Книга Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд

Эльф оказался быстрее. Его рука расцвела огненным шаром, который он направил прямо в морду хобгоблина, вооруженного железной дубиной. Когда противник опрокинулся назад, рыча от злости и боли, из огня вырвались еще два длинных языка пламени, похожие на рога буйвола, и прожгли доспехи краснокожего чудовища, добираясь до его серой кожи. Дубина загремела по камням, а ее владелец со всего маху врезался в камни, заорав страшнее прежнего. Тем временем эльфийский маг скрутил пламенем другого противника. Но было слишком поздно. Огонь еще лизал рычащее, похожее на морду летучей мыши лицо одного воина, когда другому удалось дотянуться и вонзить в тело мага свои клыки, темные и длинные, как вилы.

Самонаводящиеся стрелы, которые метнул Эльминстер, еще неслись по воздуху, когда пронзенный эльф резким рывком освободился из окровавленной пасти рукха и с криком упал в ручей. Стая хобгоблинов кружилась над ним, торопясь нанести хотя бы еще один удар по телу, корчившемуся в муках. Эл увидел, как прекрасное, словно выточенное, лицо мага запрокинулось в агонии, и он что-то выкрикнул, да нет, выдохнул, и сразу воздух над ручьем наполнился бесчисленным количеством роящихся серебристых искр.

Все хобгоблины задергались, выгибаясь мучительной дугой, будто их сводили судороги, а эльф в это время все глубже уходил в бурлящую воду потока. Но его заклинание еще действовало, и потому оружие рукхов с грохотом рассыпалось вокруг. Их хозяева все еще шатались и раскачивались, когда молнии Эла воткнулись в них, заставив рукхов вертеться волчком и взрываться бело-синим огнем.

Колдовское пламя с ревом вырывалось из их глоток, а глаза выскакивали из орбит и лопались, разбрызгивая вокруг светло-голубую муть. Обожженные фигуры бессмысленно топтались среди камней, а потом падали, подминая папоротник. В воде стонал раненый эльф, а в дальнем конце лощины пестрели туши самых свирепых рукхов, которые так и не выпустили из рук боевые топоры, рогатины и клинки.

Вокруг Эльминстера лежали скрюченные и скрученные в дугу тела эльфов. Эл подошел и остановился над одним из них. Затуманенные болью изумрудные глаза моргнули из-под слипшихся от смертельного пота белых волос и удивленно расширились при виде человека.

- Я останусь с вами, - сказал эльфу аталантарец, приподняв голову раненого над потемневшей от крови водой. Под тяжестью умирающего заклинание, державшее Эла над землей, потеряло силу, и молодой человек довольно скоро почувствовал, как в разбитый сапог начала заливаться холодная вода.

А еще он обнаружил, что на самом-то деле времени для оказания помощи у него нет, потому что вокруг него зашелестели папоротники и из них с гадливыми торжествующими ухмылками стали подниматься те, что остались лежать вдалеке, притворяясь мертвыми. Кажется, эльфийский патруль расположился лагерем в самом центре обитания хобгоблинов, или, что более вероятно, пока эльфы спали, патруль был взят в плотное кольцо.

Вся лощина, казалось, была полна желтоклыкастыми рукхами, которые, выставив перед собой щиты, припадая к земле, чуть ли не вприсядку, тяжело, но осторожно продвигались вперед. Похоже, они уже выучили, что магия - это всегда опасно, и учли урок. А это доказывало, что они и прежде убивали магов.

Эльминстер поднялся над слабеющим, уже харкающим кровью эльфом и бросил быстрый взгляд за спину. Да, они были и там, медленно приближались с теми же торжествующими и выжидательными ухмылками. Их было штук семьдесят, а то и больше. И теперь проблемой могло стать то, что у него осталось довольно мало заклинаний.

Принц выбрал то единственное заклинание, которое могло помочь выиграть время, чтобы подумать о достойном пути отступления. Он рванул кожаную застежку седельной сумки, выдернул все шесть сразу оказавшихся под рукой кинжалов, бросил их в сторону наступающих, прошипел нужные слова и сделал какие-то движения пальцами. Все шесть лезвий взвились в воздух, подобно потревоженным осам, и, словно обрели крылья, стали дружно кружить, прикрывая молодого принца и вспарывая лица тех рукхов, которые подобрались к нему слишком близко.

Это вызвало общий гневный вопль, и хобгоблины со всех сторон хлынули к Эльминстеру. Кинжалы свистели и кололи всех, кто вторгался в их плотный круг, но это были всего только шесть кинжалов против огромного числа рукхов, тесно сомкнувших ряды, чтобы добраться до молодого мага. Плечо Эла онемело, после того как в него ударило и отскочило в сторону кем-то брошенное копье, пролетевший камень задел юношу по носу, и он еле устоял на ногах. К сожалению, заклинание Эльминстера подало рукхам хорошую идею: к чему лезть в бой с волшебными кинжалами, когда можно просто похоронить их создателя под градом брошенных стрел, копий и камней?

Еще один камень сильно ударил Эла в лоб. Он был ошеломлен и снова пошатнулся. Со всех сторон поднялся ликующий рев, рукхи бросились в атаку. Тряхнув головой, чтобы избавиться от боли, молодой человек быстро опустился возле эльфа и бросил слова заклинания. Никогда он не предполагал, что придется применять эту магию, но, похоже, сейчас настало такое время.

Тем временем в другом уголке леса появилась на свет еще одна угроза для жизни Эльминстера. Чьи-то жадные глаза, светившиеся колдовством, изучали украшенную деревом скалу, потом следующую. И следующую.

- Он оставил жезл под первой скалой, а в остальных только ловушки? Или скипетр под второй? Или?…

Хозяин тлеющих от злобы глаз приготовился приступить к скрупулезной работе по сотворению проклятия для Эльминстера.

Когда колдовской узор был сплетен, он метнул заклинание. Как и ожидалось, магия выявила обманную сеть, оцепившую все скалы, но все же не указала точное место, где схоронен скипетр. Для разрыва этой сети требовалось согласие Эльминстера - или его смерть.

Что ж, если одно было невозможно, то другое могло произойти. Руки задвигались снова, еще одно колдовство. Что-то плотным туманом поднялось над лесным настом, засвистело и зашептало тихо и непрерывно, потом начало приобретать очертания и форму. Каждое движение этого «нечто» было исполнено угрозой и нетерпеливым голодом.

Внезапно оно стало совсем плотным и начало подниматься вверх. Впечатление было такое, что кто-то страшный ползет и скользит, как будто ему не хватает воздуха. А потом у этого «нечто» выросло несколько дюжин загребущих, когтистых лап. Родился убийца магов.

Жестокие глаза внимательно наблюдали, как этот монстр отправился на поиски последнего принца Аталантара. Когда чудовище с шелестом уползло, исчезнув среди деревьев, улыбка появилась в глазах наблюдателя и на губах, которые улыбались крайне редко. Затем губы снова задвигались, призывая все несчастья на голову Эльминстера.

Вихрь голубой дымки и ощущение падения… Сапоги Эльминстера, державшего на руках вялое, обвисающее тело эльфа, царапнули по чему-то твердому.

Он стоял на плоском камне, пройдя часть лощины, всю в побитых и истоптанных папоротниках. За спиной раздавались вопли рукхов, которые с испугом наблюдали за ним и пытались увернуться от кинжалов, стремящихся по воздуху к месту нового расположения Эла, чтобы снова окружить его защитным кольцом.