Книга Опасные игрушки - Анатолий Галкин

– Не знаю, Гридин, за что вы боролись, но повторяю – у меня полный букет доказательств против вас.

– Уверяю, что это была шутка.

– Вот за такие шуточки Гридин, я вам обеспечу семь лет строгого режима. Уж пять – так это с гарантией. Пишите чистосердечное признание, пока я добрый.

– Олег, ну хоть вы ему. Вы же меня лучше знаете. Ну какой я убийца?.. Я согласен все написать. Но вы послушайте сначала… С Оксаной я познакомился год назад. Мы сразу поняли друг друга…

– Спелись. Сговорились, – Савенков вошел в раж и уже не мог остановиться. – Вы, Гридин, образовали со своей любовницей преступное сообщество, банду. За это еще больше дают.

– Нет же! Мы просто любим друг друга. Она яркая, страстная. Она очень мне подходит. Она меня… удовлетворяет.

– На сколько она младше вашей жены?

– На шестнадцать. Но не в этом дело… Не только в этом… Я действительно думал одно время связать с ней судьбу. Но только думал! А она считала, что все уже решено. Планы строила – летом здесь, на природе хозяйством заниматься, а зимой в Москве… Тут мне пришлось сказать, что при разводе придется что-нибудь Марине оставить. Или то, или это. Оксана очень обиделась, заплакала и говорит: «Подумай, как сделать, чтоб ей ничего не оставлять». А я машинально так, мимоходом: «Только и остается ее убить. Мне это запросто. Плевое дело». Я это так сказал, в шутку. А она за это схватилась… Потом Марине эти звонки начались. Около дома ее кто-то пытался похитить. Еле убежала… Оксана, как узнала об этом, стала сама Марине звонить. Угрожала. Роль такую играла. Как в кино…

– Готовила вам алиби.

– Что вы… Она и слов-то таких не знает… Она чистая, нежная… Потом мы с ней стали письма для Марины сочинять.

– Продолжали вместе играть?

– Нет… Тут я о другом подумал. Марина испугается и я ее куда-нибудь отправлю. В санаторий или в деревню, к тетке…

– В глушь, в Саратов?

– Нет, на Кубань… Отправлю, а сам на свободе… Но все это относится к моральному облику. За это семь лет режима не дают… Мы много писем написали. Три штуки я передал сотруднице тур бюро, Любе. Она их сопровождает. Заплатил ей и попросил периодически подбрасывать Марине… Я во всем сознался. Готов все это записать.

– Не надо, Гридин. Мы на диктофон писали.

– Поймите, мне нет смысла признаваться в главном – угрозы, письма и, при этом, не брать на себя пустяки… Звонки с мужскими голосами настоящие. И тот мужик около дома – настоящий. И сегодняшние бандиты – настоящие… Если бы вы не приехали, я бы умер здесь. Зачем мне это?

– Да, ни к чему… А убить они вас не хотели? Что это за кровь у вас в квартире?

– Это моя… Я кричать хотел, а он меня по носу как шарахнет… А у меня сосуды слабые… Я вообще очень болезненный.

* * *

По дороге в Неаполь Люба около двух часов повышала культурный уровень группы. С наигранным вдохновением она зачитывала в микрофон отрывки из книг по истории Древнего Рима: Колизей, гладиаторы, триумфальная арка, форум, Цезарь, Рубикон, Везувий, Карфаген… Сотни имен, битв, дат. Все это перемешалось бы в головах туристов, если бы это входило туда. Но все дружно пропускали Любину лекцию мимо ушей. Всех больше привлекали проносящиеся за окнами пейзажи: развалины, оливковые рощи на холмах, виноградники, плантации годовалых кипарисов, придорожные магазинчики дачной мебели и скульптур под старинный мрамор.

Любе удалось завладеть вниманием только в последние минуты, когда она отложила умные книги и стала говорить от себя. Она очень любила эту тему. Здесь было где разгуляться ее сарказму и поставить на место этих самоуверенных, надоевших ей туристов, показать им, что все они лопухи, простофили, недоумки, профаны. Люба даже развернулась на своем кресле, чтоб видеть их лица.

– Скоро мы будем в Помпеях, а потом в Неаполе. У вас будет два часа свободного времени. Достаточно, чтоб вас обмануть, облапошить, украсить что-нибудь. Не всех, конечно, но половину из вас… Итальянцы называют туристов «ил полло», курица. Это они намекают, что вас непременно надо ощипать. Так что – прячьте свои денежки… Но это вам не поможет. С вами будут работать не просто мастера, а художники. Кража для них – многовековая традиция, искусство. А вы все… просто душны… Говорят, что нужно трое русских жуликов, чтобы обмануть одного неаполитанца. И не просто жуликов, а хитрых, умных, талантливых. Я думаю, что среди вас таких нет. Я имею ввиду – жуликов… Вот в мой прошлый приезд случай был. Наш банкир решил купить видеокамеру. Прямо на улице, с рук. За ценой погнался. Но очень осторожный был. Все проверил: заснял, перемотал, просмотрел. При нем все это запаковали, а уже в Риме он вынул из коробки деревянную болвану в форме камеры. Под черным лаком и золотыми буквами «Сони»… Никому верить нельзя. Все воруют. И у нас воруют. Но у нас это грубо, примитивно, без фантазии. Вот этой весной была я в Париже. Так и туда эти итальяшки добрались… Двое моих, солидная пара, он писатель, так вот, выходят они из Лувра и идут к Елисейским полям. Настроение у них одухотворенное – только что приобщились к мировым шедеврам. Венеру без рук видели. Тормозит около них машина, выскакивает шофер и лопочет что-то по-итальянски. Писатель ему: «Пардон, не понял». А тот обрадовался: «О, Россия! Моя любовь. Я – часто в Москве. Я – от „Валентино“. Здесь была экспозиция, презентация. Вашей жене мой подарок – дубленка. Вам – модная куртка. От всей души». Наш писатель обмяк, растрогался. Жена держит пакеты с подарками, а он быстро соображает, чем отплатить новому другу. Итальянец, понимая это, быстро подсказывает: «Мне сутки по этой Франции ехать. А у меня только лиры остались. Нет ли у вас франков или долларов – за бензин заплатить. Через месяц в Москве отдам». Писатель передает триста баксов и машет дяде ручкой. А в гостинице оказывается, что куртка из бумаги, а дубленка – клеенка. Такие на любом развале по десять долларов… Так, приехали. Это Помпеи. Посмотрите: слева Везувий, а справа – туалет. Через десять минут встречаемся на площади.

В Москве Варвара и представить себе не могла, что, идя по улицам древней, нетронутой временем Помпеи, она будет думать о каком-то конверте, о печатных буквах на нем, о щели под дверью гостиничного номера… Казалось, что перед магией этого города все должно отступать.

По этим мостовым гуляли патриции, своими одеждами они касались вот этих стен. В этом доме рабы пекли для них хлеб, в этом – делали вино. Вот здесь городские бани, а дальше – театр, храм, публичный дом. Варвара смотрела на все это, но воспринимала очень отстранено. Она думала совсем о другом…

Звонок в Вену был из Москвы. И, как сказал портье, ему сразу был назван их гостиничный номер. А ключи, она это точно помнит, раздавались из имевшихся в тот момент. В Москве об этом не могли знать заранее. Значит сообщил все это кто-то из группы. Он же и письмо подбросил… Варя осмотрела группу, послушно семенящую за местным гидом. Тридцать человек и каждый из них мог сделать это. И по внешнему виду ничего не определить. Нужно придумать ловушку, оперативную комбинацию.