Книга Честь корабля - Роберт Говард

Я горько усмехнулся, вспомнив, в какое кровавое месиво Мэлони превратил Майка, прежде чем тому удалось нокаутировать его.

— Видимо, я был несправедлив к вам, — признался я. — Честно говоря, мне не верилось, что человек может годами держать любимую женщину в неведении относительно истинного положения вещей. Однако Майку это удалось. Что ж, теперь дело за вами. Быть может, вам удастся уговорить его бросить бокс, уйти с ринга. Мы с Гэнлоном оказались бессильны.

— Да разве он сможет хотя бы думать о боксе, если… если выживет? — поразилась она.

— Ну, то, что он не умрет, я вам гарантирую, — усмехнулся я. — Отлежится немного, придет в себя. А пока отвезу-ка я вас в гостиницу.

— Нет, я останусь здесь, с Майком, — торопливо возразила она. — Я не выдержу одна, вспоминая о том, как ему плохо. Нет, я с ума сойду, думая о том, что он перенес ради меня. Завтра мы поженимся, и я увезу его отсюда.

Устроив Маргарет в свободной комнате, я набросился на Спайка:

— Ты что, сдурел? Не мог подождать, пока Майк не встанет на ноги и не приведет хоть чуть-чуть в порядок свою рожу? Неужели ты не понимаешь, какое потрясение испытала девчонка, когда увидела своего возлюбленного?

— Я надеялся, что так оно и будет, — резко ответил Гэнлон. — Я написал ей письмо и спросил, знает ли она, что ее друг Майк Флинн — не кто иной, как знаменитый Майк Бреннон, которого бокс все быстрее и быстрее загоняет в гроб или в психушку? В нескольких штрихах я описал, что из себя представляет боксерский матч и каким из него выходит ее возлюбленный. Если бы она не упала в обморок и не опоздала на ближайший поезд, — что ж, у нее была бы прекрасная возможность лично присутствовать на поединке… Так вот, теперь меня заботит другое, — добавил Спайк. — Если не отговорить Майка сейчас, то Костиган убьет его. Я уже видел, как в одно мгновение ломаются железные люди. Помнишь Тома Берга и как его нокаутировал Хосе Гонсалес? Берг умер, пока судья считал над ним секунды. Да, есть такие люди, которых нужно убить, чтобы они остановились. Майк Бреннон — один из них. И если в его девчонке есть хоть искра женского чутья, интуиции и обаяния — она сделает все возможное, чтобы отговорить его.

* * *

К утру железный человек пришел в сознание: недюжинные жизненные силы сделали свое дело. Приведя к нему в комнату Маргарет, я вышел раньше, чем он успел сказать хоть слово. Когда она вновь присоединилась к нам с Гэнлоном, ее глаза были красны от слез.

— Я спорила, доказывала, умоляла! — в отчаянии ревела она. — Но он стоит на своем!

Тогда мы втроем зашли к Бреннону и сели рядом с ним.

— Майк, — начал я, — ты просто болван. Видимо, вчерашние оплеухи добрались-таки до твоих куриных мозгов. Даже не думай о том, чтобы выйти на ринг.

— Я еще вполне сгожусь на пару-тройку хороших гонораров, — с ухмылкой ответил он мне.

Маргарет вскрикнула, словно он ненароком толкнул ее:

— Майк, Майк! У нас уже столько денег, сколько нам в жизни не потратить! Ты поступил со мной нечестно. Я согласна ходить в лохмотьях и работать посудомойкой, я… я так и сделала бы, если б только знала, какой ценой тебе даются эти деньги.

Редкая для Майка улыбка осветила его лицо. Дотянувшись своей лапищей до рук Маргарет, он осторожно провел по ним пальцами.

— Мягкие, нежные ручки, — прошептал он. — Такие, какими они и должны быть. Видеть тебя такой — это уже награда за все, что я вытерпел. Да, собственно, что я терпел? Так, время от времени несколько оплеух. Люди часто страдают гораздо больше ради чего-то гораздо меньшего.

