Книга Чернокнижник - Анастасия Андрианова

– Да ты только что съел три пирожка! Между прочим, купленные на мои деньги! – возмутилась Алида. – Ну уж нет! Мы с Ричиком идём в Граукс, но ты-то тут при чём? Пойдёшь по своим делам, а от нас отстанешь!

– Так ты, выходит, никакой не Дживс, как сказал сначала, а Ричик, – усмехнулся Тиль. Алида прикусила язык. Не прошло и половины пути, как она уже успела проболтаться! – Так что там насчёт горячего обеда? От холодных пирожков, знаешь ли, в животе всё слипается…

– Иди-ка ты один, нахал! – разозлилась Алида. – Я и так потратила на тебя больше, чем ожидала. Разойдёмся по-хорошему, пока я не… – Она чуть было не сказала «пока я не натравила на тебя птиц», но вовремя замолкла.

– Её лучше не злить, – серьёзным тоном предупредил Ричмольд.

Алида нахмурилась. Ей показалось, или Рич только что обозвал её злюкой? Конечно, она позволяла себе обходиться с ним не слишком доброжелательно, но лишь потому, что сама испытывала сильную обиду. Но это же должно оставаться только между ними! Почему он рассказывает этому Тилю то, что не является правдой?

А может, она действительно настолько увлеклась мелочными проявлениями мести, что на самом деле выглядит озлобленной избалованной девчонкой? Несколько дней шипит на Ричмольда, а теперь ещё и на Тиля. Или он просто хотел пошутить, а она воспринимает всё слишком близко к сердцу?

– На самом деле, – сказал Тиль, срывая травинку и закусывая стебелёк, – я бы не напрашивался на обед, будь у меня другой выход. Но у меня, честно, ни медяка в карманах. И я уже давно мечтаю о нормальном горячем обеде, а не о той бурде, которой меня кормили в трактире в обмен на мою музыку.

– Что ж ты не сменил работу? – поинтересовалась Алида. Она хотела спросить как можно ровнее, но вопрос всё равно прозвучал язвительно.

– Так я же говорил. Хотел спрятаться. Хотя бы ненадолго. Спасибо Первому Волшебнику, хоть туда взяли. Я же на гобое толком играть-то не умею. Выклянчил его у отца совсем недавно. Перед тем, как… А продолжение – после обеда.

Тиль улыбнулся, но его лицо удивительным образом оставалось несчастным. Такой контраст выглядел даже забавно, и Алида слегка улыбнулась в ответ. В самом деле, они не обеднеют от того, что угостят Тиля тарелкой горячего супа. Даже если деньги закончатся, Вольфзунд даст им ещё. Так почему она отказывает несчастному музыканту? Где её прежнее сочувствие и отзывчивость? Заодно скоротает время за разговором, когда будет ждать вечернего возвращения Ричмольда.

– И вовсе я не злюка, кто бы что ни говорил, – произнесла она, скорее желая убедить себя, чем Тиля. – Ладно. Пообедаем все вместе, послушаем твою историю и разбежимся.

Музыкант расплылся в широчайшей улыбке, а Рич промолчал. Алида поняла, что компания Тиля его тяготит, а ещё он наверняка мучительно гадает, успела ли Алида рассказать что-нибудь о них за вчерашний вечер.

* * *

В Грауксе обнаружилась одна весьма обшарпанная, но довольно-таки уютная таверна. Внутри, к удивлению Алиды, пахло не тушёной капустой и дешёвым пивом, а свежим хлебом и кофе с пряностями. Немногочисленные посетители негромко разговаривали, единственная официантка бесшумно семенила по залу, то протирая столы, то принимая и разнося нехитрые заказы.

Путники пришли в посёлок, когда день уже перевалил за половину, и солнечный свет, став из золотисто-жёлтого розовато-персиковым, освещал скромные дома и пёстрые ухоженные палисадники. Уютный Граукс привёл Алиду в настоящий восторг, и она мысленно внесла посёлок в свой список мест, где ей хотелось бы жить после того, как бабушка снова станет человеком.

