „Джоконду“» (2006) — Алессандро Прециози. Джоэ Медейрос снял документальный фильм «Пропавший шедевр: правда о Винченцо Перуджа и немыслимой краже „Моны Лизы“» (2011).