— Но теперь… больше нет причин приносить в жертву тебя… и меня. Это ни к чему.

Майк упрямо покачал головой. Да, упрямство действительно было худшей чертой его нелегкого характера.

— Пока тебе платят по сто тысяч за бой, нужно быть идиотом, чтобы бросить это дело. Я крепче, чем выдумаете. Вы только послушайте: сто тысяч долларов!

Былой огонь вновь зажегся в его глазах.

— Горят прожектора! — произнес он. — Публика ревет! И я — Майк Бреннон, выдерживающий все и остающийся на ногах! Нет, нет! Я брошу бокс только тогда, когда проиграю нокаутом…

— Майк! — резко прервала его Маргарет. — Если ты еще раз выйдешь на ринг, я уеду, и ты никогда больше меня не увидишь.

Их взгляды встретились — и Маргарет опустила глаза. Нет, никогда еще я не встречал человека (за одним исключением), который мог бы выдержать тяжелый взгляд Бреннона.

— Маргарет, — спокойно, уверенно произнес он. — Ты сейчас просто пытаешься блефовать, желая заставить меня сделать то, что считаешь нужным. Но ведь ты любишь меня и будешь любить. Хочешь не хочешь, а никуда ты от меня не денешься, никуда не уедешь. Просто не сможешь.

Закрыв лицо руками, она кивнула, и Майк нежно погладил ее по голове. Маргарет заплакала навзрыд.

— Майк! — вдруг заорал Гэнлон; на короткое время этот юркий полутяжеловес, за плечами которого было больше двух сотен боев, стал главным действующим лицом на сцене. — Майк, ты рехнулся! У тебя есть все. Все, ради чего люди вкалывают годами, десятилетиями, а потом не могут купить. А сам ты — признайся же — стоишь на краю пропасти. В следующий раз тебе не по зубам окажется и крепкий парень из второй лиги! Костиган сейчас в той форме, в какой ты был в лучшие свои годы. Если б я знал, что он разделается с тобой двумя ударами, я бы сказал: иди вперед, Майк! Но ведь двумя ударами дело не кончится. Он вырубит тебя, но перед этим отметелит по полной программе. А следующая такая встряска вышибет из тебя дух. Ты либо сдохнешь, либо прямиком отправишься в дурдом. И на кой черт тогда тебе или твоей любимой Маргарет будут все твои деньги?!

Майк выдержал паузу, обдумывая ответ, и опять его мощное воздействие окутало нас, как густой туман.

— Костиган не состоит в лиге. Он всегда выступает сам по себе, и его переоценивают. Я превосхожу его по всем показателям. Никогда ему не победить в таком бою, в котором побеждал я. Да и удар у него послабже моего будет.

Спайк безнадежно всплеснул руками и вышел из комнаты. Позже он сказал нам с Маргарет:

— Невозможно. С ним невозможно спорить. Он уверен, что вся проблема в деньгах, но на самом деле здесь замешано кое-что иное. Бокс вошел в его тело, кровь, жизнь, душу. Бой с Костиганом для него — дело чести. Они оба — железные парни. Оба жутко гордятся своей выносливостью и упорством. Помнишь, как дрался Крепкий Голландец, ван Хайрен? Но десять раундов с Костиганом — это конец Майка. Независимо от того, победит он или проиграет. Оба они слишком сильны и упорны. Ни одного так просто не свалишь. Поединок будет долгим, кровавым, напоминающим скотобойню в разгар работы. Вполне возможно, для Костигана он станет последним, но то, что он добьет Майка — это наверняка. Бреннон либо откинет копыта прямо на ринге, либо останется инвалидом. Крыша поедет. В лучшие годы Майк сумел бы измотать и побить Костигана, как победил он в бою с ван Хайреном. Но когда это было?… А сейчас Бреннон далеко не в лучшей форме, зато Костиган — молодой, в самом соку, что для железного человека куда важнее многого другого.