Книга От всего сердца - Джо Гудмэн

Грей надел рубашку, заправил ее за пояс и закрепил штаны подтяжками. Откинув назад свои темные густые волосы, он надел куртку. Солнце уже изрядно припекало крышу палатки, и через час находиться внутри будет невозможно, несмотря на ветер, дувший с северо-востока.

Грей дернул одеяло, лежавшее на полу, и из-под него показались пять розовых пальчиков.

— Ты велела не давать тебе уснуть, — сказал Грей. Пальцы поджались и вновь выпрямились, но других движений не последовало. — У тебя разболится голова, ты сама так сказала.

— Хм-м…

— Разве тебе не пора на работу?

— Я только что уснула.

— Боюсь, Говарду нет до этого никакого дела. Ты должна вернуться в «Палас», прежде чем начнут разбегаться дневные посетители.

Айвори Эдвардс перевернулась и спустила одеяла до груди, чтобы не показывать Грею ничего, кроме обнаженных плеч. Наступил новый день, и за те деньги, что Грей заплатил ей, на большее ему не стоило рассчитывать. На гладкой коже женщины играл солнечный свет. Ее чувственные полные губы дрогнули в легкой улыбке.

— Что ты думаешь насчет Айвори Дюпре? — спросила она.

— Кто такая Айвори Дюпре? — Грей расправил манжеты куртки и стряхнул с рукава прилипшую нитку.

— Это я. Тебе не кажется, что Дюпре звучит лучше, чем Эдвардс? — Заметив, что Грей не слушает ее, Айвори села и пнула его ногой.

— Ай! — Грей, рывшийся в дорожном сундуке, уронил крышку и едва не прищемил пальцы. — За что?

— За то, что ты не обращаешь на меня внимания!

— Я заплатил тебе за минувшую ночь сотню долларов. Стало быть, сегодня не обязан обращать на тебя внимание. — Грей сел на крышку сундука, поднял правую ногу и потер ушибленную лодыжку. Его пальцы нащупали нож, который он носил за голенищем сапога. — Так гораздо проще. Что ты там говорила о своем имени?

Айвори слова Грея ничуть не задели. Грей редко прибегал к ее услугам, и, судя по тому, что она знала о нем, вообще сторонился женщин. В Сан-Франциско и поныне на каждую особу женского пола приходилось сорок мужчин. Если бы Грей удовлетворял свои греховные потребности с кем-нибудь еще, она услышала бы об этом.

— Эдвардс или Дюпре? — спросила Айвори. — Я подумываю сменить имя. Дюпре звучит несколько… je ne sais quoi[2]… — Грей приподнял темную бровь, и Айвори засмеялась. — Небось не подозревал, что я говорю по-французски?

— Ты не перестаешь удивлять меня, Айвори. — Жесткие серо-голубые глаза Грея редко выражали веселость, но сейчас они лучились смехом. Он протянул женщине руку, и она тут же прыгнула ему на колени, обернутая одеялами, похожими на парус корабля, застигнутого штилем. Грей легонько коснулся губами ее щеки. — Дюпре — звучит недурно. А тебе не приходило в голову говорить с акцентом?

— Еще бы, — низким голосом отозвалась Айвори, старательно подражая гортанному произношению двух-трех французов, с которыми ей доводилось общаться. — Иностранкам платят больше. — Она выжидательно посмотрела на Грея.

— Недурно. — Внезапно осененный какой-то мыслью, Грей ссадил Айвори с колен и попытался сосредоточиться, но мысль оказалась столь же мимолетной, как и многие из тех, что посещали его последние пять лет. Может, дело в акценте? Или в женщине? Почему у него такое впечатление, будто с ним уже случалось нечто подобное? В висках Грея начало пульсировать, и он заметил удивленный взгляд Айвори. — Возьми фамилию Дюпре. В ней столько je ne sais quoi, что я не смогу позволить себе пользоваться твоими услугами.

Айвори искренне обрадовалась. Несмотря на нынешний образ жизни. Грей был богат даже по меркам Сан-Франциско. Если уж он не сможет позволить себе оплачивать ее услуги, значит, она станет по-настоящему дорогой шлюхой.

— Ты собираешься на причал? — спросила Айвори, когда Грей отнял от нее руку. Ей нравилось ощущать его прикосновения. Она редко испытывала влечение к мужчинам, но Грей возбуждал ее.

Он кивнул:

— Мои грузы могут прибыть в любой день. Я хочу быть уверен, что они достанутся именно мне.

Айвори знала, что всегда найдутся охотники присвоить грузы Грея, подкупив трюмного мастера корабля.

— Вы строите весьма интересное здание, мистер Джейнуэй. Я уже слышала о зеркалах. Говорят, будто вы собираетесь прикрепить их прямо над кроватями.

— Что, действительно ходят такие слухи?

В его словах Айвори почудилось веселое изумление. Грей был очень хорош собой, когда на его губах появлялась мимолетная улыбка. Жаль только, что это случалось редко. Она кивнула, тряхнув короткими черными кудряшками.

— Так мне сказали. Ваш отель будет не хуже любого непотребного дома с восточного побережья.

— Если бы я захотел, он был бы куда лучше.

— Значит, над кроватями не будет зеркал? — разочарованно протянула Айвори.

— Подожди, и сама все увидишь.

— Не хотите ли вы сказать этим, мистер Джейнуэй, что вам потребуются такие девушки, как я?

Грей прикоснулся пальцем к кончику ее вздернутого носа. «Какое симпатичное лицо, — подумал он. — Правда, кроме безупречно очерченных губ, в нем нет ничего утонченного или экзотического. Айвори просто миловидная женщина, но в Сан-Франциско и это значит очень много».

— Полагаю, да, Айвори, — сказал он. — Но не вздумай проболтаться подругам. Я проявлю особенную придирчивость, подбирая людей для работы. А еще выдвину ряд условий. Они могут тебе не понравиться. — Айвори смотрела на него с немым вопросом. Грей покачал головой:

— Объясню тебе позже. А теперь мне пора.

Наклонив голову, он вышел из палатки на площадь, залитую ярким утренним солнцем.

Портовый причал так и не был расширен, несмотря на требования, предъявленные ему золотой лихорадкой. Когда-то он принимал под разгрузку судно-другое, но теперь ни один корабль не мог приблизиться к нему вплотную. Парусники бросали якорь вдали от берега, и для их разгрузки применялись баржи и шлюпки. Грею нередко приходило на ум, что до любого вновь прибывшего корабля можно добраться пешком по баржам и палубам брошенных судов, даже не замочив ног.

Кое-кому из пронырливых дельцов удавалось найти применение даже этим «летучим голландцам». Они превращали их в подпольные притоны, кабаки и ночлежки и неплохо наживались, пока днища кораблей окончательно не прогнивали. Июньский пожар уничтожил почти половину дряхлых посудин. Яркое желто-красное пламя перекидывалось с мачты на мачту, заливая бушприты и гекаботы ярким зловещим светом. Своенравные ветры разносили огонь таким образом, что один корабль вспыхивал факелом, а соседний отделывался незначительными повреждениями. Воды залива отражали картину пожара, отчего катастрофа казалась еще более впечатляющей.

Грею казалось, что он никогда не забудет это зрелище. Разве что кто-нибудь ударит его по голове и груди не меньше дюжины раз. Подобное воздействие уж точно прочистит ему мозги. Постучав пальцем по тулье шляпы, Грей чуть заметно улыбнулся своей мрачной шутке.