Книга Развод с незнакомцем - Алина Кускова

– Тише! Гляди, идет!

По полю шел Степанцов. Он спешил, зная расписание электричек. Как раз через десять минут одна из них увозила дачников в город.

– Эй, мужик! – закричал первый. – Помоги! Машина заглохла.

– А что нужно делать? – спросил поравнявшийся с ними Василий.

– Подсоби, сзади толкните вместе с Никитосом, – объяснил ему тот.

– Ладно, – согласился Василий, – только быстро, у меня электричка скоро.

– Одним махом, – обнадежил его второй, который вместе с ним зашел со стороны багажника.

Как только Василий протянул руки к багажнику, наклоняясь и принимая позу для упора, Никитос легким движением могучей руки открыл багажник и впихнул туда Василия.

– Как и обещал. – Он закрыл багажник на замок и сел рядом с водителем. – Поехали в пыточную.

От этих слов у Степанцова в багажнике перекосило лицо.

– А это точно он?

– Точно, – вспомнив перекошенную физиономию Василия, убедил подельника водитель.

Ехали недолго, Степанцов, скрючившись в багажнике, сообразил, что попал в руки к двум бандитам, которые чего-то от него хотят. Так как в своей жизни ничего противозаконного он не сделал, значит, дело касалось женщины. За последние десять лет у него было их две: та, которая стала его женой, и та, которая не стала. Кто из них мстит ему?

– Вылазь и не ерепенься, а то… – и Никитос показал ему огромный кулак.

Василий решил не сопротивляться и подождать, когда бандиты выдвинут свои требования, а пока огляделся. Привезли его в дом, весь первый этаж которого служил гаражом. Участок небольшой, забор хоть и глухой, но невысокий… Степанцов просчитывал пути возможного побега. Бритоголовые провели его в гараж, который действительно напоминал пыточную комнату. Посреди двух серебристых навороченных иномарок стояло зубопротезное кресло с ремнями на подлокотниках и в ногах. Рядом на высоком столике, предназначенном для медицинского инструмента, хранились кастет, баллончик с каким-то газом и пистолет. «Вот гады, – подумал Степанцов, – сперли оборудование из стоматологической поликлиники. Нет чтобы людям на этом кресле зубы лечить, так они собираются их выбивать!»

– Садись! – скомандовал ему первый бандит, которого Никитос по дороге в дом назвал Харламом.

– Ребята, – миролюбиво заметил Степанцов, – может, договоримся без мордобития?

– Нет, не получится, – покачал головой Харлам, мощным торсом пододвигая жертву к креслу, – нам приказано провести допрос. А приказы не обсуждаются. Никитос, готовь записывающую аппаратуру!

– Вы что, собираетесь это кинуть в сеть?! Реалити-шоу? Пытки в реальном времени?

– Будет тебе шоу, если не сядешь! – рявкнул Харлам. – Итак, приступим, – начал он, когда Василий полулег в кресло.

Кстати, бритоголовые его даже не пристегнули! Настолько уверены в своей силе? Отлично, нужно этим воспользоваться, подумал Василий.

– Как ты с ней познакомился? – спросил Харлам, доставая из кармана бумажку и бережно разглаживая ее помятые края. По всей видимости, задаваемые вопросы были записаны на ней.

Василию все стало понятно. Его похищение связано с этой вертихвосткой!

– Она сама подошла ко мне, сказала, что я ей понравился и все такое, – честно признался он.

Харлам посмотрел на Никитоса, тот скривил физиономию, как бы говоря: что с нее взять, вешается на кого попало. Говорить-то, что они думают, было нельзя. Допрос записывался на диктофон, аккуратно уложенный на медицинский столик.

– И что было потом?

– Мы расписались. Зарегистрировали свои отношения. Всего лишь. – Степанцов не понимал, чего эти двое от него добиваются.

– Тайно от всех? – решил внести свою лепту Никитос и, наклоняясь к микрофону, добавил: – Сволочь!

– В некотором роде тайно, – согласился Василий. – Мы не стремились к огласке. Но если бы она захотела, я был бы не против, чтобы узнала общественность, ее родители…

– Ах ты, гад! Не тронь святое! – обрушился на него Никитос. – Ее отец бы двинул кони, узнай он, что узнала общественность!

Из этих слов Василий понял, что не все еще потеряно и ему повезло, что на бракосочетании не было лишних свидетелей.

– Кто еще знает, что вы поженились? – читал бумажку Харлам.

– Мои родители.

– Придется их убрать, – Харлам чиркнул ладонью по горлу. Явно нес отсебятину.

– Еще чего! – возмутился Василий. – Ладно я, но родителей из-за какой-то вертихвостки!

И тут же получил в челюсть. Когда он пришел в себя, перед его глазами предстали две испуганные физиономии, наклонившиеся над его головой.

– Живой, – радовался Никитос, – ты его того, потише, а то двинет кони. Шеф сказал, пугануть, зять все-таки.

О! Куда это он влип? Какой зять? Зять бандита! Теперь понятно, в кого эта девица. В отца-преступника. И живет по своим преступным законам. Захотела его, Степанцова, и женила на себе. Захочет убить и бьет? Или это сделает тесть?

– Выпей, очухайся, – Никитос протянул Василию стакан с водой.

– Ни глотка в доме врага! – заявил Василий, сжимая челюсти.

– Не ерепенься, а то во! – И Харлам показал кулак. – Отвечай на вопросы. – И уткнулся в бумажку. – Как ты допустил, что она забеременела?

Понятно, о каких детях она говорила. Но ведь не призналась!

– А как, по-вашему, я должен был это не допустить?

– Ха-ха, – заржал Никитос, – пользоваться противозачаточными.

– Значит, ты признаешь, – зачитал Харлам, – что соблазнил бедную, тьфу, богатую, несчастную девушку, вынудил ее жениться на себе. Соблазнил и женил.

– Признаю, – согласился Степанцов, чувствуя, что дело подходит к завершению.

– В случае положительного ответа, – продолжал читать Харлам, – набить морду…

Василий решил взять свои слова обратно.

– В случае отрицательного, – продолжал Харлам, – соблазнителю отрезать… хм… неразборчиво написано.

– Дай я погляжу, чего там у него нужно отрезать, – подошел к Харламу Никитос, и они вдвоем склонились над бумагой.

Василий воспользовался моментом. Он вскочил и побежал к выходу, благо дверь оказалась не заперта. Но бритоголовые успели его поймать, когда он задирал ногу, чтобы прыгнуть через забор. Они привели его назад в гараж, закрыли дверь на ключ и раздели до трусов, чтобы он больше не предпринимал попыток к бегству.

Никитос подставил подножку пятившемуся Степанцову, тот упал, ударился головой, руками схватился за ушиб. В это время Никитос с ловкостью опытной мартышки стащил со Степанцова последнюю деталь туалета. Совершенно голый Степанцов сразу забыл про голову, подбежал к столику, схватил листок с вопросами и прикрыл им неприличное место. В центре листка красовалась размашистая крупная надпись шефа: «Отрезать».