Книга Пир князя Владимира - Душица Марика Миланович

Простить смерть отца и братьев она не могла, поэтому покорилась ему, чтобы легче осуществить месть. Но очень скоро оказалась во власти разрушительных противоречивых чувств. А узнав, что Рогволд и его сыновья были убиты не по приказу Владимира, отложила исполнение мести. На бесконечно неопределенное время…

И стала русской княжной. Ей сменили имя, на славянское – Горислава. Великий князь распорядился поместить ее в палаты на Лебеде и сделал своей женой. С ним она родила четверых сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и дочь Престславу.

* * *

Его войско решительно наступало, и Ярополк, чтобы спасти свою голову, вместе с боярами бежал из дворца на Горе в укрепление поблизости от города.

Блуд был начеку и знал, что нужно делать, чтобы правление Владимира было прочным.

Прежде всего, помешать бежавшему из Киева Ярополку найти союзников среди печенегов и других племен, чтобы напасть большими силами. Он обещал ему помилование, если тот вернется во дворец.

Владимир предложил старшему брату мир и прощение. Земля русская велика, хватит места и им двоим, и еще многим князьям, брат против брата идти не должен, сказал он.

– Из одного гнезда мы с тобой вылетели, оба Святославовичи. Покорись мне, проси прощения за гибель брата Олега.

Такое послание передал он через Блуда. Хитрому жрецу все двери были открыты и, не веря Ярополку, он придумал собственный план, согласно которому в борьбе за власть братским чувствам места не было. Ярополк сложил голову под мечами варягов, а Блуд объяснил это несчастливым стечением обстоятельств, недоразумением.

Опасный соперник был устранен, Блуд ждал награды.

Владимир стал единственным русским князем.

Он не хотел, чтоб на его руках была кровь брата, несмотря на то что Ярополк в отчаянии обращался за помощью к вождю печенегов Куре, тому самому, который пил из черепа их отца! Он предал отца, его смерть была волей богов, и Блуд не был наказан за свое злодеяние. Но не был и вознагражден.

Он заметил, что князь отдалил его от себя. Проглотил обиду, сдержал негодование. Надеялся рано или поздно найти серьгу князя Святослава, которую в глубокой тайне продолжал искать, не жалея денег на шпионов и доносчиков. Только бы найти, а уж на что направить ее силу, он знает.

Силу можно использовать и на зло, и на добро…

Не знал он, что Владимир на следующую ночь после убийства Ярополка увидел взгляд брата в глазах лежащей с ним рядом женщины. Тот самый взгляд, что и тогда, когда они, еще детьми, не сумев договориться, кто это сделает, вместе оторвали голову попавшейся в силки птице. Они посвятили эту жертву Перуну, чтобы тот хранил их отца. Птица была черной, с блестящими перьями и желтым клювом. Сердце у нее билось так, что казалось сломает кости, пробьет перья и выпрыгнет наружу. Олег стоял в стороне и плачущим голосом просил ее отпустить. Они по знаку Ярополка, старшего, рванули ее одновременно.

– Давай!

В руке Владимира осталась голова, у Ярополка тельце. Кровь капала им на ноги. Олег по-прежнему стоял в стороне, спиной к ним, опустив голову.

Ярополк протянул свободную руку и положил ее на плечо Владимира. Они были уже одного роста, Владимир рос быстро.

– Брат мой, – сказал он. И посмотрел ему в глаза. Никогда они не были ближе.

Сыновья одного отца, великого князя Святослава.

Той ночью, услышав о гибели и второго сына, мать Ярополка и Олега заговорила по-хазарски, хотя полнолуния не было. Об Арпаде, первом короле венгерском, которого хазары возвели на престол, подняв его на щитах, как у них принято. О возвышении Венгерского государства, о ритуальных убийствах хазарских властителей, которые привели к гибели Хазарского царства, – убивая своих, хазары самим себе отрывали голову. И о Киеве, городе змеев огненных, который Рюрик занял мирно, без крови, когда венгры ускользнули от печенегов, оставив хазар без защиты с западной стороны, тем самым невольно оказав ему помощь. Еще она сказала, что Киев расцветет и будет украшен золотом, но придут времена, когда он умоется кровью и будет спален, однако стоять будет доколе земля стоит, ибо хранит его рука Божья. Сыновей своих она не упомянула. И никогда больше не произнесла ни слова.

* * *

Киев. Он получил город, который князь Олег назвал матерью городов русских.

Олег после смерти Рюрика направился из Новгорода на юг. Добравшись до Киева, он казнил Аскольда и Дира, которые откололись от власти и начали править сами. Они не были княжеской крови, и это стало хорошим предлогом. Людям он напомнил, что город без князя попадает в немилость богов, оказывается во власти злых сил и демонов. И поставил над собой маленького Игоря, наследника, от имени которого будет княжить, пока тот не подрастет.

Аскольд уже принял христианскую веру под впечатлением того, как патриарх Фотий по требованию язычников, помолившись, возложил на огонь Святое Евангелие, и оно не загорелось.

Но не из-за веры, а из-за княжества и власти над землей он был убит, и христиане похоронили его по своему обряду. Много позже, на месте его погребения, рядом, зачернел и могильный холмик княгини Ольги, нареченной в христианстве Еленой.

Человек и земля жадны друг до друга. Со времени своего появления человек за нее борется. Народ против народа, князь против князя, брат против брата, отец против сына… И пока земля человека не возьмет, он ее страстно жаждет.

В тот пасмурный день Роня, позже Горислава, почувствовала хрупкость жизни и с преданностью ухватилась за ее тонкую как паутинка путеводную нить.

Но глаза ее оставались темными.

Только когда приходил к ней князь, завоеватель, суровый ратник и блудник, который отовсюду привозил все новых и новых рабынь, хотя их у него были уже сотни, когда он, тот, кто ее унизил и ею пренебрегал, кто будил в ней бурную ярость, приходил веселым и светлым, ласковым, приподнимал ее и кружил с ней, в ее глазах вдруг сверкал след былого солнца.

И угасал, как только за ним закрывалась дверь.

4

Самим своим возникновением Киеву были предопределены богатство, успех и все блага.

Пять веков назад от начала княжения Владимира город этот основал Кий, кузнец, который благодаря природе своего ремесла общался с огненными силами, был посвящен в тайны земли, неба и подземного мира. Здешняя водная ширь и просторы суши, покрытые лесами и степями, положили конец его скитаниям. Он нашел все необходимое, чтобы люди, которые постоянно следовали за ним в поисках пристанища, решили построить здесь город.

Ночью в полнолуние, когда все пышно разрастается и переливается через край, он выковал плуг и по щедро раскрывающейся под ралом земле пропахал борозду, очертившую границу будущего поселения. В плуг был впряжен шестикрылый змей, огнем дыхнувший на борозду.

Этого змея Кий шесть ночей подманивал бочонком медовухи, теплыми, только что испеченными лепешками и собственной сестрой, нетронутой девушкой, окажденной ароматными травами. Лепешки и медовуху он клал в дупло старого дуба, под дубом девица расчесывала серебристые волосы и нежным пением призывала змея. На дереве поджидал его Кий с прочной рыбацкой сетью, нагой, в чем мать родила, с телом, обмазанным кровью петуха, чтобы змей не почувствовал человечьего запаха. Лишь на седьмую ночь прилетел змей. И стоило ему положить голову девице на колени, на них обоих упала сеть и крылья змея запутались в ее ячейках. Выскочили тут из засады братья Кия – Щек и Хорив – и накинули сверху еще одну сеть, гуще первой.