Книга Согретые любовью - Кэрол Мортимер

Джейн поняла, что он описывает собственную жену. Дженнифер Вон была высокой, красивой, элегантной… эгоисткой до мозга костей. Джейн вздохнула и на миг смежила веки.

— Гейб…

— Наконец-то вы назвали меня по имени, — перебил он, торжествуя маленькую победу. — Вы собирались поужинать дома? — Он забрал у нее два пакета с покупками и заглянул в них. — Спагетти по-болонски, — безошибочно угадал он и предложил:

— Я мог бы приготовить соус. Вам так часто приходится готовить для чужих людей — почему бы для разнообразия не попробовать мою стряпню? Соус у меня получается неплохой, — заверил он.

Джейн попыталась вспомнить, как выглядит ее квартира: удобная, опрятная, без единой фотографии, без каких-либо напоминаний о прошлом… Внезапно она спохватилась. Неужели она и вправду готова впустить в свой дом Гейбриэла Бона? Что в нем такого? Чем он ее обворожил? Должно быть, словами об одиночестве. Джейн знала, каким тоскливым и невыносимым оно бывает.

— Хорошо, заходите, только не мешайте мне готовить, — предупредила она, подняла букет и отперла дверь.

Войдя, Гейб неторопливо осмотрелся. В просторной кухне, обшитой деревянными панелями, с потолка свешивались пучки ароматных трав и связки пряностей, сияли начищенные кастрюли и сковородки, стоял старый дубовый стол, купленный на аукционе в поместье. За долгие годы его полированная поверхность покрылась царапинами, в том числе и свежими, оставленными самой Джейн.

— Так я и думал, — восхищенно произнес Гейб. — С тех пор, как я увидел вас у Фелисити и Ричарда, я не переставал гадать, в каком доме вы живете. И не ошибся.

Поэтому Джейн и не приглашала к себе гостей. Ей не хотелось, чтобы кто-то судил о ней по виду квартиры.

— Кухня профессионала, — продолжал Гейб, выкладывая из пакетов покупки. — Все необходимое для приготовления еды, — он указал на целое семейство разнокалиберных кастрюль. — И ножи наточены, — он вынул из подставки один из ножей. — И бутылка красного вина — конечно, комнатной температуры! — которую мы выпьем, пока готовится ужин. — Он вопросительно взглянул на бутылку, уже стоящую на столе.

Джейн действительно оставила бутылку на столе для того, чтобы вино согрелось к ее приходу. Но слова Гейба о вине прозвучали слишком… уютно и интимно. Ей стало не по себе.

— Успокойтесь, Джейн, — со смехом посоветовал Гейб, разгадав ее смущение. Он умело откупорил бутылку, пока Джейн ставила цветы в вазу. — Я предлагаю вам всего-навсего выпить вместе, а не лечь со мной в постель! — Он снял пиджак и повесил его на спинку стула.

Джейн поставила вазу с цветами на подоконник.

— Бокалы в шкафу, — коротко бросила она. Лечь с ним в постель! Ее до сих пор передергивало при мысли о том, что когда-то она спала с Полом! Чтобы отделаться от неприятных мыслей, Джейн занялась спагетти, а Гейб достал бокалы. К счастью, он не заметил, как она передернулась от отвращения, иначе пожелал бы узнать, почему здоровой, привлекательной двадцативосьмилетней женщине претит физическая близость.

Гейб растопил сливочное масло в сковороде и принялся ловко нарезать лук. Он чувствовал себя как дома и за работой что-то негромко напевал. Странно… Гейб Вон всегда представлялся Джейн очень рослым, крепко сложенным нелюдимым мужчиной с угрюмым лицом. Но сейчас, нарезая лук, он выглядел совсем иначе — мирно и по-домашнему. Отложив нож на минуту, он отхлебнул вина.

