Книга Уйти или остаться? - Джессика Стил

— Я спросил, как вы себя чувствуете, — повторил он — человек, который редко удосуживался что-либо повторять.

Кажется, он беспокоится за нее. Как мило с его стороны!

— Как я выгляжу? — спросила она, слегка смущенная тоном своей предыдущей реплики. За свои хлопоты он заслужил более вежливого обращения.

— Утонченной, — изрек он, внимательно изучив ее. Вот так.

— Как орхидея? — с усмешкой конкретизировала она, убежденная, что всякий его ответ для нее безразличен.

Его рот скривился.

— Вы снова принялись язвить, значит, вам гораздо лучше, — сделал он заключение. — Как насчет завтрака?

Улыбка с ее лица исчезла.

— Нет! — вырвалось само собой. При одной мысли о еде желудок переворачивался. — Благодарю за ваши заботы обо мне — за то, что вы присматривали за мной. Вы спокойно могли укрыться одеялом с головой и предоставить мне самой все расхлебывать.

— Как, оставить прекрасную даму в беде? — поддразнил он, и она снова обнаружила, что ей это нравится.

— Ну, в любом случае спасибо, мистер Каннингем, — сказала она искренне и увидела, что рот его снова покривился. — Что? — не поняла она.

— Мы спали вместе — и я все равно мистер Каннингем? — В его серых глазах заметались дьявольские огоньки.

— Тут большая разница! — запротестовала она. — Мы просто делили комнату.

— Я и правда думаю, Эмили, — перехватил он инициативу, видя, что она открывает и закрывает рот, как рыба, вытащенная на сушу, — что мы достаточно хорошо знакомы, чтобы называть друг друга просто по именам.

— Ну, в этом случае… — И почему она постоянно краснеет в самые неподходящие моменты? Она отвернулась и внезапно заметила свою сумку. Где она ее в последний раз бросила, выпало у нее из памяти, но она надеялась, что ключи от машины машинально сунула туда. — Я лучше пойду выручать свою машину, — заявила она.

— Ваша машина никуда не уедет до оттепели. — И раньше, чем она успела возразить, продолжил:

— Я уже ходил на нее полюбоваться.

Но Эмми было непросто свернуть с пути.

— Думаю, можно найти трактор, чтобы ее вытянуть.

— Ваша машина — не единственная не туда заехавшая прошлой ночью. А несрочные случаи оставят на потом. Если не будет оттепели, то до понедельника на машину вам рассчитывать не следует.

Она уставилась на него.

— Но у меня срочный случай. Мне надо домой. Я…

— Я отвезу вас домой.

И как он может быть таким невозмутимым?

— Но вы же тут в гостях! — запротестовала она. И, охваченная внезапной неловкостью, напомнила:

— Я и так уже подпортила вам удовольствие прошлой ночью…

— Разве я так сказал?

— Нет, но…

— Слушайте внимательно, Эмили Лоусон. Я везу вас сегодня домой — и точка. Чтобы вести машину, вам нужно хорошо себя чувствовать, а если откровенно, то ваш вид не вызывает у меня никакого доверия!

Спасибо! Как она должна выглядеть, если всю ночь ее выворачивало наизнанку? Изображает из себя надутого начальника! Не много времени ему понадобилось, чтобы вернуться к тону «Делайте что ведено»! Но нельзя забывать о тете Ханне. Если Эмми сейчас поедет с Каннингемом, то сможет взять такси и забрать ее из «Кесвика».

— Это нехорошо по отношению к вашим хозяевам. Поездка займет не один час, и…

— Все спят и вряд ли поднимутся до полудня, — прервал он.

Эмми поняла, что ни одно из ее возражений не будет принято, и уступила:

— Как дороги?

— Все магистрали уже расчистили, но добираться до них лучше все-таки в дневное время. Эмми взяла сумку.

— Сейчас время подходящее? — (Вместо ответа он последовал за ней.) — Вы не поблагодарите за меня мистера и миссис Шорт, а также их экономку? — спросила она, когда Барден открыл перед ней дверь.

— Обязательно, — пообещал он. Весь путь до машины он крепко держал Эмми под руку, не давая поскользнуться на снегу.

Эмми села в машину и закрыла глаза из-за слепящего света, отражаемого снегом, а открыв их, увидела, что они свернули с главной дороги и подъезжают к ее дому.

— Я заснула! — изумилась она. — Простите.

— Вам это только на пользу, — добродушно ответил Барден. — Нам, кажется, где-то тут надо повернуть.

Эмми дала необходимые разъяснения, и уже через пару минут он припарковывал свою дорогостоящую машину перед обшарпанным домом, в котором она жила.

— Не желаете ли перед обратной дорогой выпить чашечку кофе? — задала она полагающийся по правилам хорошего тона вопрос, считая, что не может не пригласить Каннингема после всех его хлопот, и одновременно надеясь, что ее предложение будет отвергнуто, что он скажет: «Нет, нет, я очень спешу».

— Спасибо, — тут же согласился он. А стоило ей вынуть ключи, как он отобрал их у нее и первым направился к подъезду. Судя по внешнему виду входной двери, ее прекрасно можно было бы открыть, просто слегка надавив на нее плечом. Он оставил это обстоятельство без комментариев, отпер дверь и пропустил Эмми внутрь.

Он держал ключи, пока они шли по коридору к ее квартире.

— Это тут, — сказала она, и он снова отпер перед ней дверь. — Заходите, — пригласила она его в гостиную. Контраст обстановки квартиры и внешнего вида дома был так велик, что его удивление стало очевидным. Элегантный палас и кое-какая мебель, стоявшая в квартире, последовательно переезжали вместе с Эммой.

— Вы давно живете одна? — поинтересовался он, отрывая глаза от мебели, чтобы уставиться на нее.

Слово «обязательства» снова подняло свою уродливую голову. Он не должен знать о тете Ханне!

— Не очень, — ответила она. — Я сейчас принесу кофе.

Она повернулась, чтобы уйти, но Барден удержал ее за руку:

— Что такого я сказал?

— Что сказал?

— Я коснулся какого-то больного места?

— Пф. Вы тоже не выспались, — небрежно отмахнулась она, надеясь, что он постарается не задавать ненужных вопросов.

Но если она считала, что, уйдя в кухню, уходит от разговора, то просчиталась. Не успела она наполнить чайник и поставить на плиту, как Барден вырос у нее за спиной. Ну вот, снова он за свое. Неприязнь к нему опять начала нарастать. Может, чашка кофе его отвлечет?

— Сахар?

Она отлично знала, что сахара не требуется, но молчание становилось невыносимым. Ужасно не хочется, чтобы он совал нос в ее жизнь. Но, исходя из его методов ведения бизнеса, можно заключить: то, что от него пытаются утаить, всегда вызывает у него повышенный интерес.

Он не удостоил ответом ее вопрос о сахаре, а мягко поинтересовался: