Книга В тени экватора - Евгений Никитин

– Мботе! – поздоровался Михаил на языке лингала, бывшем в ходу в этих краях, с сидящим под деревом африканцем.

– Мботе! – улыбаясь, ответил чернокожий человек и перестал стучать палкой по стволу.

– Нденге нини? – продолжил знакомство полиглот, что означало «как дела?».

– Месье, жерль пар Франсе? – неожиданно поинтересовался неизвестный на довольно сносном языке Дюма и Гюго.

– Уи! – ответил лейтенант и перешел на французский. – У вас неплохое произношение.

– Спасибо! Я так понимаю, что вам лучше говорить на этом языке, чем на лингала? – еще шире улыбнулся негр.

– О да! Весь словарный запас лингальских слов я исчерпал. А вам удобно говорить на французском языке?

– Разумеется, я же офицер заирской армии.

– Вот как? А как же вы сюда попали?

– Да так же, как и вы, – выпал из развалившегося самолета.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Кремнев. – Я же видел вас в салоне Ан-12, когда мы летели сюда. Сейчас вы обросли бородой и не видно вашей военной формы. В самолете вы были в форме.

– Вы тоже, надо признаться, изменились, обзавелись бородой и осунулись. Хотя форма на вас, кажется, еще новее стала.

– Я взял ее из тюка с обмундированием, а что случилось с вашей?

– Она ушла на это. – Заирец указал рукой на левую ногу.

Сейчас Михаил обратил внимание, что левое бедро и голень африканца фиксированы тремя длинными палками, примотанными разорванной гимнастеркой. На раненом остались черная футболка и форменные штаны. Кутался он в грязную куцую рогожу. Покрытое курчавой с проседью бородой отощавшее лицо излучало неподдельную радость.

– Мы так и не познакомились, я – Михаил Кремнев, советский военный переводчик, сопровождал груз оружия и амуниции в Заир.

– Мишель Мбомбо, лейтенант заирской армии, должен был охранять этот груз, – пожал негр протянутую переводчиком руку.

– Тезка, значит. А я почему-то принял вас за кубинца, – произнес советский офицер, отмечая про себя, что рукопожатие у этого Мбомбо довольно сильное.

– Нет, я лингала, – снова улыбнулся Мишель. – Давайте перейдем на «ты», без брудершафта?

– Согласен. А вы, то есть ты, уроженец этих мест?

– Не совсем. Я уроженец Бикоро, это южнее Мбандаки. А здесь людей нет. Гиблое место. Сюда даже пигмеи не заходят.

– А мы где сейчас находимся?

– Мы в Ликвальских болотах. В самой его центральной части. Отсюда до Мбандаки километров триста будет по самым непроходимым топям и сельве.

– А почему так далеко? Я думал, мы к самой Мбандаке подлетали. По времени так получалось.

– Нет, самолет летел не по прямой, он сделал уклон влево и шел над рекой Конго, таким образом путал следы, если бы нас кто засек с радара.

– Отвлекающий маневр? – присвистнул Кремнев.

– Типа того! – подтвердил Мишель. – Мы еще должны были перед Мбандакой завернуть к Бикоро и сбросить часть оружия на парашюте. Там нас в условленном месте ждал еще один отряд повстанцев.

– Теперь понятно, почему мы полетели на Ан-12 – с него можно сбросить все, что угодно.

– Это оружие предназначалось нашим партизанам. Основная партия летела в Мбандаку, там бы разгрузились и поменяли инструкторов.

– А те двое, что сидели с тобой, черный и белый парни, они кубинцы?

– Да, они нам помогают. Там на аэродроме они бы поменяли других парней с Кубы, что пол года жили на наших базах в джунглях.

– А кто тогда нас подбил? Кто выпустил эту чертову ракету?

– Сам голову ломаю! – нахмурился Мишель. – Там, по нашим данным, нет никаких отрядов, одно сплошное болото.

– Может, пигмеи?

– Пигмеи? – рассмеялся африканец. – Ты видел когда-нибудь пигмеев?

– Нет. Живьем не видел, только по телевизору.

– Так вот, доложу я тебе, дорогой друг Михаил, пигмеи еще пребывают в каменном веке. Для них самое сложное оружие – это лук и стрелы. Чтоб с ПЗРК шандарахнуть, нужен опыт и знания. И его еще где-то раздобыть надо, такие установки просто так по джунглям не валяются.

– А как ты с парашюта выпрыгнул? – перевел разговор в сторону Кремнев. – Я парашюты в салоне видел, но как в такой суматохе тебе удалось им воспользоваться? Может, еще кому повезло?

– Чисто каприз судьбы! Я в тот момент, когда ракета влетала в двигатель, как раз приготовился привязать к парашюту ящик с автоматами, он у меня в руках находился. А когда все загрохотало кругом, я его машинально на себя и надел.

– Да, но как тебе высоты-то хватило для прыжка? Когда хвост отвалился, мы по кронам деревьев скользили, мне этот момент отлично в память врезался. Там метров пятьдесят до земли оставалось.

– Ты, Михаил, не поверишь, но каким-то чудом самолет подбросило вверх.

– Вверх? Без хвоста?

– Ты не веришь?

– Ну, не знаю. Самолет падал вниз, когда я от него отделился.

– Но тем не менее я сижу перед тобой, а мой парашют у тебя в руках.

– Извини, Мишель, продолжай.

– Да тут и продолжать особо нечего. Когда самолет стал разваливаться на части и отвалился хвост, его неожиданно швырнуло резко вверх, все, кто был в салоне, и несколько ящиков с оружием попадали наружу. Я дернул кольцо и потерял сознание. Очнулся висящим на дереве.

– А остальные?

– Остальные были без парашюта. Сам понимаешь, их шансы против моего не стоят и одного жалкого сантима.

– Ясно. А как ты повредил ногу?

– Да проще простого! Представляешь, выпал из самолета и остался жив. А когда падал с дерева, то умудрился сломать голень. Начал срезать ножом стропы, не рассчитал и сорвался вниз, прямиком на какой-то старый пень. Ладно, давай устраиваться на ночлег, скоро стемнеет, после договорим.

– Согласен, – кивнул Кремнев. – Ты пока парашют распутай, соорудим из него палатку, а я пойду дровишек принесу, может, кого и на ужин подстрелю.

Глава 6

Как приятно сидеть подле костра, жарить свежую свинину и разговаривать, пускай и не на родном языке, но с живым человеком. Охота на бородавочника прошла вполне успешно. А собранного хвороста с лихвой хватит до самого утра. Из парашютного шелка соорудили некое подобие монгольской юрты или индейского вигвама, кому как нравится, главное – не пропускает льющийся со свинцового неба неуемный дождь.

– Ох, как я отвык от нормальной пищи! – с блаженством произнес Мишель, утирая тылом кисти капавший с бороды теплый жир.

– Так ешь на здоровье! – улыбнулся Кремнев. – А то к вечеру все равно все протухнет.

– Нет, спасибо, русский друг. Нельзя сразу много мяса кушать. Я в эти дни сильно голодал. С непривычки возможен заворот кишок. А чтоб мясо не протухло, его надо нвенге натереть.