Книга Закон Черного сталкера - Дмитрий Силлов

– Сегодня я ушел на охоту, – продолжал Хащщ, с трудом выталкивая из себя слова. – Наши самки быстро вынашивают детей, и моя девочка уже скоро должна была родить. Я уже неделю не разрешал ей выходить из логова, чтобы не растрясти живот. А когда вернулся… Понимаешь, Снар, я нашел в нашем уютном гнездышке только немного крови и голые, совершенно чистые белые кости. Ее большой скелет словно обнимал три крошечных, совсем маленьких…

Хащщ закрыл лицо лапами и застонал.

– Как мне теперь жить с этим, когда я закрываю глаза и сразу вижу эту картину? Да и с открытыми она не идет у меня из головы…

– Держись, воин, – жестко сказал я. – Терять любимых – это очень больно, уж я-то знаю. Но могло быть и хуже. По крайней мере, они не мучились.

– С чего ты это решил? – хрипло спросил Хащщ.

– Ты говорил, что кости были чистыми. Долго ты был на охоте?

– Нет, – слегка недоуменно произнес мутант. – Полчаса от силы – кабан попался недалеко от логова…

– То есть их мясо не сгрызли, а сняли со скелета, словно перчатку с руки, – подытожил я. – Такое мог сделать только очень сильный псионик. Невероятно сильный. К тому же ты говоришь, что логово было хорошо замаскировано. Но псионики ищут добычу не глазами и не по запаху, а ментально, улавливая энергию мыслительных процессов в голове жертвы.

– Псионик? – переспросил Хащщ.

Пока он говорил со мной, его глаза понемногу приняли свой естественный белый цвет. Но сейчас они вновь начали стремительно наливаться кровью. Видимо, смерть любимой настолько прибила мутанта, что он даже и не подумал о причине случившегося. А сейчас – дошло.

И до меня дошло тоже, кто мог это сделать…

Псионики Зоны могут приманить жертву силой мысли, парализовать мозг, отключить боль и есть добычу заживо. Они способны ментально кидать во врагов не очень тяжелые камни, сильный мутант этой породы даже способен поднять противника в воздух и разорвать надвое. Но вот так запросто очистить скелет от мяса может только шам из мира Кремля.

Очень сильный шам.

Мегасильный.

Единственный в своем роде…

– Я найду его и убью! – прохрипел Хащщ, захлебываясь ненавистью. – Разорву голыми руками!

Знакомое явление. Горечь потери всегда очень быстро сменяется жаждой мести, которая, будучи свершенной, все равно не принесет облегчения. Боль утраты лечит лишь время – но как это объяснишь тому, кто потерял семью? Сейчас для него существует лишь два выхода – самоубийство или месть… Хотя нет. Глядя на красные, налитые кровью глаза Хащща, я понял, что выход у него теперь только один.

– Понимаю, – кивнул я. – Но брызгать слюнями, растопырив щупальца, словно морская звезда, не лучший способ утолить жажду отмщения. Месть – это блюдо, которое подают холодным.

– Чего? – уставился на меня мутант.

– Блин… Короче, если сейчас ты вот такой весь в благородном порыве ринешься на того мута, он легко и непринужденно сделает с тобой то же самое, что сотворил с твоей семьей, и спокойно пойдет дальше.

– И что же делать? – немного подостыл Хащщ.

– Для начала неплохо бы раздобыть тебе штаны и оружие, – заметил я. – Вид у тебя, конечно, впечатляющий, но здесь, в Зоне, принято при виде ктулху сразу стрелять. А в одежде ты издалека вполне сойдешь за сталкера.

– Маскировка, – кивнул мутант. – Понимаю. Здесь неподалеку есть сталкерская стоянка. Когда я шел мимо, там как раз какая-то хомо и глазастый мут с обезьяньей башкой жрали тех сталкеров. Думаю, сейчас они уже покушали, и вряд ли им понадобятся чужие шмотки – они и сами нормально экипированы.

– Жрали людей? – переспросил я, не веря своим ушам. – И девушка – тоже?

Кто такой «глазастый мут с обезьяньей башкой», я понял сразу, описание было на редкость точным. А вот девушка, питающаяся человечиной, в картину не вписывалась.

– Еще как, – кивнул Хащщ. – Будто неделю не ела. Аж урчала от удовольствия.

– А волосы у нее какого цвета?

– Черные, – отозвался ктулху.

Пазлы со скрипом встали на свое место. Академик Захаров был прав – воскрешение изменило моих друзей.

Страшно изменило.

И не только внешне…

Фыф, которого я знал, мог быть жестоким по отношению к врагам, но он никогда не убил бы беспомощную беременную самку.

Рудик вряд ли стал бы есть человечину, однако это я еще мог с натяжкой допустить.

Но чтобы Рут, нежная и романтичная Рут, урча, пожирала труп… Такого быть просто не могло, она скорее умерла бы от голода.

Но для того, чтобы удостовериться, мне нужно было посмотреть на все своими глазами.

– Где та стоянка? – спросил я. – Пойдем, покажешь.

* * *

– Нереально вкусно!

Рут вытерла свои полные, красивые губы тыльной стороной ладони. На нежной коже остались две темно-красные полоски.

– Ты прав, – добавила она. – Когда-то у меня была другая жизнь, которую я совсем не помню. Но вот этот вкус – да, остался в памяти.

Рудик прищурился.

– Если бы ты не была так похожа на самку хомо, я бы сказал, что ты из племени нео. Повадки, голос, движение… Все неуловимое, но если эти следы собрать в кучу, то можно сделать вывод…

– Хватит! – решительно прервала его Рут. – Мне нравится быть человеком. И мне кажется, что и тебе тоже. Голова у тебя, конечно, своя осталась, но телом ты вполне сойдешь за излишне волосатого хомо. Уши прикрыть, и с трех шагов не отличить от сталкера.

– Думаешь? – усомнился Рудик. – Надо попробовать.

Он размотал бандану с головы одного из недоеденных мертвецов, и неумело начал наматывать ее себе на голову.

– Дай помогу, – усмехнулась девушка.

Она аккуратно загнула уши спира, прижала их и, ловко намотав ткань на голову мутанта, завязала концы на затылке. Пока Рут занималась этим, мутант аж замер и прищурился от удовольствия.

– Готово, – произнесла она, завершив работу.

– Спасибо, – поблагодарил Рудик. И неожиданно для себя добавил: – Знаешь, а ведь у меня никого нет на этом свете. Совсем никого…

– У меня тоже, – отозвалась Рут. – Но это не повод, чтобы броситься к тебе на мохнатую грудь и забиться в рыданиях. Ты, конечно, мутант обаятельный и клинья подбиваешь интеллигентно, что подкупает. Но на ближайшее время у меня нет планов заводить новые отношения.

– А какие у тебя планы? – поинтересовался Рудик.

Рут хищно улыбнулась, сверкнув идеальными зубами, между которыми чернели полоски свежей крови.

– Знаешь, мне надоело, что меня всю мою жизнь пытаются либо убить, либо унизить. Даже не знаю, что страшнее.

– В этом наши с тобой судьбы очень похожи, – вставил спир.