Книга Пятый туз - Анатолий Галкин

– Приметы Николая, быстро. – В азарте Савенков так резко взмахнул диктофоном, что Липкин вздрогнул, прижался к стене и закрыл глаза.

– Он черный такой, как кавказец. Усы пышные, черные. Очки темные, родинка большая на правой щеке. Около сорока пяти… Усы, похоже, наклеены. Я актер – плохой грим вижу… И заикается он ненатурально. Не верю!.. Он меня ждет сейчас у дома на набережной.

– Значит, так, – уже почти доброжелательно прошептал Савенков. – Спокойно идешь на встречу с Николаем… Спокойно! Не оглядываясь. Мы всегда будем рядом… Поможешь – очень тебе зачтется!.. Сними с него наручники, Олег, и выходи первым. Через минуту – Липкин. Затем – Илья. Я последним – и в машину… Вперед, орлы!

* * *

Неприметный уазик военного образца уже час стоял в тени старого покосившегося забора. Панину пришлось разместиться на полу в глубине машины. Одной рукой он все время поправлял настройку маленького телевизора, другой – поддерживал наушник.

Лобачев сидел за рулем и томительно ждал, вглядываясь в подъезд дома, куда недавно вошел Липкин.

– Семь минут уже. Семь, Володя, как он из комнаты вышел. Может, кейс вскрывает, гад… Ну, он у меня доиграется, Качалов! Хорошо, что второго выхода из подъезда нет. Тихо там?

– Все спокойно. И делал он все четко. Вошел, сразу нашел… Через две-три минуты должен был быть внизу, а тут почти восемь минут.

– Да на кухне он, в кейсе копается. А может, в туалет заскочил. Знаешь, медвежья болезнь бывает, от страха. Мы тут мандражируем, а он на унитазе прохлаждается.

В этот момент из подъезда появился полупьяный лохматый парень с синяком, в косо застегнутой рубашке и стоптанных кроссовках. Он проковылял метров десять сначала направо, постоял немного в глубоком раздумье и поплелся в сторону «Ударника».

Секунд через двадцать появился Липкин. Он шел на ватных ногах (что вполне естественно), понуро смотрел себе под ноги и крепко держал кейс.

– Порядок, Володя. Сейчас мы его проводим. – Лобачев рванул машину по боковым переулкам. – Вот он, по Малому Каменному идет к «Ударнику», а мы его обгоним под мостом и налево. Вот он, бесценный наш.

Лобачев остановил машину, видя, что Липкин стоит в пятидесяти метрах от него. Стоит перед входом во двор дома на Набережной. Именно там, в глубине двора, в одном из подъездов должна была произойти их встреча.

Липкин вдруг выпрямился, взглянул на мост и перед мощным потоком машин стрелой бросился на другую сторону… Он взмахнул рукой, и через две секунды перед ним остановился старенький желтый «Жигуль».

А еще через пять секунд желтая развалюха с Липкиным и кейсом затерялась в потоке машин у Кремля… Догнать – и думать нечего!

Противники находились в ста метрах друг от друга, но не знали об этом. Первые несколько минут после неожиданного бегства Липкина обе группы были в состоянии, близком к шоку: для одних – потеря единственного свидетеля, для других – потеря крупной суммы и реальная перспектива провала.

Если бы не эта растерянность, Лобачев наверняка смог заметить на дороге, на уровне касс «Ударника», трех крепких мужчин, в числе которых был парень, вышедший минут пятнадцать назад из подъезда. Он уже не сутулился и не делал невнятных движений. Более того – он успел нормально застегнуть рубашку и вытер синяк под левым глазом.

Но Лобачев был не в состоянии наблюдать и спокойно оценивать обстановку. Он медленно повернулся к Панину, притаившемуся в глубине машины с зашторенными окнами:

– Поехали, Володя. Устал я. Страшного ничего не произошло. В офисе спокойно разберемся.

Практически одновременно к группе Савенкова подкатила Варвара на светлой «Волге», они вскочили в машину и быстро направились в сторону Калужского шоссе.

Там, на десятом километре, в маленькой дачке, их ждал Павленко. Вероятно, готовил победный банкет и волновался. Савенков включил сотовый телефон и набрал номер Павленко:

– Сергей! Едем. Будем минут через сорок. Ставь шашлыки.

– С этим все в порядке… Как у вас?!

– Средне. Хуже, чем хотелось, но значительно лучше, чем могло бы быть… Плохо, но есть положительные моменты. Подробности при встрече.

В машине все молчали. Лишь изредка Олег, ответственный за контрнаблюдение, просил Варвару притормозить, заехать во внутренний двор или увеличить скорость до 120.

Наиболее разговорчивым оказался Илья. Он каждые пять минут выдавал реплики, обращенные в никуда:

– Ну, надо же так опростоволоситься…

– Понятно, первый блин комом…

– Ни в театр, ни домой он не поедет, не дурак…

– Да найдем мы его… Вот только кто раньше: мы или они…

С Ильей никто не спорил. Во-первых, все правильно, а во-вторых, просто не хотелось говорить.

Павленко встретил с пониманием, не торопился с расспросами.

Первым делом он представил солидного мужчину, который вслед из Павленко вышел из дома.

– Это Филатов Николай Васильевич, мой заместитель… Отличный мужик, пробивной! Зубр, а не человек… Я ему, Игорь, все детали рассказал. Не возражаешь?

– Нет, конечно. Будем рады любой помощи! Дело-то общее. Ведь так, Николай Васильевич?

– Дело весьма сложное. Но нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики! Прорвемся. Не такие задачи решали… Вы, ребята, располагайтесь на веранде. Я завершу с шашлыками, и через десять минут начнем совещание. Мы очень ждем вашей информации. Не терпится узнать подробности.

После пяти минут аппетитного поедания шашлыков Павленко не выдержал:

– Все, перерыв!.. Не жрать же мы сюда приехали! Вы убедились, что мы с Николаем терпеливы. Но всему же есть граница… Рассказывай, Игорь.

– Ты прав, Павленко. Я немного затянул… Но виноват автор шашлыков. – Савенков смущенно улыбнулся. – Оторваться от них невозможно… Так вот что у нас произошло…

Рассказ Савенкова длился всего пять-семь минут, так как основная информация была на диктофоне и в видеокамере.

Первые же кадры с Липкиным заставила Павленко вскочить. Он быстро двигался по веранде и, размахивая руками, кричал, переходя с победных на пораженческие интонации:

– Он!.. Это Шам ложный. Артист!.. Нет, но как ловко? Вы сразу на главного вышли. Молодцы! И паспорт его в руках… Он! Бесспорно… Ах ты Липкин… Нашли и упустили. Такую щуку упустили.! Да он сейчас год под корягой сидеть будет и мои денежки пропивать.

– Пропивать и аспирином закусывать, – подтвердил Николай Васильевич. – Двести тридцать пачек отборного аспирина упустили. Да у этого Артиста три года голова болеть не будет… Может, он и правда наемный актер. Наняли, отыграл свое, и знать ничего не знает. Он ведь говорил, что заказчик его гримировался… А вот телефонист, тот может знать больше…

Николай Васильевич медленно раскрыл свой сотовый телефон, нажал одну кнопку и через три секунды оживился: