Книга Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства - Инна Шейкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грачев следил за временем, прочитал где-то, что час-полтора человек вполне может находиться с наложенными жгутами. Потом в какой-то момент приказал мне встать и идти в машину, я сделала несколько попыток, но у меня не получилось подняться. Хотя я очень старалась. Тогда он взял меня под мышки и поволок. На заднем сиденье лежало одно детское кресло и дорожная сумка. Они мешали мне сесть или лечь. Поправить я ничего не могла. Хотела лечь, но ноги не помещались, я изо всех сил старалась убрать их в салон. Боялась, что отрубит и ноги. Потом он закрыл дверь и сел на водительское сиденье, кажется, еще отправлял сообщения кому-то. А потом позвонил своей тете, родной сестре мамы. Разговор шел по громкой связи, и я слышала, как он сказал: «Все сделал! Не судите строго. Поддержи маму, побудь с ней, особенно сначала, ей будет непросто».
А еще по пути приоткрывал окно автомобиля и впускал в салон свежий воздух со словами «Какой адреналин!»
Один раз по дороге он спросил: «Ты там не померла?» — и потрогал пульс у меня на шее.
Я лежала с закрытыми глазами, старалась не смотреть на то, что осталось от моих рук. В какой-то момент поняла, что мы в городе. Дальше ты знаешь.
— Господи, как же ты все это пережила?!
Мама Грачева Ольга растила своего единственного сына Дмитрия одна. С мужем они развелись, когда Дима был совсем маленьким. Одной из причин развода было рукоприкладство. Потом Грачев-старший надолго сел в тюрьму за убийство в групповой разборке. Кто-то из соседей Грачевых вспомнил, что в детстве Дмитрий водился с плохой компанией, они забивали камнями кошек и смотрели, как те мучились. Из общеобразовательной школы Грачева отчислили из-за драки, доучивался он в вечерней. Все эти подробности выяснятся уже позже.
Ольга сына всегда поддерживала, считала сама и говорила ему, что он поступает верно. На суде по лишению Грачева родительских прав отстаивала его права как защитница. Она утверждала, что он хороший отец, восклицала: «Мой сын рос в любви!»
…На крестинах старшего сына Грачев повздорил со священником. Тот сделал замечание Дмитрию — сказал, что рукава футболки могли бы быть подлиннее, а лучше было бы в соответствии с поводом надеть рубашку. Дмитрий резко ответил, что как-нибудь сам разберется, как ему одеваться. Перепалка продолжилась, и в конце концов священник предложил Дмитрию подождать на улице, если он не уважает церковные правила. Сказал, что будет вынужден прекратить таинство, если тот будет так себя вести. Крестины все-таки были продолжены, ссору замяли. Домой друзья и родственники молодых родителей вернулись в приподнятом настроении, был накрыт общий стол. Казалось бы, и не стоило вспоминать этот неприятный эпизод. Но мама Дмитрия о нем заговорила: «Все-таки как-то неправильно повел себя священник. Мне прямо неприятно, у моего сына праздник, а он начал читать ему проповедь. Испортил настроение».
По данным Московского кризисного центра для женщин «Анна», всего 3 % случаев домашнего насилия доходят до судебного разбирательства в рамках уголовного дела и отражены в статистике.
Инна возразила — священник ведь, в общем-то, был прав. Не уважаешь церковь, тогда зачем крестить ребенка? Если просто не нравятся их правила, в конце концов, можно было действительно подождать на улице. Однако Ольга настаивала на правоте сына. Инна, чтобы отстоять свою точку зрения, вспомнила еще один неприятный эпизод, произошедший несколько месяцев назад в общественном транспорте — надеялась убедить Ольгу, что ее сын не всегда бывает прав. Тогда Инна, Рита и Дмитрий ехали в автобусе, Рита была уже с большим животом. Сели сзади, но скоро вошла пожилая женщина и посмотрела на них, ожидая, что кто-то уступит ей место. Дима вставать не собирался, пауза затягивалась, и тогда место уступила Инна, а он остался сидеть около Риты. Пожилой мужчина, стоявший рядом, сделал замечание Диме:
— Молодой человек, вам не кажется, что не ваша мама или теща должна была уступить место, а вы, это было бы как-то правильнее?
— А ты вообще кто такой? — ответил ему Дмитрий. — Если я в твоем возрасте буду ездить не на своей машине, а на общественном транспорте, буду считать себя неудачником. А от неудачников мне никакие замечания и советы не нужны.
Ольга перебила Инну:
— Мой сын все сделал правильно!
— Как правильно, Оля, что ты говоришь, не уступить место пожилой женщине и нахамить старику — разве это может быть правильным?
— Мой сын все сделал правильно! Когда я была беременной, бывало, что и мне тоже место не уступали.
У Инны наступило легкое оцепенение, в горле встал ком. Она постаралась побыстрее уйти домой и не вспоминать об этом случае. Мысль о воспитании зятя вызвала серьезную тревогу.
«Мы все не идеальные педагоги, — старалась успокоить разыгравшиеся нервы Инна, — у нас может быть разное видение». И все же позиция мамы Дмитрия показалась ей слишком неожиданной. Причем Ольга совершенно не стеснялась высказывать ее публично.
«С кем из нас что-то не так? — спрашивала себя мама Риты. — Уж слишком разнятся наши две правды».
На стадии развода Инна разговаривала с Ольгой по телефону, говорила, что поведение ее сына уже выходит за все рамки, но та ответила: «Кто?! Мой Дима вывозил Риту в лес с ножом? Мой Дима не мог!..»
Как чувствовал себя Грачев, задумывая преступление? К расправе он начал готовиться за две недели, как потом рассказывал сам. Мыслей о том, что может ошибаться, подозревая жену в измене, не было ни тогда, ни потом, на суде. Дмитрий скорее считает, что показал всей стране, как нужно вести себя с непокорными женами.
На суде он скажет, как положено: «Раскаиваюсь, Ваша честь, прошу прощения», — но все его поведение говорит об обратном.
В СИЗО, перечитывая собственные показания, Грачев периодически забывает о присутствии рядом следователя и начинает улыбаться. Похоже, даже гордится своим поступком.
Преступление Грачева широко обсуждается людьми. Многие просто отказываются принимать мысль, что подобная трагедия могла произойти в любой семье, включая их близких и знакомых. Гораздо легче представить, что жена систематически доводила мужа изменами, насмехалась над его чувствами, запрещала общаться с детьми и в результате вынудила совершить преступление. Они не понимают, что вовсе не обязательно делать что-то подобное, склонным к садизму мужчинам для расправы не нужна причина. Они найдут ее там, где ее не было и нет.
Подавляющее большинство поддерживает Риту, но есть и те, кто жалеет Грачева.
Таксист, подвозивший одну из иногородних журналисток к зданию Серпуховского суда, проявляет мужскую солидарность:
— Эх, довели мужика! — сочувственно произносит он. Вокруг дороги незнакомый лес. Из соображений безопасности спорить с водителем может и не стоит, но журналистка возражает:
— Поймите, даже если женщина ведет себя идеально, чувствовать себя в безопасности рядом с психопатом не получится, он найдет к чему придраться. Разве можно оправдать зверство поведением женщины?