Они устроились в таверне, заняв столик напротив окошка с геранью на подоконнике, и заказали три миски супа для себя и куриные крылышки для Мурмяуза. Угощение для птиц Алида решила попросить позже: пока они сонные, всё равно есть не будут.

Тиль набросился на обед с такой жадностью, будто не ел несколько дней. Алида фыркнула: она-то знала, что он вовсе не такой голодный, каким хочет показаться! Ричмольд, напротив, спокойно и как-то отрешённо стучал ложкой по тарелке. Он никогда не рассказывал о своих предпочтениях, и Алида думала, что он безропотно съел бы всё, что бы ему ни предложили.

– Ну и, – вскинула бровь Алида, наблюдая, как тщательно Тиль выскребает кусочком хлеба донышко и стенки тарелки. – Где моя оплата? Твоё счастье, что я принимаю в благодарность всего-навсего истории.

– Так и быть, – с притворной неохотой согласился музыкант. – История моя, признаюсь, не самая увлекательная. И весёлого в ней мало.

Он неожиданно помрачнел, улыбка сползла с лица, словно смытая дождём. Алида поняла: он просто хотел выговориться, поделиться с кем-то тем, что тяготило. Алиду неожиданно кольнуло сочувствие, и ей стало даже стыдно за то, что она хотела поскорее отделаться от его общества.

– В общем, я самый обычный парень, – начал он, отодвигая пустую миску. – Не пай-мальчик, но и ничего плохого никому не делал. Мы с родителями и сестрёнкой жили в Зелёном Логе, это крошечная деревушка в пару улиц, находится чуть западнее Биунума. У нас было небольшое хозяйство: куры, свиньи, поле картошки, кукурузы и фасоли. Фасоль у нас особенно урождалась. Стручки длинные, мягкие, к августу они наливались такими соками, что, казалось, дотронься – и лопнут, и посыплются на землю мясистые, тёплые от солнца бобы. А ещё за нашими полями текла речка, и мы с другими мальчишками часто ловили там рыбу. Матушка потом запекала её в толстом слое соли. Или отец варил уху – душистую, пахнущую костром. А Никана, моя маленькая сестрёнка, по утрам всегда помогала матери по хозяйству, а вечерами, когда спадал летний зной, уходила с подружками в рощицу, собирать ягоды. Матушка как-то пожурила её, мол, маловато набрала, а она призналась, что половину собранного всегда съедает, и в корзинку мало что попадает.

Тиль улыбнулся, глядя куда-то в пустоту, как будто наяву увидел картины своей прежней жизни. Алида неуютно поёжилась. Соглашаясь его выслушать, она полагала, что музыкант расскажет какую-нибудь ничего не значащую дребедень, что-то несерьёзное, наполовину шуточное. Но Тиль, казалось, действительно вздумал предаться воспоминаниям. Алида бросила взгляд на Ричмольда, но тот по-прежнему вдумчиво жевал, не глядя по сторонам. Алида слегка пожала плечами. Пусть Тиль продолжает. Она не понаслышке знала, как мучительно иногда хочется выложить всё, что томит душу. И неважно, кто окажется слушателем: главное, выпустить то, что скопилось внутри.

– Словом, живём мы здорово. Точнее, жили… – Тиль быстро облизнул губы. – Так здорово, что и ты, Клари, наверняка осталась бы погостить на недельку-другую, случись тебе проезжать мимо Зелёного Лога. Домишки наши хоть небогатые, но всегда чистые и опрятные. С полей пахнет зеленью, цветами, а в конце лета – спелыми овощами. Да у нас даже куры ходят такие чистенькие, всё равно что твой кот! И жилось нам довольно неплохо. Сыто. Вот, даже инструмент отец мне прикупил. Он как увидел, что я вырезаю дудочки из черёмуховых веток, вбил в себе в голову, что мне нужно что-то посерьёзней. Надеялся, что я выучусь и уеду в город, буду служить музыкантом где-нибудь в приличном месте. Выбьюсь в люди, так сказать.