Книга Три жениха для попаданки - Ульяна Гринь

— Госпожа Мелла!

— Простите. Я не неженка, госпожа Мелла, но это, — указала на дерюгу, — воняет псиной и мертвыми крысами.

— Любая другая взяла бы и поблагодарила, кланяясь в пояс!

— Я не любая другая. Если я заболею, кто будет меня лечить? Сколько это будет стоить денег короне?

— Хиленькая ты, Гзеня! Никто не болеет от запаха, а ты вдруг заболеешь?

— Не от запаха, а от микробов!

— Это ещё что?!

— Неважно… — я сдулась от бесполезного спора. — Просто… Можно другое одеялко?

Мелла пристально смотрела на меня, покачивая головой, а потом вышла. Дура старая… Я села на тюфяк, поелозила на нём, пытаясь устроиться поудобнее, но он был набит колючей соломой. Вот подстава! Как спать-то на нём?

Дверь снова скрипнула, раскрываясь, и мне в лицо полетело что-то шершавое, но пахнущее травами. Подняв голову, я успела заметить край юбки Меллы, а потом дверь закрылась со щелчком. А я улыбнулась. Первая победа, самая сладкая!

Не раздеваясь, я улеглась на тюфяк и накрылась этой недоскатертью-полуполотенцем и закрыла глаза. Боже, дай мне сладкого сна до самого утра!

Ага, два раза!

Не знаю, сколько было времени, когда я проснулась от нестерпимого зуда в районе груди. Тавро чесалось. Неужели не исчезло? Я села на тюфяке и расстегнула пуговицы платья. Метка избранных таинственно светилась в лунном луче, проникавшем в кухню из окошка. Чёртово клеймо! Теперь всё время будет чесаться?

А потом я услышала звук, который разорвал мне сердце. Как будто младенец плакал…

Глава 5. И бог создал сковородку!

Поднявшись с тюфяка, я осторожно направилась к двери. Открыла её потихонечку, чтобы не скрипеть несмазанными петлями, и выглянула в коридорчик. Нет, это никакой не младенец. Очень похоже на котёнка! Потерялся где-то, маленький, плачет, мамку ищет…

Котят я всегда любила больше, чем детей. Поэтому безо всяких размышлений двинулась на писк беззащитного существа, которое где-то в ночи, одно, напуганное и голодное.

Из коридорчика я попала в другую кухню. Она оказалась больше и чище, чем людская, где я проработала день. Ещё один очаг, но чуть поменьше и гораздо красивее. Столы выскоблены добела. Вместо чугунных горшков — медные кастрюльки. Это наверняка кухня для придворных. Интересно, что же в королевской кухне? Фарфор и серебро с золотом?

А, пофиг! Котёнок всё ближе. Где ты спрятался, маленький?

— Кис-кис, — позвала я шёпотом. Эхо отразилось от стен, и я поёжилась. Никого нигде нет, пусто, холодно…

Из придворной кухни выходило две двери. Внимательно прислушиваясь, я прошлась от одной к другой. А котёнок, как назло, замолчал. И что теперь? Куда? Налево или направо? И вот где теперь искры, когда мне нужна подсказка? Не для себя же стараюсь, для беззащитного существа!

— Кс-кс-кс, кисонька, где ты? — снова позвала я, напряжённо прислушиваясь. И уловила шорохи за правой дверью. Радостно сунулась в неё, осторожно заглянула в помещение. Это не кухня, а что-то наподобие — нет большой печи, только маленький очаг посредине комнаты с чем-то похожим на вытяжку сверху. А вокруг составленные вместе столы, на которых странные приборы, весы, чашки, чашечки, блюдца и ложечки. А ещё турки! Турки, боже господи! Какое счастье, это же кофейная!

Сейчас бы чашечку кофе…

— Что ты здесь забыла, девка?!

Я аж подпрыгнула от неожиданности и схватилась за сердце. Тёмная тень выступила из-за угла, а тоненький писк взрезал воздух между нами. Парень не старше меня по виду, одетый в камзол и панталоны до колена на чулках, держал маленького серого котёнка за шкирку. А тот трепыхался в воздухе, растопыривая лапы, и мяукал, жалобно разевая крохотную пасть. Выглядело всё не слишком нежно.

— Отпусти котёнка, урод! — потребовала я с налёта.

Парень поднял брови и усмехнулся:

— Ты… требуешь? Ты, чернь? Сейчас я позову охрану, и ты попадёшь в казематы, дура!

— Котёнка отпусти! — я решила не поддаваться на провокацию и гнуть свою линию. Тоже мне, принц нашёлся! Охрану он позовёт, говнюк! Побоялся девушки! Тьфу…

— Я хотел окунуть его в горячий шоколад, — фыркнул парень, приближаясь. — Но теперь, думаю, я окуну в шоколад тебя!

Отбросив маленькое серое тельце на пол, он шагнул ко мне. Я отступила. Он сделал ещё шаг. Я упёрлась задом в стол. В спину мне ткнулось что-то твёрдое. А взгляд парня — острый, издевающийся, высокомерный — как кинжалом, проткнул мои глаза. Руки потянулись к моей шее. Мамочки… Он меня сейчас удавит! Я и забыла, в какой мир попала! Женский пол тут ниже какашки!

— Или что-нибудь другое сделаю, — рот парня растянулся в противной улыбке от уха до уха, а рука схватила меня за плечо. Но меня трогать без моего согласия опасно — особенно, когда нет свидетелей, а помещение полно всякой кухонной утвари. Боже, спасибо за то, что создал во всех мирах кухонную утварь!

Ручка сковороды — плоской и широкой — удобно легла в мою ладонь, и я с силой ударила парня по голове.

Раздался глухой звон, будто кто-то пнул китайский гонг тяжёлым берцем.

Парень с секунду смотрел на меня изумлённо, а потом закрыл глаза и медленно, картинно рухнул на пол.

Я перевела взгляд с него на сковородку и кивнула удовлетворительно:

— Хорошая вещь.

Крохотные коготки вцепились в мою юбку, и котёнок неловко, но быстро вскарабкался прямо мне в руки. Он был такой маленький, такой напряжённый — просто комок жил и нервов! Между нами словно проскочила искра, но на этот раз не магическая, а самая настоящая, какая бывает между человеком и животным. Имя ей — безусловная любовь с первого взгляда…

— Киса, — шепнула я, проводя ладонью по голове котёнка, по шее, тощенькому тельцу. Коты лечат. И этот меня сразу исцелил от гнева и обиды. Этот мир имеет право на жизнь, если в нём водятся такие зверюшки!

На котёнке висели остатки разорванной шлейки из бисера, а такой же поводок болтался до пола. Я аккуратно стащила шлейку и бросила её на пол. Не надо нам никакой сбруи, кот привязан к дому и не захочет убежать оттуда, где ему хорошо.

— Киса, ты кисуня или котик? — спросила я, глядя в яркие зелёные глазища. Малыш крутанул головой, отираясь о моё платье, и вдруг заурчал, затарахтел — громогласно и довольно. Ах ты, маленький! Задохнувшись от нежности, я прижала котёнка к себе, уложив в сгиб локтя, и принялась гладить, почёсывать, тискать. Обожаю кошек, обожаю!

С пола раздался тихий стон.

О, да мы не одни, я и забыла… Стонет, значит, жив. А мне неинтересен! Положив сковородку на прежнее место, я наклонилась над парнем. Жалко было бы убивать, в тюрьму не хочу. Нет, всё с ним будет в порядке. Может, даже мозги встанут на место! Хотя вряд ли… С такими, как он, ничего не работает.