Книга Лощина - Агата Кристи

Пудинг, как оказалось, сгорел. Герда поторопилась взять винуна себя.

— Это я виновата, дорогой! Как это получилось, не понимаю,дай мне эту верхнюю сгоревшую часть.

Джон не ответил. Пудинг сгорел, потому что он задержался усебя в кабинете. Потому что предавался там этим нелепым мыслям, потому что ондумал о Веронике, Генриетте и мамаше Крэбтри. Вина лежала исключительно на нем.Но это упрямство Герды — зачем ей есть сгоревшую часть? Для чего эта игра встрадание? Почему Теренс смотрит на него круглыми удивленными глазами? ПочемуЗена все время фыркает? Почему они все такие противные?

Его гнев в конце концов обрушился на Зену.

— Ты можешь, наконец, высморкаться?

Герда вмешалась:

— Я думаю, дорогой, что у нее насморк.

— Нет! Вечно ты воображаешь, что они больны. Нет у нееникакого насморка!

Герда вздохнула. Она никак не могла понять, почему ее муж,жизнь которого целиком посвящена чужим болезням, может быть совершеннобезразличен к здоровью своих родных. Он даже не допускает мысли, что кто-томожет заболеть и в его семье.

Зена важно заявила, что до завтрака чихнула восемь раз.

Джон встал.

— Мы кончили? Тогда поедем! Ты готова, Герда?

— Сейчас, Джон. Мне осталось упаковать несколько мелочей…

Он сделал ей замечание, что времени у нее было достаточно иона могла бы все уже упаковать. Джон покинул столовую в очень плохомнастроении. Герда поспешила в спальню. Она должна поторопиться.

«На что она использовала утро? — думал он. — Почему до сихпор не готова? Почему?..» Его собственный чемоданчик уже стоял у дверей.

К отцу подошла Зена с колодой изрядно засаленных карт.

— Папа, хочешь, я тебе погадаю? Я очень хорошо это умею! Яуже гадала маме, Терри и многим другим.

— Давай!

Джон, думал о том, что Герда опять заставляет себя ждать.Ему не терпелось покинуть этот опостылевший ему дом. Он хотел скорее оставитьэтот город, населенный больными, шмыгающими носом людьми. Он хотел увидетьдеревья, вдохнуть запах палой листвы, скорее встретить Люси — эту удивительнуюженщину, у которой, казалось, отсутствует плотская оболочка.

Зена разложила карты на столе.

— Вот здесь, в середине, это ты — червонный король.

Я кладу другие карты лицом вниз, две слева, две справа, однусверху — это карта, которая имеет власть над тобой, а карта внизу — над ней тыимеешь власть. Последнюю карту я кладу на тебя.

Она глубоко вздохнула и продолжала:

— Теперь мы их перевернем. Справа от тебя бубновая дама.

«Генриетта», — подумал Джон. Его забавлял торжественный видребенка.

— Рядом с ней валет треф. Это молодой человек, оченьспокойный и очень тихий. Слева от тебя восьмерка пик — это неизвестныйпротивник. У тебя есть неизвестный враг, папа?

— Насколько я знаю, как будто бы нет, — улыбнулся Джон.

— Рядом дама пик — старая дама.

— Леди Люси Эндкателл! — сказал он.

— Теперь посмотрим, кто сверху, кто имеет власть над тобой.Червонная дама!

Он подумал: «Вероника!» — и сам удивился Вероника в егожизни уже ничего не значила.

— А вот карта внизу, над ней ты имеешь власть — дама треф!

В комнату вошла Герда и сообщила, что готова. Зена сталапротестовать:

— Подожди, мама, осталось совсем немножко. Я гадаю папе. Намосталось открыть только одну карту, ту, которая его закрывает!

Маленькими, не очень чистыми пальчиками она перевернулакарту.

— Ах, — громко воскликнула она. — Туз пик!.. Это означаетсмерть! Но…

Джон встал.

— Не волнуйся. Сейчас твоя мама задавит кого-нибудь подороге из Лондона. Поехали, Герда! Зена, Теренс, до свидания! Постарайтесь бытьумными и хорошими.

Глава VI

В субботу утром Мидж Хардкастл спустилась около одиннадцатичасов. Она позавтракала в постели, почитала, снова заснула. Как хорошо вот такпредаваться лени. Сейчас она была в отпуске. Вот вернется на работу, там опятьизмотают нервы! Ярко светило солнце. Она улыбнулась. Сэр Генри Эндкателл сиделв кресле в саду и читал газету. Он поднял голову и улыбнулся Мидж, которуюочень любил.

— Вы уже встали, Мидж!

— Немного поздно!

— Ничего подобного! К столу вы не опоздали!

— Как здесь хорошо! Это доставляет такое удовольствие — бытьздесь!

Она села рядом.

— У вас усталый вид…

— Нет, я чувствую себя прекрасно! Я так счастлива быть там,где не увижу толстых дам, которые пытаются влезть в платья, слишком узкие дляних.

— Это, наверное, в самом деле отвратительно, — сказал сэрГенри. Он посмотрел на часы и продолжал:

— Поездом 12.15 приедет Эдвард.

— Давно уже я его не видела, — задумчиво проговорила Мидж.

— Он совсем не изменился. Почти не выезжает из Айнсвика.

Айнсвик! Что-то кольнуло Мидж в сердце. Какие чудесные дниона когда-то провела в Айнсвике! Об этом она когда-то мечтала месяцами. Онасчитала дни, сколько раз, проснувшись ночью, она повторяла: «Я поеду вАйнсвик!» И, наконец, этот день наступил. Большой скорый поезд из Лондонаостанавливался на маленькой станции. Нужно было специально предупредитьначальника поезда, иначе остановки бы не было. Их уже ожидала машина. Сразу жена границе владения начиналась аллея его столетними деревьями, а за последнимповоротом появлялся большой белый приветливый дом. Обычно их встречал сам дядяДжеффри в своем старом твидовом пиджаке.

— Ну, малыши, забавляйтесь и развлекайтесь! — говорил он.

Они с удовольствием следовали его совету, они все:Генриетта, приехавшая из Ирландии, Эдвард, который тогда учился в Итоне, онасама, вырвавшаяся из огромного и скучного индустриального города. Айнсвик былдля них раем на земле.

Для Мидж Айнсвик был прежде всего Эдвардом. Большой, милый,иногда немного застенчивый, очень вежливый Эдвард. Но на нее он внимания необращал, из-за Генриетты, конечно…

Он всегда был очень сдержанным, исключительно скромным,казался таким же гостем, как они. Она была просто поражена, когда узнала, чтокогда-нибудь это владение перейдет к Эдварду. Ей объяснили: у дяди Джеффритолько один ребенок — дочь Люси. Она не может стать наследницей, наследованиеидет по мужской линии. Самый близкий родственник — Эдвард.