Книга Образцовый самец - Дарья Кузнецова

Я то и дело оглядывалась, опасаясь потерять из виду второго. Но если нас с Гараниным и планировали разделять, то не прямо сейчас. Егеря шли параллельными курсами, не теряя друг друга из виду, и я позволила себе немного расслабиться. Кажется, мы с полковником вытянули по-настоящему счастливый билет: ко всем прежним радостям добавились еще и высокоорганизованные аборигены с близкой нашей моралью. Поразительно.

Интересно, в чем причина? В случайное совпадение довольно сложно поверить, слишком большое получается везение. Значит, ключ в том, что случилось на «Черном лебеде» в момент запуска прототипа. Выходная точка пространственного прокола была выбрана не случайно, а каким-то образом самонавелась вот сюда. Каким? А черт ее знает!

Но если допустить, что мы остались в пределах собственной Вселенной и не слишком сильно прыгнули во времени, то… Прототип открывает широчайшие возможности. Это же удачный эксперимент по телепортации биологического объекта! Самый настоящий прорыв в науке, который…

В котором я смогу разобраться только после возвращения в Союз и при условии сохранности хоть каких-то данных эксперимента. А нас там наверняка уже похоронили, даже если остальные обитатели станции уцелели и не попали в руки к террористам.

«Если вернемся», – я окончательно спустилась из заоблачных бесплодных мечтаний в реальный мир. Странный, чужой, но, как говорится, данный в ощущениях. И лучше думать о нем, а не о работе!

Однако любоваться пейзажем мне надоело еще вчера, блондинистая длинная коса тоже наскучила, а дорога оказалась слишком долгой. Кроме того, несмотря на разумное опасение аборигенов, я все равно чувствовала себя спасенной и уже почти не тряслась за собственное будущее. И после непродолжительной внутренней борьбы все-таки отдалась роящимся в голове отвлеченным мыслям.

Очень жаль, что нет никакой информации. Ни показаний приборов в момент срабатывания прототипа, ни сведений о местном звездном небе, ни чего-то еще, что позволило бы хоть примерно оценить вектор и расстояние…

Впрочем, отсутствие показаний – это не такой уж тупик, если подумать. Можно же исходить из запаса энергии в прототипе, а ее было не так уж много.

Положим, достоверной и экспериментально подтвержденной оценки кривизны межгалактического пространства до сих пор не существует. Но той мощности, которой мы располагали в момент прыжка, не хватило бы на его прокол по любой из известных мне теорий. Значит, с наибольшей вероятностью мы остались в родной галактике. Даже, скорее всего, в нашем рукаве. Теперь уже мысль о том, что мы находимся на территории Союза, не казалась столь фантастичной. Тогда это, скорее всего, один из миров-заповедников, в которых обнаружена разумная жизнь, пока не готовая к контакту и подлежащая наблюдательному изучению.

Впрочем, все это работает, только если рассматривать перемещение в нашем, родном пространстве. Теория множественности Вселенных вполне правдоподобна и имеет право на жизнь, а наш прокол мог вести не вдаль, а вглубь. И тогда весь мой оптимизм рассыпается, как атом московия на свежем воздухе.

Разумеется, размышления эти не привели ни к каким результатам, но зато развлекли и совершенно успокоили. Поэтому, когда лес кончился, я пребывала в самом лучшем настроении за все время нахождения на незнакомой планете.

Кончился лес вдруг, очень неожиданно и резко. А следом началось нечто, чему я далеко не сразу сумела подобрать название.

Это была огромная и безукоризненно симметричная широкая коническая гора с чуть усеченной верхушкой, очертаниями похожая на нарисованный по линейке вулкан. По-настоящему огромная, особенно в сравнении с совершенно плоской равниной, она возносилась минимум на пару километров. За ней в дымке угадывались похожие силуэты, но разглядеть их за пеленой дождя не получалось.

На поверхности горы кишели транспортные средства, похожие на нашего паука. Они быстро перебегали по склонам и исчезали в норах, буквально изрешетивших каменный конус.

«Муравейник», – сообразила я наконец. Гигантский, населенный многими тысячами существ, копошащийся…

«Человейник», – всплыло в голове через пару секунд уточняющее. Я точно знала, что придумала это слово не сама и сейчас, а где-то когда-то вычитала, но вспомнить так и не смогла.

В любом случае ощущения это строение будило очень неприятные, хотя я толком не могла бы объяснить почему. Может, оттого, что я ненавижу насекомых и любые ассоциации с ними сами по себе вызывают отвращение?

Какая несправедливость! Почему столь красивые внешне, буквально совершенные существа живут в подобном месте? Глядя на егерей, я ожидала увидеть легкое каменное кружево домов-дворцов, роскошные сады и фонтаны, но никак не вот это!

На первый взгляд казалось, что движутся транспортные пауки по человейнику хаотически, но вскоре я начала различать в их перемещениях некую систему. У местных явно существовали правила дорожного движения, пусть и непонятные с ходу.

Мы влились в общий поток, я заозиралась чаще и тревожней, боясь потерять из виду Гаранина. Но второй паук пристроился позади и не отставал. Сначала пару минут ехали по склону горы, потом – по тоннелям.

Внутри странный город оказался симпатичнее, чем снаружи. Аккуратные, просторные, прямые коридоры тянулись во все стороны. Свет испускали сами стены – приятный, теплого желтого оттенка, неясной природы. В основном достаточно однообразные, коридоры порой прерывались настоящими произведениями искусства: местами проходы украшались тонкими барельефами, иногда мы пересекали небольшие площади, в центре которых красовались своеобразные клумбы из крупных светящихся полупрозрачных цветных кристаллов и окружающих их, кажется, лишайников – рассмотреть подробнее я не успевала.

На нас глазели. И всадники, и пешеходы, которые начали попадаться в недрах странного города, останавливались и провожали взглядами.

А спустя некоторое время я поняла: не на нас, на меня. Потому что среди местных почти не было женщин. Смотрели со странным восхищением и ожиданием – это стало отлично заметно в глубине горы, где скорость заметно снизилась.

Наверное, если бы не это «почти», я бы заранее ударилась в панику и вернулась к самым нехорошим предположениям о том, куда мы попали. В сочетании с общим видом человейника отсутствие женского населения наталкивало на зловещие мысли о королеве-матке и пресловутых жертвоприношениях. Но представительницы слабого пола все же попадались, пусть в небольшом количестве и совершенно обычные, не столь прекрасные, как их мужчины.

Утешало и то, что женщины перемещались вроде бы свободно и казались довольными жизнью. Не опускали затравленно взгляды, не производили впечатления затюканных, а, наоборот, смотрели уверенно и прямо, с понятным любопытством.

Пешеходы перемещались по полу, а вот наш паук совершенно невозмутимо бежал по потолку, развернув ноги в суставах на сто восемьдесят градусов. С себе подобными на этом потолке, порой сбегая частью ног на стену, он расходился очень ловко и без заминок.