Книга Невинная для дракона - Властелина Богатова

Элин, вернулась быстро. Мне пришлось собрать всю волю и подняться с постели. Мы в полном молчании прошли через несколько комнат к ванной. Я стянула с себя платье, высвободила волосы. Взгляду Элин открылись ссадины и покраснения на шеи, груди, но камеристка молчала, хоть и давалось ей это, видно, с немалым усилием воли. Мылась я тщательно, но все равно следы его прикосновений жгли кожу, а ощущение, что он внутри меня, не покидало, изредка напоминала о том и тянущей резью, ниже пояса. После принятия ванны стало намного легче. На сегодня граф больше не побеспокоит. Хотя кто знает. Я уже не в чем не была уверенна.

Вернулась в комнату, попросив Элин заварить трав и запереть двери. Подсушив немного волосы полотенцем, завернулась в одеяло, поклявшись себе, что не выйду отсюда до завтрашнего утра. Такого скверного дня не было еще никогда в моей жизни. Счастливая семейная судьба обернулась сущим пеклом. Если бы знала, что попаду в такой капкан, но смерти графа Дарфия Роесс ни ждал никто. Сердце все еще вздрагивало от воспоминаний встречи с графом, болело не только тело, но и душа от жгучей обиды. Вечер затянулся и казалось, концу ему не будет. Меня все еще трясло и уснуть не получалось, хоть и выпила сонных трав. Иногда я поднималась с постели и выглядывала в окно, наблюдая за расходившимися гостями, слышались за фасадом стук колес о каменную мостовую, гвалт голосов. Обмениваясь соболезнованиями с хозяйкой дома, господа покидали дворец Хард- Роесс. Лиатта верно не знает о том, что затеял ее сынок, но я четко поняла, что герцогине глубоко наплевать на меня, на мою судьбу. Даже если она бы узнала, что случилось в кабинете покойного еще в обед, ее бы это нисколько не тронуло.

Сумраки опускались медленно, разгоняя длинные глубокие тени по саду, наполняя комнату холодными тонами. Элин, зажгла свечи, и стены озарил мягкий золотистый свет, погружая в сонливость. Вскоре и звуки внизу утихли. Камеристка внимательно наблюдала за мной, не уставая предлагать послать за лекарем. Я категорически отказывалась. Конечно, Элин догадалась обо все, но говорить с ней об этом я не желаю. Вспоминать все заново.

В тот миг, когда камеристка вышла из комнаты чтобы принести свежей воды на ночь, я стянула с себя сорочку, принялась рассматривать тело. Ничего утешительного, конечно, не увидела, следы от укусов в свете огней багряными ссадинами пестрили на груди, возле сосков, на бердах уже проступили синяки, поясницу до сих пор тянуло, колени дрожали. Смахнув с лица пряди волос, я подняла подбородок, осознавая, свое нерадостное будущее.

«Кто эти господа, о которых говорил Джерт? Кому я так понадобилась?» — я моргнула и подбирав тонкую шелковую сорочку, прошла к кровати. Голова была тяжелой, чтобы думать о чем-то, как и мысли неповоротливые сбивчивые, свинцовые. Оделась. Прохладная ткань скользнула по коже, облегая. Я прерывисто выдыхаю, прохожу к кровати, резко оборачиваюсь, когда дверь внезапно приоткрылась. Внутрь скользнула Элин принося в руках наполненные графины.

— Во дворце так тихо стало, — проговорила тихо камеристка, ставя на стол поднос.

— Оставайся сегодня со мной, — прошу ее.

Стоило лечь в холодную чужую постель, как вновь задушили слезы. Усилием воли заставляю себя смолкнуть. Нужно искать выход. Он точно есть, должен быть. Иначе…Я зажмуриваюсь. Не понимаю, чем так прогневала высшие силы. Оставшись вдовой и изнасилованная братом своего мужа. А теперь еще грозят продать, как какую-то вещь!

