Книга Полуночная принцесса - Джо Гудмэн

– Но у нее такая красная кожа.

– Отчасти это из-за того, что тело опять начинает согреваться, – он указал на мелкие волдыри, вскочившие у Джейн на кончиках пальцев ног. – Возможно, это хороший признак. При более сильном обморожении у нее вряд ли появились бы волдыри, во всяком случае, не так быстро. Часов через двенадцать мы будем знать точнее. Если появятся еще волдыри, значит, ее ткани повреждены серьезнее, чем я думаю. Кожа по мере согревания будет еще больше отекать, краснеть и покалывать.

– Она потеряет пальцы на ногах?

– Пока рано судить, но думаю, что нет. С руками дела обстоят получше, вот только запястья натерты ремнями. – Скотт достал из воды руки Джейн. Здесь волдырей было меньше. – Похоже на солнечный ожог, да?

– Наверное, – с сомнением отозвался Кристиан, – а почему бы тебе не попробовать согреть ее изнутри? – Свободной рукой он потянулся к нагрудному карману своего сюртука, в котором лежала фляжка. – У меня здесь кое-что имеется…

– Если ты дашь ей хотя бы понюхать эту гадость, я переломаю тебе пальцы, – резко заявил Скотт.

– Но…

– Я не шучу. Виски – это то, что ей нужно сейчас меньше всего. Оно согревает ненадолго, и ощущения эти в основном обманчивы. В конечном счете происходит еще большая потеря тепла.

– Так вот чему тебя учили в университете! – усмехнулся Кристиан. – Теперь я понимаю, почему ты так часто не ладишь с Морганом и Гленном.

Скотт пожал плечами:

– Я спас твою ногу, разве нет?

Кристиан вернул фляжку на место.

– Мою ногу, мою жизнь, а теперь ты захотел мою душу.

Скотт оставил без внимания последний выпад приятеля и уселся на корточки перед ванной.

– Где, черт возьми, миссис Брендивайн? Я же послал ее только за полотенцами.

– Сходить за ней?

– Нет, оставайся здесь. – Скотт поднялся с пола и размял затекшие ноги. Подойдя к камину, он снял с огня чайник, который поставила кипятить служанка. – Надо подбавить в ванну горячей воды. Ты не мог бы чуть-чуть отодвинуть в сторону ее ноги и подержать? Я боюсь ее ошпарить.

Скотт принялся осторожно подливать воду в ванну, доводя ее до нужной температуры, и тут в комнату вернулась миссис Брендивайн.

– Мистер Маршалл, вам не полагается здесь находиться, – заявила она, укладывая принесенную стопку полотенец на кресло-качалку, и поправила носком туфли задравшийся край плетеного коврика перед камином. – Вы мужчина, а бедная девочка совсем раздета.

Кристиан весело переглянулся со Скоттом.

– Восхищаюсь вашей способностью говорить прописные истины, – сказал Кристиан, – а как насчет Скотта? Он ведь тоже мужчина.

– Он врач, – невозмутимо заметила миссис Брендивайн, – он здесь по делу, а вы нет. Вам неприлично находиться в этой комнате.

– По-моему, для Джейн нет никакой разницы, кто ее держит. Мне даже кажется, она рада, что кто-то не дает ей уйти под воду.

Служанка подавила смешок и обратилась к доктору:

– Извините, что задержалась. Пришлось разбираться у входа с непрошеным гостем. Приходил доктор Гленн, спрашивал вас. Видимо, миссис Тернер проговорилась, что вы здесь.

Скотт нахмурился.

– Наверное, Гленн хитростью дознался от нее об этом. Сама бы она не стала болтать.

– Я сказала ему, что вы ушли несколько часов назад. Уж не знаю, поверил ли он мне.

– Хорошо. Вы все сделали, как надо.

Кристиан позволил себе усомниться:

– Она не умеет врать. Правда, миссис Брендивайн? Кто-то делает это с завидной ловкостью, но только не миссис Брендивайн, – объяснил он Скотту. – По ее мнению, это грех.

– Так оно и есть, – твердо заявила она. – Но в данном случае я смогу с ним смириться. Знаете, я уже хотела было провести его к вам, мистер Маршалл.

– А что, он и меня спрашивал?

– Конечно. Хотел своими глазами убедиться, как вы себя чувствуете. Можно было сказать ему, что вы пьяны в стельку, но я придержала язык.

– Вот так чудеса! – сказал Кристиан с кривой усмешкой. – И что же вы ему сказали?

– Сказала, что вы сладко спите и настрого запретили вас беспокоить.

– Помнится, эти запреты никогда вас не останавливали.

Домработница вскинула подбородок.

– Но доктор Гленн об этом не знает.

Скотт поднял руки.

– Ну хватит! Меньше слов, больше дела. Миссис Брендивайн, пропарьте, пожалуйста, полотенца. Мне нужно, чтобы они были теплыми и влажными. Крис, откинь одеяла на кровати и помоги мне вытащить Джейн из ванны. Я пока подержу ее. – Он поставил чайник на пол, поменялся с Кристианом местами и, осторожно отведя с висков Джейн темные волосы, осмотрел ее уши. – Дела неважные, – буркнул он себе под нос.

– Что такое? – Кристиан застыл с одеялом в руках.

– Ее уши. На них тоже волдыри. Рубашка, которой она обмотала голову, не слишком защитила ее от холода, тем более что волосы у нее были мокрыми.

Кристиан откинул простыни с одеялами и вернулся к Скотту.

– Давай отнесем ее в постель, – сказал он, – миссис Брендивайн, что там с полотенцами?

– Все готово. Занимайтесь своими делами, – откликнулась она и покраснела до корней своих пепельных волос, увидев, что Кристиан подхватил Джейн под коленки.

– Поосторожней с ее ногами, – предупредил Скотт, – вот так. Потихоньку. Где ночная сорочка, миссис Брендивайн? Надо надеть ее.

– Вот она, – сказала экономка, сдернув сорочку со спинки кресла-качалки. – У горничных лишних не нашлось, а моя не подошла бы, поэтому я позаимствовала одну у Маршалла, – она виновато взглянула на Кристиана, – не возражаете?

– Я сделаю вид, что не знаю об этом, – сказал он, – тогда мне не будет обидно. – Он смягчил свои слова слабой улыбкой. – Полотенца, миссис Брендивайн.

Пока экономка была в дальнем углу комнаты, Кристиан с сомнением взглянул на ночную сорочку, затем на Скотта.

– Ты когда-нибудь пробовал одевать женщину? – прошептал он.

– Наверное, это нелегко, – отозвался Скотт. «Ушел от ответа», – подумал Кристиан.

– Может, позвонить горничной? Пусть она поможет миссис Брендивайн.

Скотт взял ночную сорочку из рук Кристиана:

– Мы и сами справимся. Ну-ка, приподними ей голову. Вот так. А теперь надевай. Поднимай руку. Нет, сначала другую. Поаккуратнее с кистью! Осторожно, осторожно… так, хорошо. Теперь другую. Расправь сорочку на груди. Ну, вот и готово! Я подкатаю этот рукав, а ты – другой.

Кристиан радовался бормотанию Скотта и возможности занять себя делом. Он надеялся, что никто не заметит, как дрожат его руки. Ему хотелось уверить себя в том, что он просто хочет выпить, но дело было не в этом – он знал. Он еще не настолько погряз в пьянстве, чтобы у него тряслись руки без бутылки.