Книга Сказаниада - Петр Ингвин

Дом словно ждал тех, кто придет.

Георгий и Елена стали жить вдвоем.

Первый день весь состоял из счастья. Второй — не весь. Начиная с третьего, счастье незаметно отошло на задний план и скрылось за горами забот. В погоне за ослепительным горизонтом, откуда тянуло руки уносимое кем-то счастье, Георгий с Еленой сносили одну гору, за это время за ней вырастали хребты из новых. Жизнь в лесу — это, конечно, сказка, но лишь для тех, кто привычен. Приготовление пищи в печи или на костре, заготовка дров, ягод и грибов… А стирка в холодной речке без порошка и даже без мыла? А туалет на улице и та же речка вместо ванной? А ведро вместо канализации? Не говоря о том, что стянутые железными полосами деревянные ведра сами по себе весили как полные.

К домику иногда подходили удивленные зайцы, в речке плескалась наглая рыба, тоже догадавшаяся, что из Георгия охотник и рыбак, как из кочерги метла.

— Мы будем жить с тобой в маленькой хижине на берегу очень тихой реки, — нежно говорил Георгий Елене, подавая белье в медном тазу.

Она улыбалась в ответ. На сверкавшей ряби колыхались кувшинки, квакали сытые лягушки, звенели — куда же без них на природе? — веселые комарики. Любой город двадцать первого века вспоминался теперь добрым словом, но там, в напичканных электротехникой бетонных коробках не было человека, в котором заключался смысл жизни. А зачем тогда жить?

Прежняя одежда для нового мира не годилась. Новая нашлась в сундуке под лавкой — нужного размера сарафан с платком и рубаха-косоворотка со штанами. Для ног предназначались лапти, а чтобы их носить, пришлось освоить портянки.

Другие хозяева домика не объявились, и Георгий с Еленой окончательно убедились, что это и есть заказанная ими сказка.

В первый же день они обошли округу, чтобы узнать, куда забросила судьба. Домик стоял на полянке, лес вокруг изобиловал ягодами и грибами, речка — рыбой, но стоило хотя бы полчаса пройти в любую сторону, как маленький рай заканчивался — со всех сторон его окружали непролазные болота. Из затхлой жижи торчали деревья, виднелись большие острова твердой земли, но добраться до них было нереально. Георгий сделал несколько попыток и едва не утоп, Елена насилу вытащила с помощью палки. Протекавшая мимо избушки речка из болот вытекала и в них же с другой стороны растворялась. Не уйти. Это плохо. Зато никто не придет и не помешает счастью.

Взявшись за руки, Георгий с Еленой ходили за ягодами и грибами. Солить-сушить не умели и съедали свежим то, что можно есть сырым, остальное варили или жарили. Для этого требовались дрова. За дровами, естественно, ходил Георгий. Топор нашелся в сенях рядом с окованной железной пластинкой деревянной лопатой. Пилы не было. Приходилось сначала рубить старое дерево целиком, затем на чурки и только затем на поленья. Зато щепок летело столько, что для растопки больше ничего не требовалось.

Труднее всего давалось отсутствие сахара, он, к удивлению, оказался настоящим наркотиком. Ломка продолжалась много дней. Никакая ягода, даже самая сочная, не заменяла организму захудалой карамельки, о которой мечталось, как некогда о… а о чем, кстати, раньше мечталось?

Прежняя жизнь быстро стерлась из памяти.

Одежду приходилось беречь, другую взять неоткуда. Решили ходить без одежды. На время безоблачное счастье вернулось, и несколько дней прошли как во сне. Погода стояла райская, стесняться никого не надо. Разве что из болота кто-то вылезет, но кикимор и леших Георгий не боялся — в нечисть он просто не верил, а Елена, чуточку суеверная, все же конфузилась и намекала, что даже здесь за ними может следить кто-то невидимый. Взять того же синьора Валентино.

— И что же? — улыбался Георгий. — Думаешь, бессмертный невидимый мужик увидит такое, о чем прежде не подозревал? Я к нему даже ревновать не буду, пусть смотрит, если нравится. Мне, например, очень нравится. А он, если смотрит — пусть завидует.

Климат баловал — ни затяжного дождя, ни сильного ветра, ни холода. Только солнышко и — иногда и очень к месту — приятный ветерок. Одно слово — рай. Правда, березы, ели и дубы намекали, что тропиками здесь не пахло, природа была знакомой до боли, каждые кустик и травинка напоминали о родине. Если вампир перенес Георгия с Еленой в пространстве, то именно туда, куда нужно. Встречи с неизвестными ягодами, зверями и насекомыми грозили неприятностями, а так жизнь хотя бы не превратилась в выживание.

Вообще-то, если быть честным — превратилась. Но выживать вдвоем с любимым человеком — это счастье. Даже когда оно незаметно за изматывающими заботами.

Думая о погоде, Георгий сомневался, что здесь бывают снежные зимы, иначе крыша провалилась бы под снегом, а она выглядела крепкой, несмотря на то, что дерево и солома домика свежестью не отличались. Георгий решил: мечтать надо о лучшем, а готовиться к худшему. То есть, дров следовало заготовить столько, чтобы хватило как на готовку, так и на отопление, о котором сейчас, в жаркую погоду, просто не думалось.

И постоянно мучил вопрос: что делать, когда запасы крупы и муки закончатся?

Это вопрос завтрашнего дня. На том, что имелось, два человека могли прожить несколько лет. Пусть пройдет год, тогда станет ясно, как действовать дальше. Вариантов два: что-то сеять или строить лодку и как-то выбираться в большой мир.

Хищные животные сюда не забредали, а многочисленные зайцы и глухари чувствовали себя в безопасности. Стоило зазеваться, они даже воровали еду.

Здравый смысл подсказывал: где водятся зайцы и глухари, там однажды могут появиться волки и медведи. Как себя защитить от голодного зверя? На этот случай Георгий выстрогал копье, снабдил самодельным наконечником из ножа и часто упражнялся в метании и «бое с тенью». К средствам самозащиты в избушке относились также топор и кухонные ножи. Глядя на распоясавшуюся дичь, Георгий лишь улыбался: охотиться он начнет позже, когда отточит навыки, и когда Елена придумает, как заготавливать мясо впрок. Сейчас обоим приходило в голову единственное: дождаться холодов, и тогда запасы можно будет хранить на морозе.

Привыкший, что люди и хищники в окруженный болотами рай для двоих не забираются, Георгий не носил с собой оружия, и когда понадобилось действовать, он растерялся: топор и ножи остались в доме, а копье — далеко в стороне, под раскидистой осиной, где он вчера тренировался. Забрать не удосужился, потому что — зачем? Привыкнув жить в одиночестве, расслабляешься, и виртуальные проблемы, о которых постоянно думаешь первые дни, постепенно остаются за бортом маленького мира. Когда полно других забот, и нечто плохое не случается ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, сознание вычеркивает его из списка злободневного. После рубки и перетаскивания дров, основного занятия Георгия, руки и поясница ныли так, что лишние килограммы при себе выглядели издевательством над здравым смыслом. Даже топор иногда оставался где-то в лесу, если утром надо было вернуться на то же место.

Сейчас Георгий собирал малину около болот, невидимая отсюда Елена занималась тем же где-то неподалеку.

— А-а-а!!! — взорвался в ушах женский вопль.