Истерзанная безутешными мыслями, я все же проваливаюсь в сон. Но, казалось, стоило прикрыть веки, как из спасительного забытья меня беспощадно выдергивает резкий, будто бы дробящий звон в колокол, голос Элин. Мой кошмар продолжился. Я прищуриваюсь от дневного света различая сквозь дремоту голубые полные тревоги глаза Элин.

— Госпожа, просыпайтесь. Сюда идет граф, — шепчет она испуганно.

Я мгновенно отрываю голову от подушки, ничего не понимая, но тяжесть нового дня, обрушивается на меня, каменной плитой. Не успела толком сообразить, что предпринять, как дверь распахивается и в нее словно коршун врывается Джерт.

— Пошла вон, — рыкнул он на служанку.

Элин выпятила грудь, глыбой непреклонной встав между мной и графом.

Я вскидываюсь в кровати, спросонья еще ничего не понимаю.

— Что вы себе позволяете, граф?! — слетает с языка.

«Совершенно в одной сорочке» — в испуге диком, тут же тянусь к халату, настолько взятая в врасплох что не чувствую, как ломит все тело, а сердце едва не выскакивает из груди, колотится где-то в горле болезненном спазме.

— Я разве не понятно изъяснился? — подступает он к Элин несокрушимой каменной стеной, мое сердце невольно сжимается, ударит бедную и дух вон. — Или вы забыли, где находитесь?! — рычит он, расходясь гневом.

— Элин! — окрикиваю я камеристку, — оставь нас.

— Но госпожа…

— Иди, — твердо говорю я, торопливо накидываю на себя халат.

Не переживу, если граф и ее вышвырнет, тогда я останусь здесь совершенно одна.

Лицо служанки побелело все, она растерянно посмотрела пред собой, и твердо сжав губы, пошла прочь.

Я смотрю на высокую крупную фигуру Джерта, ощущая, как меня трясет, обхватываю плечи, прикрываясь. Джерт, проводив служанку долгим взглядом убеждаясь, что та закроет за собой двери, поворачивается ко мне. Потемневший возбужденный взгляд, буквально приковывает меня к кровати, обездвиживая. Я вся немею от холода. Граф, в два шага оказывается возле меня, а я отшатываюсь, вдавливаясь в мягкую обивку спинки, подбирая ноги. Джерт, прищуривается хищно, ощупывает голодным возбужденным взглядом.

— Я говорил вам, Урана, вы очень соблазнительны. Вспоминая вас не могу удержаться, — голос глубокий протискивается в меня, камнем падает на дно, отяжеляя все тело разом.

В ушах шумит кровь, голова туманится. Я все же пытаюсь держаться стойко.

— Что вам нужно?

— Немного расслабиться.

— A как же ваша жена? Она ведь здесь. Если супруга узнает о прихоти своего мужа как к тому отнесется? — так или иначе, попыталась я защититься, находя хоть какую-то надежду на свободу, выставить преграду, пусть хотя бы на время.

— Даже не пытайте, дорогуша. Не усугубляйте своего положения, — Джерт нарочито вздыхает. — Вы не выходите из моей головы. Признаться, вы меня вчера впечатлили, — улыбается.

Меня взяло нестерпимое омерзение. Он играет со мной, со своей пойманной добычей, мучает.

Джерт внезапно садится на кровать, и ухватил меня за лодыжки, подтягивает к себе. Я сопротивляюсь хотя смысла в том не было, если граф возжелал, то ничего его не остановит, и я не могу даже позвать на помощь никого, да и Элин пугать тоже не хочу, она все одно ничего не сможет сделать. Он силой стаскивает меня с кровати, попутно ощупывая, где ему вздумается, ставит на колени перед собой. Глаза его в обрамлении темных ресниц сощуриваются довольно, когда он оглаживает мою грудь, сжимая и потирая. Во мне возникает необоримое желание отодрать его настойчивые руки от себя, но не могу.