Книга Любить (НЕ) страшно - Катя Васильева

Я была согласна сразу же, с первого слова. У меня в голове крутилось:

«Летта Джордж ― финансовый советник».

«Летта Джордж ― менеджер».

«Спросите у миссис Джордж», ― снилось мне.

Важная должность, авторитет, шикарный офис, дорогие деловые костюмы, огромная финансовая корпорация… Ах, вот они, наконец-то приоткрываются врата Американской Мечты!

Его звали мистер Джефф. Он прислал мне гору финансовой литературы, книги тоннами и файлы терабайтами. Теперь у меня появилась цель. Она очень быстро вытеснила нескончаемую обрыдшую мыслительную жвачку под названием Аллен.

Мой мозг переключился теперь на изучение американской экономической системы. Реальный капитализм, о котором я даже никогда не имела представления.

Изучала американский рынок акций, паевые инвестиционные фонды – mutual funds, фондовый рынок, облигации, государственные ценные бумаги – bonds, индексы, налоги и их формулы… Налог на доходы, формулы расчета расходов семьи и бизнеса, на недвижимость и землю, бизнес налоги, налог на покупку – все, что платит рядовой американский карман.

Я учила не просто теорию, нужно было освоить огромный массив конкретной информации, необходимой для практики. Каждую акцию и облигацию компании, каждой компании – американской и не только. Что за ними стоит, их подпитывающий капитал, совет директоров, его состав и текучка новых продуктов и внутренних скандалов. Анализ и прогноз того, как их ценные бумаги будут вести себя на биржах. Пенсионные фонды qualified и non-qualified12, аннуитеты13, страхование жизни – variable14 и нет, фиксированное и пожизненное. Трасты, риски, доверительные, наследники, правила работы с ними и ценные бумаги и так далее.

У меня в голове шла война цифр и терминов. За год нужно было получить, все на английском, пять securities licenses15 №6, №63 и №65 плюс лицензия всех видов страхования жизни и ChFC®16.

Недолго думая, я отложила жизнь в сторону. Тогда меня волновали только мои дети и мое теперь уже точно светлое будущее. Аллен испарился за тоннами прочитанных листов. Готовясь к тесту или экзамену, я слушала запись учебника, иногда даже делая массаж. У меня была цель!

Меня ничего больше не волновало.

Не позволяя себе никаких вольностей и удовольствий, я на полтора года исчезла с лица земли.

Дети, книги, работа… Я решила, что когда сдам все экзамены, то свожу себя домой, в Белоруссию, чтобы отметить там свои 35 лет с друзьями на Минском море. Это будет моим подарком себе самой.

Ее Высочество

Здесь мы будем говорить про Вету. Ветка, Веточка. Вы с ней уже знакомы. Она лучшая подруга Лизы. Сейчас ей 12 лет.

Родители Веты развелись шесть лет назад. И теперь, по каким-то непонятным обстоятельствам, она живет с отцом. То ли Ветина мать изменила ему, то ли он ее избил за это, непонятно. Это еще одна тайна, покрытая мраком… Много всяких сплетен. Они живут в том же малосемейном общежитии, где живет наша Лиза с матерью. Ветина комната на том же этаже, в двух шагах от Лизы, рядом с ленкомнатой. Она разделяет пространство между их блочными квартирами.

Если вы не знаете, что такое ленкомната ― ленинская комната, ― это большое помещение, где соседи по этажу собираются на досуге для идеологических собраний. В те времена еще существовали специальные методические указания по оформлению ленинских комнат. Там обязательно должен был присутствовать бюст Ленина и фотографии членов советского Политбюро, лежали подшивки газет «Правда» и «Труд». На стене висела стенгазета, она обязательно делалась каждый месяц вручную активистами этажа. Эта комната всегда была не заперта. По праздникам там накрывали столы, взрослые ели и пили, радуясь своему неказистому советскому быту, а дети носились по узким, бесконечно длинным коридорам, покрытым старым коричневым линолеумом, с темно-синими тусклыми потрескавшимися стенами.

Эта ленкомната была тайным местом встреч для детей всего этажа.

Взрослые и администрация разрешили детям там иногда играть и устроить уютный форд из кресел и пледов. Любимое место для всей ребятни. Это было одно из немногих скудных развлечений, которые Лизина мать если не одобряла, то, по крайней мере, не была против.

Отец, высокий статный мужчина, спортсмен и активист, работал в Строительном Тресте №18. Он души не чаял в своей дочке. И когда я говорю «души не чаял», я имею в виду боготворил, обожал, и вся его жизнь крутилась только вокруг благополучия его принцессы. Как мы говорили выше, баловать детей в то время было сложно и пусть даже не излишествами, но своей любовью и вниманием он баловал Вету беспредельно.

Дядя Ваня сам был избалован любовью семьи. Он был младшим сыном у своих родителей, вырос под опекой матери и пяти старших сестер. Можно вообразить, как его баловали и защищали, как маленький мальчик рос в любви и заботе шести женщин. Хотя и выросший в послевоенное тяжелое советское время, он был окружен любовью и бдительной заботой всю свою жизнь. Поэтому у него и было огромное любящее сердце. Он не знал, как можно жить по-другому.

– Тебе так повезло с папой! ― часто с завистью говорит Лиза.

– Да ты что, ты ему тоже как дочка. Он тебя любит! – Вета всегда заботится о Лизиных чувствах. Она не хочет, чтобы Лизе было обидно. У Веты со стороны отца очень большая родня, и для всех она маленькая принцесса их любимого младшего братика и любимого дяди. У нее восемь двоюродных братьев и пара сестер старше Веты. Для всех них она самая избалованная и везучая. При любом сборе семьи тетеньки всегда восклицают с нарочитой слащавостью: «Ой, какая хорошая девочка!» ― «Какая красивенькая!» ― «Веточка, ты просто прелесть!» ― «Какая умненькая!» ― они гордятся за своего брата. Вета была избалована вниманием. Отец даже редко называл ее по имени, постоянно используя выражения «любимушка», «моя сладкая», «счастьечко мое».

Вета не знала тогда ни о тяжелом времени, ни об очередях, ее нежно оберегал отец от всех напастей и тягот той жизни. Она была легка и свободна как ветер, всегда веселая, беззаботная, и поэтому всегда хотела помочь Лизе, привести ее в свой беспечный счастливый яркий мир.

Вета была избалована любовью. Это звучит странно, но она знала, что всегда может положиться на своего отца. Любовь парила в воздухе. Любовь была везде и во всем.