— Забавно, правда? — Гейб широко улыбнулся. Джейн ответила ему более сдержанной улыбкой; ей казалось, что ее подхватило ураганом и понесло неизвестно куда. Как вышло, что они вдвоем оказались у нее в кухне? Джейн и в голову не приходило представлять Гейба своим гостем. Не дождавшись ответа, он нахмурился. Джейн невольно вздрогнула, только теперь сообразив, что видит его естественную улыбку, без тени цинизма и самодовольства. Ему на самом деле нравилось резать лук и беседовать с ней! А она все испортила…

— Никогда бы не подумала, что вы умеете резать лук, — поспешно произнесла она и отпила из своего бокала. — Значит, вам и прежде случалось этим заниматься?

— Постоянно, — подтвердил он и сбросил нарезанный лук с доски в сковороду. — Дома я всегда готовлю сам. Правда, времени не хватает. — Припоминая что-то, он нахмурился. — Моя жена Дженнифер считала, что есть вообще незачем, если на нее никто не смотрит, — грустно добавил он.

Как странно прозвучало имя, которое когда-то причиняло Джейн мучительную боль! На этот раз она не испытала никаких чувств, даже оцепенения.

— А как же вы? — удивилась она, проверяя, готовы ли спагетти.

— А при чем тут я? — с усмешкой возразил он, добавляя фарш в сковороду с луком. — Дженнифер принадлежала к тем женщинам, которые предпочитают интересоваться чужими мужьями и не замечать собственного.

Джейн неловко взмахнула ножом и порезала палец. Она спохватилась только тогда, когда кровь закапала на стол, а указательный палец защипало. Пересиливая боль, она думала о том, что даже на этот раз судьба подшутила над ней: она порезала левую руку, ту самую, на которой когда-то носила обручальное кольцо…

— Именно это меня и… Джейн! — Гейб вдруг заметил кровь, снял сковороду с огня, бросился к Джейн и зажал порез на пальце, чтобы остановить кровотечение. — Что случилось? — воскликнул он. — Рана глубокая? Может быть, вызвать…

— Гейб, — торопливо перебила Джейн, удивленная его паникой, — это всего лишь царапина. Обычное дело, — беспечно добавила она, стараясь не думать о том, сколько неудобств доставит ей эта царапина в ближайшие две недели. Готовя еду, постоянно приходится мочить и пачкать руки, значит, царапина еще долго не заживет. Вот досада! В последнее время она стала слишком рассеянной. Слушая Гейба, совсем забыла об осторожности. — Пластырь в шкафчике над раковиной, — сообщила она. Пока Гейб искал пластырь, она промыла ранку холодной водой. Морщась от боли, она вновь поразилась тому, как легко он говорил о покойной жене.

Гейб аккуратно заклеил царапину полоской пластыря.

— У меня больше нет жены, Джейн, — негромко произнес он, словно отвечая ее мыслям. А может, он решил, что ее взволновала перспектива ужина с женатым человеком? Последнее было бы удобнее для них обоих.

— Рада слышать, — беспечно отозвалась Джейн. — Если бы Эви узнала, что на самом деле вы женаты, она пришла бы в ужас, — попыталась пошутить она. — Вы развеяли бы все ее романтические иллюзии!

Гейб вздохнул, кивнул и снова занялся соусом.

— Моя жена умерла, — вдруг резко бросил он, не глядя на Джейн.

Видимо, воспоминания о смерти Дженнифер до сих пор причиняли ему боль. Джейн лучше, чем кто бы то ни было, знала, как зла бывает любовь. Наверняка любовь к Дженнифер оказалась тяжким крестом: высокая, красивая, жизнерадостная, обольстительная, она испытывала постоянную потребность околдовывать каждого попадавшегося под руку мужчину и при этом никому не принадлежать. Только одному человеку удалось ненадолго укротить ее — Гейбриэлу Вону. Судя по тому, что он рассказал о Дженнифер, и по тому, что Джейн знала сама, обладание этой женщиной доставляло ему и радость, и боль — пожалуй, больше боли, чем радости. Но, несмотря на все недостатки, Гейб любил жену.